VI. УШЕДШИЙ
Проходите, женщины, проходите мимо.
Не маните ласками говорящих глаз.
Чуждо мне, ушедшему, что было так любимо.
Проходите мимо. Я не знаю вас.
Горе всем связавшим доверчивое счастье
С ласками обманщиц, с приветами любви!
Полюби бесстрастье, свет и самовластье.
Только в этом счастье. Только так живи.
Тени говорящие дрожавших и припавших,
Тянетесь вы медленно в темнеющую даль.
Было ль, было ль счастие в тех встречах отмелькавших?
Может быть и было. Теперь – одна печаль.
В дебрях беспролётных, в шелестах болотных
Ты навек погибнешь, если любишь их.
Уходи от этих ласковых животных,
Ты, что должен выковать озарённый стих.
Горе всем припавшим к соблазнам и покою,
Горе полюбившим приветную тюрьму.
Горе всем связавшим свою судьбу с чужою,
Не понявшим счастья всегда быть одному!
VII. НА ГОРНОМ ПУТИ
На каменногорных откосах
Ликующий отблеск разлит. –
Задумчиво поднял я посох,
Ступил на холодный гранит.
Открылись мне горные кряжи.
Весь мир и тревожен и нов,
С тех пор как стою я на страже,
Питомец беспечных пиров!
Ах, были и пляски, и девы
На тех прозвеневших пирах!
Гитарно-родные напевы
Молили остаться в шатрах.
Соблазны ликующих рынков
Дарили свой красочный бред,
Любил я и мощь поединков,
И пьяное счастье побед!
И все я сурово отринул.
Безжалостно крикнул: прости!
Звенящий бокал опрокинул —
И вот я — на горном пути.
Ненужны мне радости пира
И гордого гордая честь. —
Несу я сознание мира,
Боюсь, что не в силах донесть.
Все круче мой путь и безвестней.
Весь мир и тревожен и нов.
За мной мои звонкие песни
Кружатся как рой мотыльков.
Толпой прихотливо неровной
Они обвевают меня.
Они напевают любовно,
Они напевают звеня:
– «Идешь ты к утесистым кряжам,
К сверканиям льдистой страны,
Мы людям расскажем, расскажем
Твои затаенные сны.
Мы будем им ласковой вестью
О путнике в горном пути.
Мы будем звенящею местью
Для всех, кто не хочет идти!
Когда же к утесистым кряжам
Дойдешь ты в упорной борьбе,
Мы людям расскажем, расскажем,
Расскажем им все о тебе».
VIII. В КЕЛЬЕ
Упорный дождь. Пригнулись сосны,
И стонут тонкие стволы.
И меркнет мир, глухой и косный,
В захватах властвующей мглы.
Упорный дождь. Но в тихой келье
Я – затворенный властелин.
И мне покорствует веселье
Моих рассудочных глубин.
Я мир эфиров темно-синий
И неожиданных зарниц, –
Презрел для вычерченных линий,
Умом означенных границ…
Я не пойду в поля и рощи,
Пригнуться к шелестам травы,
Пить беспредельность светлой мощи,
Пить ликованья синевы.
И темный Город, гулкий Город
Я также вольно превозмог,
Где мир разорван и распорот
Зияньем криков и тревог.
Не блеск послушных механизмов,
Не мягкий шелест темных рощ, –
Но цепь упругих силлогизмов,
Ума отчетливая мощь.
Ума упорные усилья
И озарения минут –
Мои восторги и воскрылья,
Меня смущенного влекут!..
И вот, в мерцаньи тихих келий,
Под мглой затянутых небес,
Я – бражник, жаждущий веселий.
Я – схимник, жаждущий чудес!
IX. БЕЗЗАКОННИК
Пусть врывается ветер, бушующий, сильный,
Пусть врывается ветер в окно!
Пусть врывается ветер сюда, где могильно
И как в затхлой пещере темно.
Я – унылый пещерник, а теперь беззаконник, –
Погрязал в созерцательном сне. –
Я кричу, я на влажный вскочил подоконник:
Пусть врывается ветер ко мне!..
Проходил я безбрежность тревожных сознаний,
Я сознанья сплетал, сочетал без конца,
И в бреду погружений без просветов и граней
Был хаос искажений души и лица.
О, я ведал вбиранье соблазнов и бредов,
О, я ведал впиванье вещающих книг.
Потаенность внемирных обходов изведав,
Я к тревожности жутких сознаний приник…
И теперь не хочу, не хочу сознаваний.
Снова мир упоительно-нов.
Я хочу быть свободным для криков, для браней
И для солнечно-ярких пиров!
Я отброшу, смеясь, власяницу из вервий,
Ужас книжных, наваленных груд,
Под которыми тихо шевелятся черви,
Соработники злобных минут…
Ветер, веявший викингам, дружный варягам,
Направлявший всем смелым ладью,
Эти тучи идут неуверенным шагом. –
Дай им силу свою!
О, какое блаженство в полетных скитаньях,
От планет до планет средь безмирных пространств.
В роковых бушеваньях, в опьяненных свистаньях
И в срываньях враждебных убранств!
Ветер! Ветер! Мой вождь и союзник,
Ветер вольных сторон!
Я теперь беззакониях, я не узник, не узник.
Я свободе опять возвращен!