— Свод Правил Мастера гласит…, - обстоятельно начал трогг, но Элька уже перебила его, тряханув за плечо, или, если честно, лишь попытавшись тряхануть:

— К мордодралам свод, скажи короче: да или нет?

— Нет, — выдохнул Лумал, погладив обеими лапами свою коричневую шевелюру.

— Как думаешь, приятель, другие проводники согласятся наняться на службу в Твердыню? — подбросила следующий вопрос Элька.

— Да, если будут платить, с радостью, данам служить почетно, — немного подумав, объявил молодой трогг, в душе уже видя себя уважаемым всеми членами сообщества троггов благодетелем, принесшим сородичам контракт и обеспечивший постоянный доход.

— Пожалуй, это неплохое предложение, — одобрил Лукас. — Я поддерживаю вашу точку зрения, мадемуазель, но это решение принимать не мне…

— Мы должны сами проверить исправность Старых Путей, рассказать обо всем Высокому Табурету и испросить ее наставления, — провозгласила Минтана, пряча за решительностью давний детский ужас пред темнотой Путей.

— Если по Старым Путям действительно можно будет передвигаться безопасно и они окажутся в полном нашем распоряжении, хм…, - Нал задумался, прикидывая стратегические преимущества быстрой переброски людей из одной части страны в другую.

— А зачем нам беседовать с табуреткой? Без совета с мебелью ничего решить нельзя? — заинтриговано уточнила Елена.

Нал покосился на Эльку, распахнул рот и неожиданно расхохотался, да так громко, что его конь подхватил смех хозяина ржанием, к которому присоединилась кобылка Минтаны и три Сивки-Бурки, наколдованные Еленой.

— Высоким Табуретом называется место, на котором восседает дан — Глава Твердыни Зад Си Дан, и потому ее так же именуют Высокий Табурет, — пояснила Минтана, метнув на рыцаря укоризненный взгляд и пряча улыбку за надменным выражением лица.

— Ага, — уяснила понятливая девушка, припоминая дурацкую печать на письме, изображающую колченогий предмет мебели, и тут же снова спросила: — А почему не кресло или, на худой конец, стул?

— Высокий Табурет — место весьма неудобное, оно является вещественным напоминанием о том, что большая власть обременительна, опасна, и пользоваться ею надо с осторожностью, никогда не забывая о равновесии, — ответила волшебница.

Гал одобрительно кивнул, оценивая степень философичности определения и оригинальность интерпретации. А Элька согласно хмыкнула, пробормотав про себя: "Понятно, стало быть, дамоклова табуретка. Может, им посоветовать еще и одну ножку подпилить для усиления символичности?".

— В Твердыню Зад отсюда можно пройти? — задал вопрос по существу, приближающий отряд к одной из целей путешествия, Эсгал.

— В Твердыню нельзя, — разочарованно вздохнул Лумал. — Там тоже что-то порушено, да так, что время с пространством перепуталось. Зайдешь на минуту, а выйдешь через сто лет… Я еще не очень хорошо с тонкостями магии Путей знаком, а что сам не понимаешь, а только чуешь, другому растолковать трудно… Но, — приободрился проводник и с надеждой глянул на Эльку, — если хотите, могу в Гулин отвести. Оттуда до Твердыни и по длинным дорогам недолго добираться.

— Значит, идем в Гулин, — согласилась Минтана, подавив невольную дрожь во всем теле и, чтобы отвлечься, принялась расправлять юбку и пояснила остальным: — Это небольшая деревня в нескольких часах пути от Твердыни.

— Ты ему доверяешь? — все еще подозрительно спросил Нал у колдуньи, беспокоясь о возможной ловушке. С ушастого пройдохи сталось бы завести их всех в лапы к мордодралам. Слишком хорошо знал рыцарь, что способны сотворить деньги с любым живым существом.

— Не тревожьтесь, если возникнут какие-то трудности, я легко смогу выручить нас из беды, — самоуверенно успокоил Лукас Нала.

— Сколько за работу возьмешь, проводник? — подмигнула троггу Элька.

— Так вы ж уже заплатили, — простодушно удивился Лумал и, встав с плиты, начал расстегивать кафтан, попутно велев нанимателям:

— Вы лошадок аккуратно на плиту заводите и сами поднимайтесь, я сейчас проход открывать буду.

Из-под одежды трогг достал какую-то блямбу, больше всего напомнившую Эльке биту для игры в дворовые классики с продернутой через отверстие цепочкой и, довольно бормоча себе что-то под нос, полез к середине плиты. На "бите", как успели разглядеть друзья, были отчеканены некие символы, не то древние руны, не то декоративный орнамент. Выбледнившаяся как снег, Минтана шепнула одними губами, опознавая предмет:

— Печать прохода.

— Элька, может Минтане успокаивающей настойки дать? — спросила у девушки сострадательная Мирей, уже прикидывая дозу, необходимую колдунье для восстановления душевного равновесия.

— Нет, — покачала головой хаотическая колдунья. — Ей сейчас не успокаиваться надо, а детским страхам в глаза поглядеть и прогнать прочь. Ты и сама понимаешь…

— Не переживай попросту, детка, — по-дружески посоветовал эльфийке Рэнд. — Такие сушеные селедки, как эта Минтана, так просто не сдаются. Все выдюжит!

Тем временем компания уже завела коней на плиту, а Лумал, добравшись до середины шестигранника, аккуратно вставил печать в неизвестно откуда появившееся отверстие и повернул ее несколько раз в одну, потом в другую сторону, словно открывал дверь сейфа. Пальцы трогга скользили по выпуклостям вокруг отверстия в некой инстинктивной, словно впитанной с молоком матери и передающейся из поколения в поколение закономерностью, бывшей больше, чем знанием, ставшей самой сутью троггов-проводников, открывавшей для них Старые Пути.

Увлеченные действиями Лумала люди не сразу заметили, как засияли белым светом столбы по краю поляны, как протянулись от них жгуты света, и соткалась в воздухе сеть, накрывшая колпаком плиту и тех, кто находился на ней. А потом сеть эта мигнула, став на долю секунды туманной дымкой, закрывшей все вокруг. Когда дымка рассеялась, оказалось, что вокруг больше нет травы, поляны, леса и неба, не кричит вдалеке птица-дозорный, не шумит дождик, не шепчет в ветвях ветер. Полная тишина и тьма окружила компанию. Только кто-то, кажется женщина, со свистом втянула в себя воздух.

— Вот мы и в Путях, — довольно вздохнул Лумал. — Вы пока постойте на месте, никуда не сходите. Я сейчас, — и пошлепал куда-то вправо.

Через полминуты зажегся гостеприимный золотисто-зеленый свет. Он исходил от почти точного подобия тех столбов, которые окружали поляну в лесу. Только плита и столбы были единственными знакомыми ориентирами. Вокруг, насколько хватало света, были лишь серые плиты уходящих в разные стороны дорог и колышущийся сумрак по краям. Почему-то казалось, что за этими плитами в сумраке нет ничего. Но страшно не было. Эльку стрелой пронзило ощущение древности и запустения.

— Свет, — облегченно шепнула Минтана, проводя рукой по лицу, словно снимая липкую паутину страха.

— Конечно, — запросто согласился Лумал, — в темноте идти несподручно. Я-то и так все вижу, а люди на каждом шагу спотыкаются. Ага, вот наша дорога в Гулин, — трогг выбрал ничем неотличимую от пяти других серую довольно широкую — метра три в ширину дорогу, уходящую в бесконечность темноты. — Можно двигаться. Только, пожалуйста, с дороги не сходите, нельзя.

Воины, проверившие ремешки сбруи и оружие, синхронно кивнули, принимая инструкции от проводника, негласно ставшего старшим в отряде.

— Заблудимся во времени и пространстве? — уточнил Лукас, исследовавший древнее измерение Путей с энтузиазмом неофита и сканирующий его магическим зрением, различавшим не только сумрак, но и строгое переплетение многочисленных заклинаний, уловивших в свои сети время и пространство.

— Нет, — бесхитростно ответил Лумал. — Шарсоны раньше съедят.

— Кто-кто? — переспросила Элька и за себя и за Минтану, вцепившуюся в свою невысокую лошадку, как в последнее прибежище.

Хаотическая колдунья отлично понимала, что всегда лучше знать о своих страхах что-то конкретное, это не даст возможности поработать воображению. Конечно, Гал и вовсе полагал Эльку легкомысленным, а потому абсолютно бесстрашным созданием, но сама Елена Сергеевна Белозерова отлично знала, что кое-чего в мире боится. Вот только воспитанная в урбанизированном мире девушка боялась совсем иных вещей и явлений, нежели ее товарищи и абсолютно не боялась того, что, как правило, страшило их. В давние времена урок физики с невыполненным домашним заданием в тетради нагонял на веселую Эльку страх не меньший, чем мучил прекрасную эльфийку Мирей при виде больших пространств воды, полных зубастых чудовищ. Но в том-то и дело, что, шагнув за порог своего забывшего магию мира, Елена оставила позади все былые ужасы, заимев только один: проснуться однажды в своей прежней постели и понять, что все ее приключения были не более чем одним из занимательных снов.