Я стоял, прижавшись щекой к холодному камню. Хорошо, что спуск вниз находится с подветренной стороны, иначе меня бы уже снесло с того маленького уступа, на котором я стоял. Когда я увидел, как Хана стоит и смотрит на падающие вниз камни, я готов был пойти на все, что угодно, лишь бы ее там не было. Лир понял меня сразу, одним прыжком он оказался рядом с девочкой и резко развернулся, отталкивая ее боком. Краем глаза я заметил, как она отлетела. Слава Высшим, ее не заденет. В этот момент меня потащило вниз. Я вылетел из лейда, одной рукой успев схватиться за обрыв. Этому воин обучается в самом начале своего пути. В таких ситуация тело «думает» быстрее, чем голова.

Вися на одной руке и прислонившись спиной к скале, я видел как моего Лира затянуло каменным водоворотом. Прямо подо мной, на расстоянии примерно в два лаара находился маленький выступ. Если я сейчас развернусь лицом к скале, то есть шанс что я смогу на него приземлиться. Я подтянулся и ухватился за выступ второй рукой. В ребрах отдалось болью. Я поморщился. Я конечно не умру, даже если упаду, но вот кости себе поломаю основательно. Заживет быстро, только мне все равно не хочется падать, больно все-таки.

За Лира я не беспокоился, они очень живучи, раны и переломы на них заживают быстрее, чем на демонах. Кроме того, как только Лир признает хозяина, он просто не может умереть раньше него. Лир умирает либо вместе с воином на поле битвы, либо через очень короткий промежуток времени после смерти хозяина (если того, к примеру, вероломно убили). Не знаю с чем это связанно. После смерти Райдана Темного его Лира нашли перед входом в Замок, где он лежал, положив морду на лапы, и как будто спал. Предания гласят, что Лир знает, когда его хозяин уходит в мир Богов, и, желая сопровождать его и там, отказывается от жизни в этом мире. Именно поэтому Лиры были только у нас. Люди не могли их приручить. Точнее, Лиры не выбирали их своими хозяевами (кто захочет всю жизнь таскать телегу и умереть через восемьдесят-девяносто лет?). Из всех людей Лир был только у Ханы, поэтому меня так заинтересовало, где она его взяла.

Я повис на одной руке, ребра болели невыносимо, все-таки это нелегко — вот так вот висеть, когда сломанные ребра трещат от нагрузки. В этот момент меня схватили за руку. Я поднял лицо наверх и увидел Хану, которая держала меня за руку. Левая бровь была рассечена, по лицу текла кровь. Увидев, что она пострадала, я готов был разнести эту скалу на самые мелкие песчинки (нечего моих учеников ранить!) Девочка крепко держала меня за руку и пыталась вытянуть. Бесполезно, я слишком тяжелый, сил не хватит. Она поморщилась и дернула плечом. Сломала? Вывернула? В глазах потемнело. Когда я вылезу отсюда, горная гряда, отделяющая Долину от Империи, будет существовать только на карте. В этот момент девочка изо всех сил потянула меня, что совсем нехорошо сказалось на моих сломанных ребрах. О… так больно мне не было уже давно.

— Отпусти меня… — от боли я начал задыхаться, во рту стоял привкус крови.

Хана помотала головой, длинные ресницы слиплись от слез.

— Пожалуйста, отпусти меня… иначе мы вместе разобьемся… — Если она не отпустит меня сейчас, мы вместе полетим вниз. В отличие от меня, она такого падения не переживет.

В этот момент моя рука выскользнула из ее пальцев. Почувствовав под ногами опору, я перевел дух. Теперь я могу передохнуть. Ребра встали на место, начиная срастаться (а это тоже ощущение не из приятных). Я дышал неглубоко и часто, пытаясь сконцентрироваться на размеренности вдохов и выдохов. Это помогает отвлечься от боли, проверенный способ.

Сверху доносились душераздирающие рыдания. Если бы я мог говорить в тот момент, я бы ее успокоил. Глупая девочка, забыла, что демон не может умереть от таких мелких царапин? Я вспомнил ее лицо, оранжевые глаза, которые смотрели на меня с немой мольбой. Если бы в тот момент я мог что-нибудь сказать, я бы ее успокоил, но ее попытки вытянуть меня наверх лишили меня последних сил.

Но… впервые в жизни я увидел, чтобы кто-то настолько опасался за мою жизнь. Не знаю почему, но от осознания этого, по моему телу разлилось неведомое доселе тепло. Я прислушался к собственному организму. Боли почти не было. Пора выбираться отсюда. Я поднял лицо вверх и тихо позвал:

— Хана…

Я лежала, прижавшись щекой к холодному камню. Острые осколки впивались в лицо, руки закоченели. Раз Эйрина нет, одна я никуда не пойду. Буду лежать тут. Мной овладела полнейшая апатия. Какая теперь разница? В этот момент я услышала тихий голос, который сказал:

— Хана… мы должны продолжать путь.

Призрак Эйрина? Не пойду никуда. Одна не пойду никуда. Я даже не поняла, что сказала это вслух. Голос ответил:

— Ты не одна…

Я подняла голову и огляделась. Потом подползла к самому краю и свесила голову вниз. Над пропастью парил Эйрин. Не знала, что он так умеет. Я наклонила голову вбок, раздумывая над тем, как это у него получается без крыльев? Эйрин тем временем поморщился и сказал:

— У тебя должна быть веревка в сумке. Достань ее и кинь мне один конец, а второй привяжи к валуну побольше. Тебе все понятно? — я кивнула.

Даже став призраком, он не изменил своих привычек. Я встала и побрела к своему Лиру, окоченевшими руками достала веревку и поискала валун. Тут до меня дошло, что это Эйрин. Живой. Сердце подскочило в груди от радости. Я повернулась к обрыву. Надо быстрее его оттуда вытащить. Валун… валун… да есть здесь нормальный валун или нет?! Обнаружив более-менее подходящий, я привязала к нему веревку, завязав три узла и бантик (для прочности), потом сбросила веревку Эйрину, который, обмотав ее вокруг правой руки, начал взбираться наверх.

Я оперся обеими руками и подтянул тело наверх. Девочка сидела, сложив руки на коленях. Я потрогал ребра, все-таки не до конца зажили. За моей спиной послышался звук крыльев. Мой Лир выбрался.

Хана так и смотрела на нас, потом ее подбородок начал подозрительно дергаться. Неет… я не знаю, что делать с плачущими девочками, только с детьми. Но, учитывая мое состояние, я не смогу подбросить ее даже на пол-лаара. За неимением лучшего решения, я поступил так, как всегда поступала моя сестра, когда я плакал. Я подошел к Хане, присел на корточки положил на ее макушку руку и сказал:

— Все обошлось, малыш.

Рейган находился в задней комнате храма и листал старую книгу.

— Что искать? — Рейган пролистал книгу.

— Ищи любое упоминание о Гельт.

Рейган начал пролистывать страницы. Если искать любое упоминание о Гельт, на это может уйти пол его бессмертной жизни.

— А точнее нельзя?

— Смотри упоминания о Гельт, Дакри, Хикар, Короле-Демоне и его брате.

Рейган кивнул, теперь искать станет легче.

— А что за «Дакри» такое? — ну, интересно все-таки.

— Это заклинание, которое разработал Клай-Предатель по просьбе своего брата. Насколько я понял, в основе заклинания лежит «Ар-дель-Фаст», но в чем разница — я не знаю, слишком мало информации.

— «Ар-дель-Фаст»? Защитное заклинание? И при чем здесь Гельт?

— В давние времена, когда Империи еще не было и в помине, я сейчас говорю о Древней Империи, среди Ааш'э'Сэй рождались очень одаренные маги. Они создали «Ар-дель-Фаст», которым могли закрывать целые города. Это требовало очень много энергии, и как я понимаю, для создания купола таких размеров требовались жертвы. В количестве тринадцати.

— Жертвы? — в голове Рейгана сразу всплыл купол, окружающий Акадэмию. — Ты хочешь сказать, что Райдан…

— Нет, — Айрис сразу понял, о чем подумал брат. — Купол, закрывающий Акадэмию, относительно мал, поэтому тогда жертв не потребовалось. Кроме того, Клай был одним из лучших магов, возможно, лучшим за всю историю нашей расы.

— Да? Почему? — это, конечно, прекрасно, что он смог создать купол такой величины и обойтись без жертв…

— Потому что он создал «Дакри», необратимое заклинание. Единственный способ разрушить его — замкнуть Пентаграмму Малого Круга. Я предполагаю, что именно эту цель преследует просящий-у-Темных.