– Я вижу, ты не в духе, – высказал свое сожаление динамик тренажера. – Что ж, тогда я рекомендую ободряющую программу. Напрягаться сильно не будем. Усталость нам сегодня ни к чему. Для разогрева проедем на велосипеде два километра по ровной местности.

Тина думала о том, что эту железную рогатину, к счастью, не наделили фальшивыми чувствами сожаления или чего-нибудь в этом роде. Сейчас бы начал еще расспрашивать, что с ней случилось. У гардеробного шкафа такой грешок был.

Тренажер был подключен к центральной системе снабжения квартиры электричеством. Занимаясь, Тина пополняла запас энергии для своего дома, и это было обыденной составляющей жизни XXII столетия. Ничего здесь не пропадало зря. Все стены высотных домов с солнечной стороны были полностью укрыты солнечными батареями, вся крыша – накопителями солнечного тепла, которые нагревали воду.

После выполнения еще нескольких «ободряющих» упражнений тренажер объявил результаты: вес, пульс, артериальное давление и его общую оценку формы Тины – «хорошо». Раньше было «отлично», но какая форма могла быть, когда уже неделю Тина спит по четыре часа в сутки, а остальное время ночью проводит, рассматривая потолок в темноте?

После тренажера Тина приняла душ. Душ тоже экономил. Вода фильтровалась и использовалась многократно. Распылитель выдавал тончайшие струйки воды, которых тем не менее хватало для комфорта.

На работе Тина взяла отпуск. Она работала в фешенебельном агентстве, которое предоставляло эксклюзивные услуги, развлекая людей. Эксклюзивными эти услуги были потому, что сценарий для каждого клиента разрабатывался индивидуально. Был когда-то древний фильм «Игра» с не менее древним Майклом Дугласом в главной роли. Есть кинокартины, которые можно смотреть и через сто лет. В этом фильме с главным героем происходят невероятные события, а в конце обнаруживается, что все это был хорошо организованный розыгрыш.

Сейчас же такие розыгрыши стали целой индустрией. Тина работала в лучшем агентстве. Ей посоветовал устроиться туда Макс. Сама она бы не решилась даже переступить порог этого агентства. Но он верил в нее больше, чем она сама. Макс давно заметил, насколько богата фантазия жены. И она попробовала. Прошла тест, потом испытание. И о чудо! Ее выбрали, как потом оказалось, одну из почти двух сотен претендентов!

Но сейчас ей было не до работы. Как можно развлекать людей, когда не верится, что ты когда-нибудь снова сможешь улыбаться?

После душа скромный завтрак. Фрукты, зеленый чай и один бутерброд с черной икрой. Скромно, потому что мало, но очень изысканно. В ее мире так было принято. В ту эру, когда мир захватили инициативы «воздержания во имя спасения», многие правительства пропагандировали идею скромного, но вкусного питания. Учитывая, что цены на продукты питания сильно возросли, выход был вполне очевидным. Вместо того, чтобы поедать огромные тарелки еды и наращивать пузо, людям было предложено есть деликатесы маленькими порциями. Подобные дела делаются не сразу, но во многих странах эти действия дали результат. Кушать стали почти вдвое меньше. Есть много стало попросту неприличным. Как, например, пукнуть за столом. Чувство перенасыщения, когда желудок давит на диафрагму, стало вызывать стыд. С детства Тину учили выпивать перед едой стакан воды и выходить из-за стола с легким чувством голода, которое проходило через пятнадцать минут. Зато на столе кроме основной еды всегда стояли изысканные закуски, и было принято пробовать маленький кусочек от каждого.

Такие инициативы не только решали продовольственную проблему, но и улучшали здоровье человечества. Кроме того, сократились объемы пищевого мусора. Так говорили политики. Иногда даже они говорят правду.

Но Тина сегодня не думала обо всем этом. Она все делала на автомате. Она даже и не замечала, что с ней происходит. Вот после завтрака по привычке включила телик. Изображение из маленькой коробочки проецировалось в воздухе перед стеной. По желанию можно было изменить его размер и подвинуть место проекции в любое место комнаты. Удобная вещица.

Также по привычке Тина зарядила свой помощник несколькими энергичными движениями зарядки. Запас «дел» закончился. Она смотрела сквозь изображение телевизора, не осознавая смысла в передаче. Думала о том, что завтра девять дней со смерти Макса. Она уже смирилась и называла то, что с ним случилось, смертью. По крайней мере заставляла себя так считать. Завтра придут их друзья. Тина заказала любимое кафе Макса на террасе двадцатого этажа одного из бизнес-центров города. Макс обожал вид, который оттуда открывался. Это было не дешево, но Тина хотела таким образом почтить его память.

Но если бы она могла, то с удовольствием отказалась бы от этого мероприятия. Ее депрессия углублялась с каждым днем. Ей ничего, абсолютно ничего не хотелось. Она ничего не ждала в будущем. Тина понимала, что ради Лизы из этого состояния нужно выходить, но не было никаких моральных сил.

Взглядом она обшаривала вещи в комнате, то и дело натыкаясь на воспоминания о Максе. Вот его любимое кресло с потертой обивкой. Тина все уговаривала Макса сдать его в утиль, но он наотрез отказывался. Это старенькое скрипящее кресло сильно диссонировало со всем интерьером. Теперь она сожалела, что Максу так доставалось за это кресло. А под этой картиной, если ее поднять, можно будет найти сразу три дырки в стене. Два раза он прилаживал картину, а Тине все казалось, что она висит криво. И Макс спокойно перемерял и делал дырку снова. Он проявил тогда невероятное спокойствие. Она бы так не смогла.

Наконец ее взгляд упал на гитару. Отличная концертная шестиструнка, на которую Тина раскошелилась еще до свадьбы. Гитара стояла на специальной подставке. Черный гладкий лак отражал блики лампы. Она была великолепна. Тина вспомнила, как Макс прямо-таки до потолка прыгал, когда ее увидел. Он мечтал о ней, и не важно, сколько стоила эта гитара, его восторг стоил большего. На этой гитаре он играл ей романтические песни вечерами, и это было так прекрасно. Все хотел научить ее. Да она все отшучивалась. Видела, что Максу очень бы хотелось, чтобы она попробовала, но лень, хоть она и двигатель прогресса, была сильнее.

Макс вообще был очень озабочен ее талантами. Раскрыл ей глаза на ее фантазию, которую можно было применять для дела. А то когда-то подслушал, как она тихо подпевала под песенку из помощника, и с тех пор не отставал от нее с предложениями освоить какой-то музыкальный инструмент. Макс считал, что музыка украшает душу.

И сейчас, глядя на гитару, Тина почувствовала сильный порыв. Это было как озарение. Может, как раз самое время выполнить столько раз данное обещание? Если она не может теперь быть рядом с ним физически, то, если научится играть на его гитаре, сможет быть ближе к нему духовно?! Эта идея сразу охватила ее сознание, но, несмотря на порыв, она не стала прикасаться сейчас к гитаре. Она не раз пыталась поучиться после очередных уговоров, но интерес быстро угасал. Гитара оказывалась не такой простой, как в руках у Макса, и, кроме фальшивого бульканья, у нее ничего не выходило. А с первыми мозолями на пальцах Тина и вовсе отказывалась от этой затеи.

Теперь нужно сделать все правильно. Но некому было подсказать, как это – правильно? Хорошо запомнилось из тех уроков Макса, так это то, что не нужно начинать с гамм и нот.

– Что же, Макс, станешь учить меня «до-ре-ми-фа-со-ля-си»? – игриво спрашивала она его.

– Нет, солнышко. Не хочу отбить у тебя охоту с первого раза.

– Что же тогда?

– Ты просто поставишь свой пальчик на второй лад на четвертую струну и проведешь по струнам. – Макс терпеливо смотрел, как Тина пытается пальцем прижать струну. – А теперь проведи вниз по струнам. Feelings, nothing more than feelings, trying to forget my feelings of love. – Он тихо запел.

Это было так здорово! Она всего лишь нажала струну в одном месте и провела по струнам, а у Макса нашлась целая песня под это «брынь».

Вот в чем был его конек. Нужно научиться играть пусть простую, но песенку, чтобы первый результат был виден сразу. В первый вечер научись играть что-то легкое – и ты поверишь в себя. А дальше уже само пойдет. Тогда Тина относилась ко всему этому как к шутке, и ее терпения не хватало даже на эту простейшую песенку. Но сейчас ее намерения были гораздо серьезнее.