Хитрость Хан-Мергена
Принесла певунья много чудес,
А сама улетела за дальний лес.
Глупый умнеет, а хмурый и злой
Вновь просветлели лицом и душой.
Умерший снова живым встает,
Радостным словом друзей зовет.
Хулатай сыночка к груди прижал,
Сын Хан-Мергена на ноги встал.
В веселье с тасхыла спустились вниз.
Встретила их Алып-Хан-Хыс.
Чибек-Арх сказала: "Мой муж Хулатай,
Драгоценное время зря не теряй,
На битву с ханом народ поднимай!"
Хулатай отвечал: "Зачем нам спешить!
Хочу я в веселье денек пожить.
Хочу, чтоб лилась арака рекой.
Собирайся, народ, на великий той!"
Хан-Мерген привел его в юрту Хан-Хыс,
Подвел к столу и сказал: "Садись!
Баранину ешь, аракой запивай.
Юзут-Арх не страшна тебе, Хулатай!"
Вторая неделя пира идет,
А Хулатай ненасытней все пьет.
Хан-Мерген не дождется, когда он уйдет.
Думает: "Я обманул Хулатая.
Об этом он знает или не знает?
Не хочет ли он в отмщение мне
Жениться на милой моей жене?
Мы шутку сыграем с тобой, Хулатай,
Начни ты ругаться, кричи, нападай,
Алып-Хан-Хыс, мол, мне в жены отдай!
Сестра рассерчает, кричать начнет,
Вот тут уж над ней посмеется народ!"
Совсем опьяненный стоит Хулатай.
"Ну, что же, дружок, - говорит, - давай!"
Хан-Мерген торопит его: "Начинай!
Да только виду не подавай!"
Хулатай был доверчив и прост душой.
Хан-Мерген был с рожденья хитрец большой.
Когда Хулатай начал кричать,
Требуя в жены Хан-Хыс отдать,
Хан-Мерген аракой его напоил
И поскорей на кровать уложил.
Потом он глаза намочил слюной
И начал плакаться перед сестрой:
"Проснется, убьет меня Хулатай,
Хан-Хыс, дорогая, меня выручай!"
"Нет, - отвечает ему Хан-Хыс, -
Да ты опомнись, мой брат, очнись!
Пока голова у меня на плечах,
Пока чернота не поблекла в глазах,
Я одолею любую беду,
Но за него никогда не пойду!"
Тогда Хан-Мерген поднес ей вина,
Всю чашу заставил выпить до дна
И на кровать к Хулатаю отнес.
"Навеки моя ты, Алтын-Поос!
Теперь, Хулатай, для меня ты зять,
Жену мою в жены не сможешь взять!"
А утром он в юрту первым пришел,
Важно уселся за каменный стол:
"Ну, как ты спал, мой зятек Хулатай!
Невеста Хан-Хыс, поскорей вставай!"
От стыда Хан-Хыс заалела зарей.
От стыда Хулатай поник головой.
На разных концах кровати сидят,
Друг другу в глаза от стыда не глядят.
Прошло после свадьбы несколько дней.
Два богатыря возле дверей
Встали, вниманья к себе ожидая, -
Сын Хан-Мергена и сын Хулатая.
Напрасно Хан-Хыс их просила присесть.
"Некогда нам, не затем мы здесь!
Пришли мы просить у родни своей
Для боя способных резвых коней.
Дайте одежду, чтоб плечи закрыть,
Чтоб нечем было судьбу нам корить.
Собаки могут без имени жить,
А мы к вам пришли имена просить.
Чтоб знали люди, как нас называть,
Просим у вас нам прозвища дать".
Когда все люди вокруг собрались,
Черную книгу раскрыла Хан-Хыс,
Желая судьбу сыновей узнать,
Каждую строчку спеша прочитать.
Оскорбились молчанием богатыри,
Взглянули с отчаяньем богатыри:
"Ладно! Коль жалко вам двух коней,
Мы их попросим у добрых людей!
Если одежду жалеете дать,
Пойдем на чужбине ее искать.
Обзаведемся седлом и конем,
Счастье свое на земле найдем!"
От слов этих вспыхнула Алып-Хан-Хыс:
"Рано вы нас укорять собрались!
Черная книга дала мне совет:
Ни коней, ни одежды у вас нет.
К восходу солнца идите тропой,
Увидите моря берег крутой.
И тот, кто в синее море нырнет,
И тот, кто по дну без боязни пройдет,
Карюю лошадь себе возьмет,
Будет могучим он, словно гора,
С именем славным Тюн-Хара".
...Полнеба раскрасил утренний свет.
Богатыри не спеша поднялись на хребет.
Простились, руки друг другу пожав,
Счастья друг другу в пути пожелав.
С места рванул Хара-Хулат -
Горы и реки летят назад.
У коня такая лихая прыть,
Что трудно скачки его уследить,
Закрытых глаз не успеешь открыть.
Открытых глаз пе успеешь закрыть.
Стояли в молчании богатыри,
Глядя на алые крылья зари,
Удивляясь - отчего так земля дрожит,
Слушая топот конских копыт.
Потом, когда скрылся туман вдали,
К восходу солнца пешком пошли...
Битва с Кир-Палых
Зори на небе огни свои жгут.
Под солнцем пешие молча идут.
При звездном сиянье ночью идут.
Тропинками волчьими тихо бредут.
Идут через синий степной простор.
Ползут по отрогам невиданных гор.
В широкой долине у скал крутых
Прохладою море пахнуло на них.
Сын Хулатая другу сказал:
"Я моря такого нигде не видал!
Ты - сын Хан-Мергена, и знатен твой род.
Тебе покорять глубину этих вод.
В блестящее море нырнешь с головой,
Бесстрашно один пройдешь под волной,
И карий конек навек будет твой".
Но тот с опаскою в море глядит:
Волна за волной омывает гранит,
С небесною море слилось синевой,
Не видно с берега берег другой.
"Нет, - говорит, - мой брат дорогой,
Не хочу погибать я в волне морской.
Чем где-то в пучине косточкам гнить,
Лучше уж пешим я буду жить!"
Лицом потемнел Хулатая сып:
"Ну что же, я в море пойду один!"
...Сын Хулатая к воде спешит.
Волна за волной омывает гранит.
Как щука, в морской он пучине плывет,
Могучей рукой осторожно гребет.
И видит: на дне средь ракушек морских,
В бурлящем потоке струй голубых,
Хищная рыба хвостом шевелит,
Огромною глыбой Кир-Палых лежит.
Сын Хулатая, ничего не боясь,
В рыбешку белую обратись,
То к пасти приблизится, то отплывет,
А хищная рыба никак не поймет,
Кто это с нею игру ведет.
Потом раскрыла страшную пасть,
И тут бы рыбешке совсем пропасть,
Но сын Хулатая ловок и смел -
Стрелою в утробу он рыбе влетел.
Острым кинжалом начал колоть
Морского чудовища жирную плоть.
По воде Кир-Палых хвостом бьет:
"Кто там забрался ко мне в живот?"
"Не кричи, злая рыба, - ответил он ей, -
На свете я знаю немало людей,
Но только без имени я один,
Живу безлошадным, несчастья сын!"
Кир-Палых кричит: "Поглупел ты совсем!
Живот мой мягкий ты колешь зачем?
Выйди наружу, не то рассержусь,
С места горою черной сорвусь
И по огромным волнам побегу -
Все люди погибнут на берегу".
"Сын Хулатая с рожденья не трус.
Тебя, нечисть злая, я не боюсь!"
Кир-Палых подумала и говорит:
"Знала: когда-нибудь в мой живот
Непрошеным сын Хулатая вползет.
Так, значит, ты сын Хулатая и есть?!
Никак не пойму я - зачем ты здесь.
Родину разве не любишь свою
Раз поселился в морском краю?"
"Пойми, злая рыба, мой ясный ответ:
Для бедного счастья нигде нет!
Голые плечи мне нечем прикрыть,
Мне нечем жажду свою утолить.
Не только степного друга-коня,
Даже имени нет у меня!
Из конца в конец я всю землю прошел,
А счастья бедняцкого не нашел.
Теперь я приплыл на морское дно, -
Может, окажется добрым оно,
Может быть, силой, смекалкой своей
Счастье добуду для бедных людей".
"Выйди, - Кир-Палых ему говорит, -
И я покажу, где счастье лежит".
"Глупая рыба! - кричит он в ответ. -
Зачем ты мутить задумала свет!
Зря ты хочешь меня обмануть.
К счастью сперва укажи мне путь,
Потом уж наружу я выйти решу,
А пока всю утробу твою искрошу!"
Кир-Палых корчится: "Что ты, постой!
Как-нибудь мы поладим с тобой.
Все по порядку тебе расскажу,
К счастью тропинку тебе укажу.
...Пойдешь ты по дну против струй голубых
Ползком доберись до глубин морских.
Увидишь: скала там большая стоит,
Поток водяной не смолкая гремит.
Огромную дверь ты откроешь с трудом,
Бурлящий поток оттолкнешь плечом.
И сразу в скалу, словно в юрту, войдешь
И карюю лошадь в скале найдешь.
На эту лошадь ты не садись,
За узду руками ты не берись,
Золотую сбрую не тронь на полу.
Ищи другую себе скалу.
В другой скале дверь увидишь ты,
Чудесной, совсем не земной красоты,
Оттолкнешь плечом бурлящий поток,
Откроешь дверь и шагнешь на порог.
Шарик и посох лежат на столе,
Каких никогда не видал на земле.
Один бочок, как луна, блестит,
Другой бочок, как солнце, горит.
Справа морские огни загорят,
Тогда ты наденешь богатый наряд.
С одеждою этой тебе не тужить -
Ни рваться не будет она и ни гнить.
Станешь ты сразу статен, высок,
В руки возьмешь дорогой посошок.
Шарик возьмешь, оседлаешь коня,
Выйдешь наружу ярче огня.
Но только смотри на коня не садись,
За стремя рукою смотри не берись.
Посох потрешь ты чудесным шаром -
Не вспыхнет зарница, не грянет гром,
А встанет Ах-Пуур - белый волк пред тобой,
Волк-богатырь с гривой густой.
Он вместо коня будет тебе,
Он верным помощником будет тебе.
Крепко запомни слово мое:
Албынжи - отныне имя твое.
Друг твой будет могуч, как гора.
Имя ему - богатырь Тюн-Хара.
Алып-Ах-Пуура не надо седлать.
Сядь на него, он будет стоять.
Тогда по затылку потри шаром -
Тронется волк по простору бегом.
Чем ты сильнее будешь тереть,
Тем он быстрее будет лететь.
С ним никакого не надо коня,
Ну, а теперь вылезай из меня!"
...Пошел он по дну мимо струй голубых,
Ползком добрался до глубин морских.
Увидел: скала там большая стоит,
Поток водяной не смолкая гремит.
Огромную дверь отыскал с трудом,
Бурлящий поток оттолкнул плечом,
Слепящим скала осветилась огнем.
Внутрь он вошел, осмотрелся вокруг.
Стоит у столба конь - желанный друг.
Оружье и сбруя лежат на полу.
Но где же другую найти скалу?
Вторую дверь он долго искал,
Обшарил все выступы многих скал.
Но все же нашел и стал открывать.
Скала огнем осветилась опять.
Внутри открытой скалы второй
Солнечный луч бьет широкой струей.
Албынжи без боязни в скалу вошел,
На трех ножках увидел стол,
Сияющий снизу горящим огнем.
Круглый шарик блестит на нем,
А рядом посох лежит костяной,
Волшебный посох с ручкой резной.
Албынжи надевает богатый наряд -
Светится пуговиц длинный ряд.
Пояс шесть раз вкруг себя обмотал,
Пёрик для боя себе подобрал.
Стал он сразу статен, высок,
В руки взял дорогой посошок,
Шарик взял, оседлал коня
И вышел наружу, шлемом звеня.
Посох потер он чудесным шаром, -
Не дрогнуло море, не грянул гром,
А встал перед ним богатырский волк
С белою гривой, мягкой, как шелк.
Албынжи на волка вскочил верхом,
Потер ему гриву чудесным шаром
И вылетел вместе с крутою волной
Со дна на поверхность пучины морской,
Держа в поводу коня за собой.
К берегу волк по воде бежит,
Словно земля, под ним море лежит.
...На прибрежном песке Хан-Мергена сын
В страхе, в тоске сидит один.
Думает: "Где ты, мой храбрый друг?"
Слышит: заухало море вдруг.
Видит: вздыбились волны вокруг.
С волчьей спины Албынжи соскочил,
Карюю лошадь другу вручил,
Одежду ему дорогую дал,
Богатырским поясом стан обмотал.
"Садись поскорей на коня, Тюн-Хара,
Теперь нам в дорогу спешить пора!
К Алтын-Хану поедем сейчас,
Хотя и не ждет он, наверное, нас.
Лучшие кони туда сведены,
Богатыри там сильны и стройны.
Для честной битвы они собрались,
Как речки в море, они слились.
И мы побываем в том славном краю,
Покажем силу и удаль свою.
В состязаньях осилим богатырей,
Чтоб дочь Алтын-Хана стала твоей..."