- Ты в открытке именно это хотел сказать? Давай, выкладывай напрямую. Я тебе больше не нужна, верно?

- Ничего такого я не говорил.

- Ладно... Да пошел ты! - вырвалось у меня.

Гениально, Виктория! Только я потянулась за очередной салфеткой, чтобы вытереть нос, и - бац! - Дэн повесил трубку. Тихий щелчок послышался в тот момент, когда я готовилась к очередному раунду.

Я набрала его номер - занято. Может быть - один бог знает, как я на это надеялась, - он перезванивал мне. Но... Прошло четверть часа, из всех квартир уже тащили мешки с мусором, а телефон по-прежнему молчал. Наверняка Дэн перемывал мне косточки с кем-нибудь из своих многочисленных братцев. А может, пробежался по записной книжке и отыскал женщину, которая не станет гундосить в трубку или с первых же слов желать ему пойти куда подальше.

Со стыдом признаюсь: на этой мысли я зациклилась на весь остаток дня. А точнее, до трех утра, когда наконец отважилась сделать то, что советовала Хилари ("Звони мне в любой момент!")... Только с тем, чтобы застать ее полусонной, раздраженной и неспособной ни во что толком врубиться.

- Хил, я все загробила.

- Это как?

- Закатила новую ссору. Знаю, знаю. Съехала с катушек.

Она ничем не могла мне помочь, что и неудивительно. Как-то раз мы с Хилари жили в гостинице, так вот - она спит, словно буйвол в коме. Робкая надежда выговориться растаяла и сейчас, когда я услышала, как она отчаянно зевает в трубку. Похоже, я превращаюсь в зануду. Четыре дня, как все кончилось, - и я превращаюсь в зануду.

Под одеялами было слишком жарко. Потом мне мешали заснуть ноги, упиравшиеся в стенку. Когда мне все же удалось задремать, выяснилось, что одна нога свесилась с матраса и затекла. Мысленно я перенеслась в розовый пузырь вместе с кожаными брючками, сногсшибательным блондином и Дэном, растолстевшим, как Уинстон Черчилль. На какое-то время помогло, но потом перед глазами возникла куда более реалистичная картина: Дэн склоняется к шее адвокатши, вдыхает аромат ее духов. Дэн расстегивает адвокатский клетчатый лифчик с белой отделкой...

Потом наступил черед "Сухих завтраков". О них я раздумывала с трех до шести, пока не услышала, как вниз по лестнице бредет Умник Билл на свою пробежку - или чем он там вздумал заняться в такую рань. Забавно, когда в квартиру наверху въезжает незнакомец. До Билла там жила какая-то японская парочка, которая периодически громко топала, что-то сворачивая и разворачивая, - это помимо всего прочего. Билл - это шум воды в душе, странный мотивчик Элвиса Костелло и неизменный тарарам обстоятельной утренней зарядки.

"Сухие завтраки", "Сухие завтраки". Может, если перевернуться на спину, станет лучше? Заройтесь с головой в "Сухие завтраки" (нет, чересчур прямолинейно). Вернитесь к "Сухим завтракам" - и тарелки прилетят к вам обратно (ради всего святого, Виктория...).

Самое дурацкое было то, что, проснувшись поутру, я поняла: хочу большую миску именно этих самых хлопьев. Потом я принялась разглядывать себя в зеркало. Возни, похоже, предстояло не меньше, чем над останками Эвы Перон. По пути на работу я даже не сразу заметила, что старички сдвигаются поплотнее, освобождая для меня место. Одним словом, я была в полном ажуре.

Наша контора - одно из тех забитых людьми помещений, которое разделяют стеклянными стенками и делают вид, будто это куча маленьких комнат. Кайли, наш младший копирайтер (ее переманили сюда из Квинсленда), сидела со мной рядом. Разделяющую нас стеклянную перегородку Кайли завесила всевозможным пушистым зверьем на присосках, и каждый раз, когда я поворачиваюсь к ней, моему взору предстают мохнатые лапы каких-то зеленых и синих тварей да круглые пластиковые нашлепки. А с моей стороны висела только фотография Дэна, которую я умышленно не сняла в пятницу - на случай, если до понедельника он вернется ко мне.

Кайли была в курсе: она приходила на ту вечеринку.

- Ну, ты как, ничего, Вики? - встретила она меня оживленным щебетом. Ой, какая миленькая прическа!

Уж лучше бы она не называла меня Вики.

- Все нормально. Думаю вот, не снять ли мне эту фотографию.

- Уничтожитель бумаги вот здесь.

Похоже, Кайли тоже втянули в кампанию "Сухие завтраки". На работе творилось то, что она называла "наступлением по всем фронтам". Первым номером шли объявления для радио. Потом - специальные купоны (Кайли надо придумать по десятку фраз на каждый из них). И еще своей очереди дожидалась обратная сторона пакета для крупы (мое, все мое).

- Сука тоже этим занимается? - осведомилась я.

Сука - это наш художник и излюбленный объект нашей ненависти.

- Нет, кто-то другой.

- И то ладно, - заметила я. - Как насчет капуччино?

- Да, пожалуй, - и Кайли одарила меня сияющей вежливой улыбкой.

Занятная штука эти перегородки: их будто и нет, когда мы обсуждаем рабочие вопросы. А вот если разговариваешь по телефону (Кайли, например, однажды записывалась в клинику на аборт), считается, что перегородки нас надежно разделяют. Вроде силового поля вокруг Бэтмена: включилось выключилось. Видим - не видим. Слышим - не слышим.

Я прекрасно понимала, что, позвони сейчас Джоди с душеспасительной беседой о Дэне, Кайли вместе со своими "Сухими завтраками" добросовестно зарылась бы в компьютер, но не пропустила бы ни единого слова. И я сделала финт ушами. Подхватила наш служебный мобильник (который ни в коем случае нельзя выносить из конторы. Все усвоили? Ни в коем случае!) и отправилась за кофе. И разговаривала, дожидаясь своих капуччино в пластмассовых стаканчиках.

- Джоди? Это я.

- А, привет, - отозвалась Джоди. - Слушай, жалко как - я звонила тебе в субботу утром, хотела договориться насчет воскресенья, но у тебя был выключен телефон. Что-нибудь случилось?

- Я уходила и выключила его.

- Это зачем?

- Мой автоответчик еще не готов, - объяснила я. - Не хотелось, чтобы Дэн позвонил в воскресенье, а автоответчик не работал.

- Вот оно что. И он не позвонил. Ну и как ты, жива?

- Да. Нет. Он позвонил. И я в три утра вытащила Хилари из постели.

Джоди присвистнула.

- Ночка, похоже, у тебя выдалась та еще. Не спорю.

- Жуть. Ох, черт, мне надо идти. Кофе готов.

- Да, а как прическа? - спохватилась Джоди.

- Что надо. Знаешь, вроде Анни Леннокс(р. 1954), участница группы "Юритмикс".>: тот же оттенок рыжего. И коротко. Ладно, до встречи.

Беда в том, что несколько лет назад Джоди занималась на курсах психоанализа для женщин. А там учат повторять как попугай каждое слово. Я об этом постоянно забываю и вспоминаю, только когда оказываюсь в какой-нибудь передряге: тут на меня и обрушиваются Джодины психоанализы.

От всей души стараясь помочь, Джоди сама не замечает, как все время заводит одну и ту же пластинку. К ней можно ввалиться посреди ночи, вытащив их с Диди из постели, и сообщить, что отхватила себе руку топориком для разделки мяса. И в ответ раздастся:

- Ты отхватила себе руку топориком для разделки мяса. И как ты теперь себя чувствуешь?

Порой меня это просто бесило. Вот сейчас мне требовался человек, который всплакнул бы вместе со мной, или рвал и метал, или костерил Дэна на чем свет стоит.

Хотя сегодня взбесить меня могло решительно все. Даже то, что капуччино налили до самых краев, - уже этого оказалось достаточно. Эта взбитая белая дрянь капала из прорези в крышечке. И еще, когда я завернула в туалет на третьем этаже, специальный дамский ящик (корыто голубого цвета, которое ни с чем в мире не перепутаешь) был набит чьими-то ежемесячными б/у.

Или вот: вернулась я в контору - а в закуток Кайли втиснулся какой-то тип неопределенного рода занятий. И Кайли сидела ко мне спиной ровно столько времени, сколько требовалось, чтобы я усекла: у нее тут мужчина, и это весьма увлекательно, и вообще очень важно. И пусть все это примут к сведению. И хихиканье Кайли, доносящееся из-за перегородки, оповещало об этом всю контору.