— Мик?

— Ммм? — Сегодня от нее снова пахло ванилью, и он гладил узкую спину вверх и вниз. Обнимать расстроенную прелестницу было почти так же здорово, как заниматься с ней сексом.

— Сколько у тебя с собой презервативов?

Большая рука замерла. Вчера он купил упаковку «Троянов».

— В машине лежит дюжина.

— Должно хватить.

Он отстранился, чтобы заглянуть в бледное лицо, освещенное завлекательной иллюминацией «Хеннессис».

— Я не понимаю тебя, Мэдди Дюпрэ.

— Я сама в последнее время себя не понимаю. — Она запустила пальцы в шевелюру Мика и притянула его губы к своим. — А там где дело касается тебя, по-моему, я все делаю неправильно.

Поздним утром на следующий день Мэдди стояла на кухне, поднося ко рту чашечку дымящегося кофе. Белый халат, влажные после душа волосы зачесаны назад. Прошлой ночью она чуть не открыла Мику, кем приходилась ей Элис Джонс. Нужно было признаться, но каждый раз, открывая рот, она не могла произнести ни слова. Мэдди не боялась ему рассказывать, но по какой-то причине просто не могла этого сделать. Может, время было неподходящее. И какой-то другой момент окажется лучше.

Больше всего Мэдди нуждалась в Мике, чтобы он помог стереть отвратительные образы из ее головы. Она ездила на могилу матери, но не сломалась. Но, стоя на том месте, где Элис Джонс умерла, Мэдди чувствовала себя так, словно кто-то пробил ей грудь и вырвал сердце. Возможно, если б она не видела фотографий окровавленной матери, светлых волос окрашенных в темный коричневый цвет… Может, тогда ее мир не перевернулся бы вверх ногами, и она не стала бы столь эмоциональной.

Мэдди не нравились проявления чувств, особенно на людях. Особенно в присутствии Мика, но он случился рядом и видел ее срыв, а ей был необходим кто-то, за кого можно уцепиться, на ком можно сосредоточиться, когда все обернулось тошнотворно зыбким. Мужчина проводил ее домой, и она взяла его за руку, привела в свою спальню. Он целовал ее во всех тех местечках, в грезах о которых признался. Мик заставил гореть огнем каждый нерв в теле Мэдди. И пусть это сближение не к добру. Пусть с ее стороны это неправильно, даже подло, но находиться с Миком рядом было слишком хорошо, чтобы думать о плохом.

— Мяу.

Снежинка описывала восьмерки вокруг ног Мэдди. Девушка посмотрела вниз на свою питомицу. Как она докатилась до жизни такой? Кошка в доме и Хеннесси в постели.

Она поставила кружку на стол и пошла в кладовку, чтобы взять упаковку кошачьего корма. На полу валялась дохлая мышь, и Снежинка уже тут как тут обнюхивала ее хвост. Мэдди выбросила весь яд в ту ночь, когда решила оставить котенка у себя, но это вовсе не гарантировало, что какая-то грызунья не успела заглотить дозу.

— Не ешь бяку, а то отравишься. — Она схватила пушистую бестию и отнесла в прачечную. Кошка мурлыкала и терлась головой о подбородок хозяйки. — И я точно знаю, что ты спала не в своей постельке. Я опять нашла твою шерсть на своем офисном кресле. — Она положила котенка в его коробку и насыпала корма в плошку. — Не хочу ходить с белой шерстью на попе.

Снежинка выпрыгнула из ящика и набросилась на еду, как будто голодала неделю.

Прошлой ночью, когда Мик вышел из ванной с довольной удовлетворенной улыбкой на губах, котенок подкрался к нему по ковру и напал на ногу интервента.

— Что за черт? — заорал Мик и запрыгал на оставшейся здоровой ноге, а Снежинка скрылась под кроватью. — Не могу поверить, что я еще и потратился, чтобы купить этой наглой зверюге красивый ошейник.

Мэдди рассмеялась и похлопала по постели рядом с собой.

— Иди сюда, малыш, я утешу тебя, растерзанного громадной злобной тигрой.

Он подошел к кровати и потянул Мэдди так, что та встала перед ним на колени.

— Я заставлю тебя заплатить за ущерб и оскорбления.

И он выполнил угрозу. Взыскивал всю ночь напролет. А когда она проснулась утром, рядом никого не оказалось. Снова. Ей бы понравилось проснуться и увидеть его лицо, голубые глаза, смотрящие на нее — сонные и пресыщенные, — но так было лучше. Лучше сохранять дистанцию, даже несмотря на то, что этой ночью они стали настолько близки физически, насколько это вообще возможно для раздельных организмов.

Пока Снежинка кушала, Мэдди ухватила мышь бумажным полотенцем и отнесла в мусорный бак нa улицу. Она позвонила местному ветеринару и записала питомицу на первую неделю августа. На упаковке плиток из гранолы с низким содержанием углеводов Мэдди обнаружила следы зубов, но сами плитки выглядели нормально. Когда девушка откусила кусочек, раздался звонок в дверь.

Через глазок Мэдди уставилась на Мика, стоявшего на крыльце. Он принял душ, побрился и выглядел расслабленным и беззаботным в потертых «левайсах» и полосатой рубашке навыпуск, надетой поверх майки. Она проигнорировала легкий кувырок, который совершил ее желудок, и приоткрыла дверь.

— Как спалось? — спросил Мик, и от сообщнической улыбки на его щеках появились ямочки.

Она распахнула дверь, и гость вошел внутрь.

— Думаю, было около трех, когда я наконец отрубилась.

— Полчетвертого. — Мик просочился мимо, и она закрыла за ним дверь. — Где твоя кошка? — спросил он по пути в гостиную.

— Завтракает. Что, боишься маленького котеночка?

— Этого тасманского дьявола? — издевательски хмыкнул котоненавистник и вытащил из переднего кармана джинсов маленький муляж мышки. — Я принес хищнице кошачью игрушку — пусть развлекается. — Он бросил чучелку на кофейный столик. — Какие у тебя планы?

Мэдди собиралась поработать.

— А что?

— Подумал, что мы могли бы съездить на озеро Рэдфиш и перекусить там.

— Как на свидании?

— Конечно. — Мужчина поймал махровый пояс халата и притянул добычу к себе. — Почему бы и нет?

Потому что они не встречались. Им и сексом-то заниматься не стоило, а уж близко общаться никак нельзя, какие бы кульбиты ни выкидывал ее желудок, и как бы ни покалывало кожу.

— Я голоден и предположил, что ты тоже. — Мик наклонил голову и куснул Мэдди за шею.

Она повернула голову. Однако, съесть чего-нибудь не помешает…

— А почему озеро Рэдфиш?

— Потому что там в летнем домике имеется хороший ресторан, и я хочу провести с тобой целый день. — Он лизнул беззащитное горло. — Скажи «да».

— Мне нужно одеться. — Она вытянула пояс из его рук и повернулась. Зайдя в свою спальню, крикнула:

— А далеко это озеро Рэдфиш?

— Где-то полтора часа ехать, — негромко ответил гость, стоя уже в дверном проеме.

Мэдди не ожидала, что мужчина последует за ней и оглянулась на него, копаясь в ящике с нижним бельем. Прислонившись к косяку, он наблюдал за ней, глаза неотрывно следили за руками, когда она достала розовые шелковые трусики. Взгляд Мика был невероятно интимным. Даже более интимным, чем когда он целовал внутреннюю сторону ее бедер и его синие глаза темнели от вожделения. Интимным, словно они были парой, и для него в порядке вещей смотреть, как она одевается. Как будто их отношения были большим, чем являлись на самом деле и чем когда-либо станут. Как будто существовала надежда на то, что они будут вместе завтра и многие дни после. Мэдди поджала губы:

— Ты не мог бы выйти?

— Ты же не собираешься ни с того ни с сего скромничать? Особенно после прошлой ночи. — Она продолжала холодно смотреть на нахала, пока тот не вздохнул и не оттолкнулся от косяка.

— Хорошо. Пойду, отравлю твою кошку.

Мэдди смотрела, как он уходит, и старалась не думать о завтра и обо всех последующих днях, и о том, чего не могло случиться никогда. Она быстро надела розовый хлопковый сарафан. Зажимом закрепила волосы сзади и у зеркала накрасила глаза тушью, a губы блеском.

Теперь при резком свете дня, когда ее сексуальное желание было утолено, а эмоции придавлены железным самоконтролем, девушка понимала, что должна признаться Мику, что ее зовут Мэдлин Джонс. Он имел право знать это.

Мысль о том, чтобы все ему рассказать, заставляла желудок корчиться в судорогах, и она задумалась, а так ли уж ему необходима такая информация. Прошлой ночью с ее стороны было, наверное, не очень тактично поднимать тему других любовниц. Это его совершенно очевидно взбесило, но факт заключается в том, что Мик Хеннесси не способен принадлежать единственной женщине, также как его отец или дед. Даже если в настоящее время у него никого другого нет, он все равно устанет от Мэдди. И двинется дальше — раньше или позже. Так зачем тогда именно сегодня что-то ему рассказывать?