Видимо, срок действия колы заканчивался. Или просто у этой коричневой бурды оказалась тонка кишка против гор Бен Редан. Мариус ощутил ломоту в висках. Ледяные иглы кололи в мозг. И лишь присутствие Че Губары, невозмутимого, как сфинкс, как-то тонизировало.

В сумрачных каменных лабиринтах совершенно терялось ощущение времени, которое сворачивалось вместе с пространством. Можно было судить о нем лишь приблизительно. Так вот, приблизительно через два часа Мариус и Че преодолели особо прихотливый завал — и перед ними в полный рост встала Чучундра, гора-веретено.

Мариус сразу ее узнал. Именно такой он видел ее во сне. Обложенная слоистыми облаками, словно одеялами, Чучундра, казалось, слегка покачивает, как указательным пальцем, своей удлиненной вершиной, и что-то чудится в этом издевательское. У подножия горы насмерть стоит чахлая рощица желтых сосен общим объемом не более двадцати стволов.

— Дальше никаких деревьев уже нет, — сообщил Че. — Только кустарники, да и тех немного.

Дальше Мариус идти и не собирался. Он смотрел на рощицу. К ней вела вниз неширокая тропинка. Справа и слева — обрывы, на дне провалов — громадные остроконечные черные каменюки. Два всадника, не торопя и без того измученных лошадей, осторожно поехали по тропе.

— Как думаешь, который час? — без особой надежды на ответ спросил Мариус.

— Девять сорок три, — авторитетно заявил Че Губара, мельком взглянув на небо, где солнце затеяло неуместные эротические игрища с группой туч, тощих, как портовые шлюхи.

Тень Чучундры уменьшалась на глазах и быстро подвигалась к рощице. Но тут солнце наткнулось на самую большую в мире тучу — и тень растворилась без следа.

"Черт! — подумал Мариус. — Черт, черт!" Проклятая туча может сорвать все дело!

А как без тени определить нужную сосну? Мариус нерешительно запустил палец в нос, поковырялся там, извлек содержимое, остался недоволен и щелчком отбросил прочь. Без тени задачу решить невозможно. Пусть она появится хотя бы ненадолго — тогда можно будет точно вычислить направление ее движения, последовать в этом направлении. И, заочно определив искомую сосну, открыть секрет.

Главное — чтобы тень появилась хотя бы ненадолго!

Она появилась. Гикнув, Мариус послал Теленка в рощицу. Достигнув деревьев, лошадка замерла, как памятник. Мысленно пожелав ей всего хорошего, Мариус соскочил на землю и с проклятиями поспешил в рощицу. Он брел за тенью, лунатически воспаленными глазами высматривая все, к чему она прикасалась. На четвертой по счету сосне тень замерла. Вместе с ней остановилось сердце Мариуса. Он бросился к дереву. И, пока тень неверно дрожала, чтобы продолжить путь, успел увидеть и прочесть слово, горевшее на земле, прямо на залежах желтой хвои.

"Вызнав".

"Двенадцать морей одолев, могучий пескарь тверди достиг…" Тут пропуск — забытое слово, прах его возьми! И дальше: "…позеленеть, вызнав".

Че Губара хладнокровно, но пристально наблюдал за метаниями Мариуса. Ни единого вопроса. Вот выдержка у человека! С такими нервами, как говорится — и на свободе.

— У меня все, — сказал Мариус, поежившись под его ледяным взглядом.

— Тогда поехали назад. Хотя постой, — Че соскочил с лошади и зашагал к ручейку, серебристо блестевшему средь камней. В руках странного человека появился пузатый флакончик. Че наполнил его водой, тщательно закупорил и бережно спрятал на груди.

— Папа меня не понял бы, если б я не привез ему это, — доверительно сказал он. — Теперь и я готов.

На обратном пути Че Губара заблудился. Чья-то злая рука завязала горловину каменного мешка, и славный бородач понял это слишком поздно. Близился вечер и тянуло мертвечиной. Но Че не паниковал. Чего нервничать, если уверен в себе? Проход на волю — где-то совсем рядом. И он методично обшаривал уступ за уступом.

Время, однако, шло, а ситуация не менялась. Сбитый с толку Че остановился, задумчиво озираясь. Темень пришла резко и всерьез. И, хотя становилось адски холодно и хотелось торопиться к какому-нибудь источнику тепла, путники придерживали психовавших коней. Ехать было некуда: все маршруты свернулись в одну точку пространства. Теперь не имело значения, открыты у тебя глаза или закрыты — непроглядный мрак застилал все вокруг. Со свистом налетел ураган. Че Губара что-то прокричал — ветер унес его слова, как пушинку. Мариус заорал от сраха. Он понял, что им обоим пришел конец.

Но это был еще не конец. Тьма вдруг раскололась — от земли до неба образовался просвет, как будто кто-то мазнул по черному ярко-голубым. Горы распахнулись перед двумя отчаявшимися — и лошади, не дожидаясь команды, ринулись на свет.

Вырвавшись из плена гор, Че и Мариус попали в удивительную ночь. Мягкий синеватый свет, заполнивший мир, после абсолютной

темени резал глаза, как луч прожектора. Ароматы степи, мешаясь с запахами Красного Леса, пьянили, как первый в жизни стакан вина. Лошади, обезумевшие от восторга, вскачь понеслись в степь. С большим трудом люди железной рукой обуздали их прыть и вернули к биваку, заложенному прошлой ночью.

Мариус был разбит физически и уничтожен морально. Железный Че развел костер. Сноса этому человеку не было.

В костре трещали ветки. В деревьях ворчливо гудел ветер, и в унисон ему утробно бормотали горы Бен Редан. Порция колы привела Мариуса в чувство. Нейтрализующая конфетка оказалась весьма уместной. Жизнь как-то наладилась, и Мариус уснул.

Наутро они с Че расстались. Узнав, что Мариус берет курс на Дагабу, Че отрицательно покачал головой:

— Нам не по пути. Мы живем в другой стороне.

Мариусу стало очень интересно, кто такие эти «мы». Но задавать подобные вопросы товарищу Че отсоветовал Любовник, который, наконец, проснулся после активной спячки.

— До свидания. Было приятно тебе помочь, — улыбнулся Че, сверкнув белыми зубами — безупречными зубами супергероя.

Мариус подумал, что в подобных обстоятельствах уместнее сказать «прощай», а не "до свидания", но оставил это соображение при себе. Он хотел всего лишь — поскорее остаться в одиночестве. Даже искренняя благодарность к Че Губаре не мешала ему желать расставания. Рядом с этим Невозмутимым Мариус вновь и вновь переживал вчерашний ужас, равного которому не испытывал в жизни. Забудет ли Мариус когда-нибудь этот могильный холод, это дуновение преисподней, эту черную жуть страны Бен Редан? Вряд ли. Но вдали от Че Губары, возможно, и притупится ужас, сейчас, после окончания действия колы, разрывавший сердце Мариуса.

— Спасибо за помощь, — поблагодарил он невыразительно. И все-таки от вопроса не удержался. — Скажи, Че, чего ты со мной морочился?

— Это важно? — ледяным тоном поинтересовался Че.

— Да нет, — Мариус смутился и пробормотал: — Еще раз спасибо. Прощай.

Два всадника наподдали своим скакунам — и их пути разошлись, скорее всего, навсегда. Мариус скакал в Дагабу. Розовое солнце вставало справа. Шоколадного цвета выжженная степь лежала впереди. Лес позади сливался в оранжевую полоску. 27 сентября обещало быть днем, прекрасным во всех отношениях.