А в кузне у него закипало расплавленное железо. В эту страшную солнцеподобную жидкость он и опустил мальчика.
Это случилось утром, а купался маленький нарт в расплавленном железе, словно в теплой воде, до полудня. И только в полдень Айнар-кузнец решил, что мальчик достаточно закалился в солнцеподобном железе, и вытащил его оттуда. Лишь правая нога ребенка, за которую ухватился Айнар-кузнец щипцами, навсегда осталась незакаленной.
Мальчик закричал:
- Я голоден, мама! Накорми меня!
И Айнар-кузнец напоил его солнцеподобным железом. А потом подал ребенку целую лопату солнцеподобных угольев. И ребенок съел их все до последнего.
- Хочу спать, мама, хочу спать! - закричал мальчик. Сатаней-Гуаша беспокойно ходила вокруг кузницы. Услыхав голос своего сына, заторопилась к нему и на руках понесла к себе. Несла и поражалась: совсем недавно он был горячее огня, а теперь стал теплым, как обыкновенный человек.
- Куда ты меня уложишь, мама? - вдруг спросил мальчик.
- Вот сейчас принесут твою колыбель, дитя мое, - сказала Сатаней-Гуаша и велела послать за колыбелью.
Но посланный вернулся ни с чем, едва переводя дух.
- О, золотоногая Сатаней-Гуаша! - воскликнул он. - Я не мог донести колыбель. Она слишком тяжела.
- Ах ты немощный! - сказала в гневе Сатаней-Гуаша. - Как ты смеешь меня обманывать! Неужели детская колыбель не под силу тебе?
И попросила сходить за колыбелью другого. Но и тот вернулся с пустыми руками.
- Неужели ты без костей, словно улитка? - поразилась Сатаней-Гуаша. - Неужели и ты детскую колыбель не смог донести?
- Оставь их, мама. Мне самому хочется поразмяться.
Это говорил маленький Сасрыква. Он был одет в черкеску, на ногах - шерстяные ноговицы, голова повязана башлыком.
- Как? Ты сам притащишь колыбель? - сказала в отчаянии Сатаней-Гуаша. - Что же скажут люди? Скажут они вот что: родился сын у нартов, а колыбели не оказалось для него. Твое ли дело таскать колыбель? Найдем человека для этого.
Однако Сасрыква был уже у ворот. Мать бросилась за ним.
Маленький - не выше травы - Сасрыква шел себе вперед. А мать, едва поспевая, бежала за ним.
Сасрыква нашел свою колыбель в кузне и вскарабкался на нее. Не успел он в ней растянуться, как колыбель сама стала качаться, усыпляя удивительного ребенка.
Так, рассказывают старики, родился нарт Сасрыква. О том, как он родился, сложили еще и песню.
Только родился Сасрыква, как вернулись из похода его девяносто девять братьев. Они добывали славу и добыли ее. А по дороге домой убили много туров, серн и оленей.
Приближаясь к дому, братья затянули боевую походную песню, давая знать матери, что сыновья ее целы и невредимы.
- Какая радость! - воскликнула Сатаней-Гуаша. - Все целы, все здоровы! Пусть умру я за них!
И вот стала она у колыбели в раздумье: "Что скажут сыновья, когда увидят новорожденного? Что отвечу им, если спросят об отце ребенка? Но младенца невозможно скрыть! А раз так - пусть узнают о нем сегодня же".
И Сатаней-Гуаша вынесла колыбель и поставила ее в тени ветвистого ореха.
Въехали сыновья во двор, увидели свою мать, сверкающую без солнца и без луны.
Разом спешились нарты.
Разом ударили кнутами по земле. И удары эти отозвались громом в горах.
Нарты по старшинству вошли в дом. Расселись за столом по старшинству. Выпили за свою мать, превознося ее превыше гор. А тем временем им прислуживали младшие братья. Таков уж был застольный обычай у нартов. А разве иной у нас, у апсуа?
Вот трое молодых нартов вышли во двор. И что же они увидели? Под ореховым деревом, верхушка которого достигала неба, стояла диковинная колыбель; мало того, что была она выкована из железа, она к тому же сама качалась. В колыбели спал ребенок - богатырь с виду.
Один из нартов попробовал остановить колыбель, но отпрянул в сторону, точно его лягнул горячий жеребец. То же самое в точности повторилось и со вторым и с третьим нартом.
- Что же это такое?! - сказали молодые нарты. - Мы побеждали великанов, а тут не можем остановить качающуюся колыбель?
И втроем взялись за дело. Бились они, бились, но остановить колыбель так и не смогли. Утомленные, они тут же повалились от усталости.
А ребенок спал и рос. Он спал и рос. От него веяло богатырским здоровьем. Его ноги уже достигли края колыбели - и он проснулся. Потянулся, ухватился за перекладину колыбели и крикнул:
- Мама!
- Я здесь! - ответила Сатаней-Гуаша, не покидавшая стола, за которым пировали ее сыновья.
- Где мой конь, мама? Где мой конь? - кричал Сасрыква. Братья удивленно переглядывались. Наконец они поняли, в чем дело. Но никто не высказал ни единого слова вслух.
- В день твоего рождения появился на свет огнеподобный жеребенок - араш, - сказала Сатаней-Гуаша. - Сейчас ты увидишь его.
Она попросила тех, кто помогал ей по хозяйству, привести коня. Один из них побежал на задворки в конюшню и вскоре вернулся, держась за голову.
- Меня лягнул жеребенок, - простонал он.
- Ну и мужчина! - сказала Сатаней-Гуаша и попросила сбегать за конем другого.
Но и этого постигла неудача: его чуть не ошпарило паром, который шел из ноздрей жеребенка, словно дым из трубы.
- И ты не лучше твоего друга, - упрекнула его Сатаней-Гуаша. - Точно из воска!
Но тут вмешался Сасрыква, разгуливавший по двору. Он сказал так:
"Отчего ты волнуешься, мать? Не пойму!
Я-то знаю, где Бзоу, пойду я к нему!"
Говорит Сатаней: "Я лишилась покоя,
Дай мне слово сказать, о дитя дорогое!
Нас кругом засмеют, никогда не простят:
Мол, как только родился на свет нартский брат,
Для себя стал искать боевого коня,
Ибо жадной его оказалась родня...
Эй, пойдите туда, где прозрачные воды,
Скакуна приведите нам нартской породы!"
Верховые направились быстро в табун -
И назад, и предстал пред Сасрыквою вскоре
Под богатым седлом быстроногий скакун.
"Чоу!" - крикнул Сасрыква с отвагой во взоре,
И, подпрыгнув, проворно вскочил он в седло,
Но ни шагу скакун, стал дышать тяжело,
В землю ноги мгновенно вошли по колено.
"Хайт! Соседи меня засмеют, несомненно:
Мол, родившись едва, не прожив даже дня,
Младший нарт загубил боевого коня!"
Так воскликнув, на землю сошел он с досадой.
"Дорогое дитя мое, сердце порадуй,
Если вправду решил ты коня отыскать,
Так возьми ты уздечку, пусть все убедятся,
Что обычные кони тебе не годятся, -
Лишь единственный в мире Сасрыкве под стать!
Позовешь - и услышишь ответное ржанье", -
Так сказала ему Сатаней на прощанье.
Молвил мальчик: "Пойду к своему скакуну".
Взял уздечку и на руку сразу повесил.
Он пришел и в горах разбудил тишину.
"Бзоу! - крикнул Сасрыква, беспечен и весел. -
Что я слышу: не любишь ты, губишь людей?
Не поверю, что конь мой - такой лиходей!.. "
Подошел к нему Бзоу, покорный, счастливый,
И, заржав, прикоснулся к наезднику гривой.
Обуздал его мальчик, повел скакуна.
Сатаней его встретила, счастья полна.
"На, возьми", - говорит, улыбаясь светло,
И железное сыну вручает седло.
Мальчуган оседлал скакуна боевого,
А Гуаша сказала коню свое слово:
"Бзоу, Бзоу, до балки железной расти!"
Бзоу начал расти, вширь и ввысь растянулся
И со ржанием балки железной коснулся.
"Будешь ты знаменит, будешь всюду в чести,
Только сталью литою питайся отныне!"
И дала ему сталь, и скакун молодой
С хрустом, лязгом насытился сталью литой,
И Сасрыква повел скакуна по долине.
Нарты сытно позавтракали поутру,
Перед крепостью начали битву-игру.
"Посмотрите, малыш ростом ниже травинки
За уздечку ведет скакуна по тропинке!"
"Чей ты сын, мальчуган? Из какой ты земли?"
"Нарты, нарты мои, что за странные речи!
Разве сразу меня вы признать не могли?
Я - ваш брат, младший брат; с вами радуюсь встрече!"
"Эй, не важничай, мальчик, малыш-коротыш,
Эй, не умничай: с нартами ты говоришь!
Мы-то знаем прекрасно, каков младший брат:
Самый младший из нартов - высок да усат!"
"Все ж я младший ваш брат, хоть не славлюсь усами,