С сими словами к красивому дому направили путь свой

        Сын и отец; и, когда напоследок вступили в красивый

        Дом, Телемах там с Филойтием, с старым Евмеем, состряпав

        Пищу, уж резали мясо и в кубки вино разливали.

365 Тою порою, Лаэрта в купальне омывши, рабыня

        Старцево тело его благовонным елеем натерла,

        Чистою мантией плечи его облекла; а Афина,

        Тайно к нему подошедши, его возвеличила ростом,

        Сделала телом полней и лицу придала моложавость.

370 Вышел из бани он светел. Отца подходящего видя,

        Сын веселился его красотою божественно-чистой.

        Взор на него устремивши, он бросил крылатое слово:

        «О родитель! Конечно, один из богов олимпийских

        Так озарил красотою твой образ, так выпрямил стан твой!»

375 Кротко на то Одиссею Лаэрт отвечал многославиый:

        «Если б, — о Дий громовержец! о Феб Аполлон! о Афина! —

        Был я таков, как в то время, когда с кефалленскою ратью

        Нерикон град на утесе земли матерой ниспровергнул,

        Если бы в доме вчера я таким пред тобою явился,

380 Броню надел на плеча и, тебе помогая, ударил

        Вместе с тобой на толпу женихов — сокрушил бы колена

        Многим из них я; и ты бы, любуясь отцом, веселился».

        Так говорили они, собеседуя сладко друг с другом.

        Стряпанье кончив, обильный обед приготовив и севши

385 Вместе за стол надлежащим порядком на креслах и стульях,

        Весело подняли руки они к приготовленной пище.

        Скоро с работы пришел и старик Долион с сыновьями;

        Звать их за стол к ним навстречу рабыня сикельская вышла.

        (Всех сыновей воспитала она, а за старым отцом их,

390 Слабым от лет, с неусыпным усердием в доме пеклася.)

        В двери столовой вступивши, при виде нежданного гостя,

        Все изумились они и стояли, не трогаясь с места.

        Ласково к ним обратяся, сказал Одиссей хитроумный:

        «Что же ты медлишь? Садися за стол к нам, старик; удивленье

395 Ваше оставив, обедайте с нами; давно уж сидим мы

        Здесь за столом, дожидаясь, чтоб вы возвратились с работы».

        Так он сказал. Долион, подбежав к своему господину,

        Руки его целовать с несказанного радостью начал;

        Взор на него устремивши, он бросил крылатое слово:

400 «Здесь наконец ты, наш милый, желанный! Увидеть нам дали

        Боги тебя — а у нас уж в душе и надежды свиданья

        Не было. Здравствуй и радуйся! Боги да будут с тобою!

        Нам же теперь объяви, чтоб могли мы всю истину ведать,

        Дал ли уже ты разумной супруге своей Пенелопе

405 Знать о своем возвращенье? Иль вестника должно послать к ней?»

        Кончил. Ему отвечая, сказал Одиссей хитроумный:

        «Сказано все ей, старик; не заботься об этом напрасно».

        Так отвечал Одиссей. Долион поместился на гладком

        Стуле. Его сыновья, своему поклонясь господину,

410 С словом приветливым руку пожали ему и обедать

        Сели с другими за стол близ отца своего Долиона.

        Так пировали они в многославном жилище Лаэрта.

        Осса тем временем с вестью ходила по улицам града,

        Страшную участь и лютую смерть женихов разглашая;

415 Все взволновалися жители града; великой толпою

        С ропотом, с воплем сбежался народ к Одиссееву дому;

        Вынесли мертвых оттуда; одних схоронили; других же

        В домы семейные их по иным городам разослали,

        Трупы развезть поручив рыбакам на судах быстроходных.

420 На площадь стали потом все печально сбираться; когда же

        На площадь все собрались и собрание сделалось полным,

        Первое слово к народу Евпейт обратил благородный;

        В сердце о сыне своем, Антиное прекрасном, который,

        Первый застреленный, первою жертвою был Одиссея,

425 Он сокрушался; и так, сокрушенный, сказал он народу:

        «Граждане милые, страшное зло Одиссей нам, ахейцам,

        Всем приключил. Благороднейших некогда в Трою увлекши

        Вслед за собой, корабли и сопутников всех погубил он;

        Ныне ж, домой возвратись, умертвил кефалленян знатнейших.

430 Братья, молю вас — пока из Итаки не скрылся он в Пилос

        Или не спасся в Элиду, священную землю эпеян, —

        Выйти со мной на губителя; иначе стыд нас покроет;

        Мы о себе и потомству оставим поносную память,

        Если за ближних своих, за родных сыновей их убийцам

435 Здесь не отмстим. Для меня же, скажу, уж тогда нестерпима

        Будет и жизнь; и за ними, погибшими, в землю сойду я.

        Нет, не допустим, граждане, их праведной кары избегнуть!»

        Так говорил он, печальный, и всех состраданье проникло.

        Фемий тогда и глашатай Медонт, в Одиссеевом доме

440 Ночь ту проведшие, вставши от сна, пред народным собраньем

        Оба явились; при виде их каждый пришел в изумленье.

        Умные мысли имея, Медонт им сказал: «Приглашаю

        Выслушать слово мое вас, граждане Итаки; не против

        Воли Зевесовой так поступил Одиссей благородный;

445 Видел я сам, как один из бессмертных богов олимпийских

        Там появился внезапно, облекшийся в Менторов образ;

        Он, всемогущий, то, стоя пред ним, возбуждал в Одиссее

        Бодрость, то, против толпы женихов обращаясь, гонял их,

        Трепетных, из угла в угол, и все друг на друга валились».

450 Так он сказал им, и были все ужасом схвачены бледным.

        Выступил тут пред народ Алиферс, многоопытный старец,

        Сын Масторов; грядущее он, как минувшее, ведал;

        С мыслью благой обратяся к согражданам, так им сказал он:

        «Выслушать слово мое приглашаю вас, люди Итаки;

455 Вашей виною, друзья, совершилась беда роковая;

        Мне вы и Ментору мудрому не дали веры, когда мы

        Вовремя вас убеждали унять сыновей безрассудных,

        Много себе непозволенных дел позволявших, губивших

        Дом Одиссеев и злые обиды нанесших супруге

460 Мужа, который, мечтали, сюда не воротится вечно.

        Вот вам теперь мой совет; моему покоритеся слову:

        Мирно останьтеся здесь, чтоб беды на себя не накликать

        Злейшей». Сказал; половина большая собранья с свирепым

        Воплем вскочила; покойно на месте остались другие.

465 Те ж, негодуя на речь Алиферсову, вслед за Евпейтом

        Бросились шумно-неистовым сонмом готовиться к бою.

        Все, облачившися в крепкие медноблестящие брони,

        За город вышли и там собралися великой толпою.

        Их предводитель Евпейт, обезумленный горем великим,

470 Мнил, что за сына отмстит; но ему не назначено было

        В дом свой опять возвратиться; его стерегла уж судьбина.

        Тут светлоокая Зевса Крониона дочь [326]обратила

        Слово к отцу и сказала: «Кронион, верховный владыка,

        Мне отвечай, вопрошающей: что ты теперь замышляешь?

475 Злую ль гражданскую брань и свирепо-кровавую сечу

        Здесь воспалить? Иль противникам миром велеть сочетаться?»

        Ей возражая, ответствовал тут собиратель Кронион:

        «Странно мне, милая дочь, что меня ты о том вопрошаешь;

        Ты не сама ли рассудком решила своим, что погубит

480 Всех их, домой возвратясь, Одиссей многоумный? Что хочешь