Шли быстро. Датчик аномалий очень хорошо помогал, отмечая более опасные и невидимые для глаз. Спартанец, как обычно, шел впереди, Саша за ним. Игнат замыкал группу и следил за тылом. Петляя среди невысоких холмов и кривых деревьев уже неизвестной породы, сталкеры уверенно пробирались на север к Рыжему лесу.

Короб топтал Зону уже второй год, но, тем не менее, ветераном не считался. Вероятно, на это немало повлияла природная осторожность сталкера. Он не ходил в дальние рейды, предпочитая собирать артефакты на известных тропах и пустых хуторах. Он не участвовал в столкновениях с бандитами и монстрами. Вообще он всегда старался быть незаметным наблюдателем, не ввязываясь в гущу событий. Этим он немного бесил Сашу, который, наоборот, старался всегда быть на передовой. С началом войны группировок, Угрюмый был стрелком в дозоре одиночек и участвовал в штурме Барахолки — развалин стройки на Свалке. Двое суток сталкеры отбивались от бандитов, а затем атаковали и Депо. В это время Короб попросту отсиживался на Ростке, изредка выходя в рейды за артефактами, но только в контролируемые дружественными кланами районы. Угрюмый был участником двух экспедиций на озеро Янтарь, организованной учеными с целью отключить пси-излучатель. Да, обе они, по сути, провалились, и сталкеры были вынуждены отступить, понеся большие потери, но замеры, произведенные в ходе экспедиций, позволили научникам создать прототип пси-шлема, защищавшего от излучения. Короба не смог нанять для своих рейдов даже Сидорович. И теперь этот тип намеренно утянулся за сталкерами не в самый легкий поход. С какой целью?

Саша не любил Рыжий лес. Слишком плохие воспоминания вызывал он у него. Именно здесь фанатики из «Монолита» устроили ему и Одиночке засаду, в результате которой, Угрюмому прострелили ногу.

Видя ржавые верхушки деревьев, то и дело мелькающие среди холмов, Саша ежился и чувствовал зуд в шраме. Чтобы хоть как-то успокоится, он сунул в зубы новую сигарету, но прикурить так и не успел.

— Пригнись, — вдруг скомандовал Игнат.

Сталкеры упали в ржавую траву.

— На востоке, вон, видишь?

Саша кивнул. По почти лысым, поросшим жесткой колючей травой холмам скакали круглые тушки плотей. А где плоть, там и кабан, и возможно даже не один. Игнат достал бинокль и осмотрел горизонт.

— Нет, кабанчиков не видать. Но одна плоть странная, чего-то возле одной точки крутится. Как на привязи.

— Пасется, — проворчал Саша, доставая свой бинокль.

— А где тогда пастух? — попытался сострить Спартанец.

Игнат тяжело посмотрел на него:

— Правильные вопросы задаешь, отмычка. Где нанял такого, Угрюмый?

— Долго рассказывать, — не отрываясь от бинокля, и жуя так и не зажженную сигарету, проговорил Саша. — Нашелся пастух, — вдруг резюмировал он.

Игнат посмотрел сам.

Плоть не просто вертелась на одном месте. Это была матерая свиноматка, пожившая пяток лет в Зоне, что само по себе уже удивительно. Роговые пластины не только защищали ее копытца, но и обросли вокруг круглого рыла, образуя крепкий панцирь. Теперь свиноматка билась за свою жизнь. Остальные ее уже потеряли. Плоть видела своего противника и все пыталась или достать его своими копытцами-копьями, или просто удрать, но враг выкручивал ее инстинкты и заставлял упасть на землю. Хрюшка отбивалась, но силы ее были на исходе. Контролер послал очередной пси-удар прямо в мозг свиноматки, намереваясь окончательно сломить ее инстинкты и подчинить к себе, как и все ее стадо получасом ранее.

Короб был вооружен старым добрым АКС-74 с подствольником, но и он заколебался.

— Нужно уходить, — проговорил сталкер, — пока Контролер занят… Мы можем уйти назад…

— Нам не туда, — возразил Саша.

— Ты видел, что он с людьми делает? — зашипел Игнат, — ни памяти, ни настоящего, ни будущего… Бежать надо. Пока плоть сопротивляется…

— Уходи, — кивнул Угрюмый, — ты все равно лишь до Милитари собирался идти. Считай, уже сходил, — он усмехнулся и зажег сигарету.

Похлопал Спартанца по плечу, что бы успокоить напарника, и двинулся первым. Леонид не колебался ни минуты и двинулся следом.

— Вы все равно сдохнете! — выкрикнул Игнат. Зло и досадно.

— Все там будем, — не оглядываясь отозвался Саша.

Несколько минут Игнат не шевелился, глядя вслед недавним спутникам, а затем встал. У них не было шансов. Впереди почти до барьера каменная стена. Если они повернут к барьеру — окажутся слишком близко к Контролеру, он их почует и или убьет, или подчинит себе. А не повернуть они не могут — Угрюмый никогда не рискнет сунуться в Рыжий лес с юга…

— Я сделал, что мог, — проговорил сталкер и с ухмылкой зашагал обратно.

Не успел он сделать и трех шагов, как свиноматка пронзительно заверещала и в отчаянье вонзила свое копье-копытце себе в глаз, предпочтя смерть плену. Спустя еще миг сталкер вздрогнул и упал на колени от тяжелого пси-удара. От страшного напряжения свело скулы, а глаза закрыла кровавая муть. Но он так и не нашел в себе силы сопротивляться или хотя бы повторить поступок Плоти…

Саша старался не думать об Игнате и оставшемся на востоке Контролере. Он не уважал трусов и приспособленцев, каким, по его мнению, и был Игнат. Такие люди всегда думают лишь о своей выгоде, своем имидже. Наверняка и за ними он увязался именно поэтому. Сделать себе имя… Помощник, мать его… Саша выбросил окурок и сплюнул. А Одиночка не был приспособленцем, и его нежелание ввязываться в бой с мутантами продиктовывалась совсем другим — зачем привлекать лишнее внимание и усложнять и без того опасный рейд? Патроны ведь не бесконечные. И в войне группировок тот участвовал — выбивал Борова и его «Ренегатов» со Свалки и Агропрома.

Вместе со Спартанцем они вышли из долины холмов и возле каменной стены повернули на запад, к старой дороге на Рыжий лес. Изломанные кусты и невысокие березы со скрученными стволами теперь окружали сталкеров со всех сторон, рождая странное чувство неестественности происходящего…

…В Зону Саша попал намеренно. В течении нескольких месяцев он подбирался к посредникам и проводникам, способным провести в Зону. Он, бывший военный журналист, не просто лелеял мечту побывать в самом опасном месте земли. Он грезил он ней несколько лет. Человеческие войны за нефть, газ, прочие полезные ископаемые уже осточертели ему. Саше хотелось уже не посмотреть, а почувствовать войну не за наживу, а настоящий вечный бой за само существование, по крайней мере, именно так он представлял себе Зону. Знал бы, как оно на самом деле…

За крупную сумму проводник доставил его к ближайшему военному городку, где перепоручил военным из контингента ООН. Братушки-славяне той же ночью перевели его за периметр и указали путь до деревни сталкеров. А затем дали очередь под ноги. Саша знал, это часть легенды, но страх ошпарил его с головы до пят и он еще почти час блукал по Кордону, прежде чем вышел-таки на бункер Сидоровича.

За несколько ходок с Одиночкой, Саша набрался достаточного опыта и вскоре рискнул на самостоятельный и весьма самоуверенный рейд. Успех предприятия был спорный — в Лиманск он так и не попал, но артефактов набрал достаточно. Этого хватило на приобретение нового снаряжения, а Бармен обратил внимание на новичка и вскоре стал предлагать и ему выгодные контракты…

Неожиданно Спартанец замер.

— Саша, — неуверенно позвал он, — Угрюмый, смотри…

Сталкер ухватил отмычку за плечо и толчком отбросил его на землю, под защиту изломанного дерева.

— Не шевелись, Спарта, — прошептал Саша. — Не спускай с меня глаз, — А сам, убрав за спину «Абакан» шагнул вперед.

У подножия холма, стискивая в зубах давно погасшую сигарету, стоял сталкер. Типичный бродяга-одиночка. Мятый и штопаный комбинезон, одного наколенника нет, опухшее небритое лицо. Автомат за спиной, а это признак отсутствия дурных намерений. Саша неловко помахал сталкеру рукой, тот ответил на приветствие.

— Здорово, брат, — теперь Угрюмый узнал собеседника. Это был Витек Жеребец, прозванный так из-за своеобразного смеха. Саша не раз встречал его в баре, поэтому воочию смог убедиться в том, что ржал Жеребец действительно почти по-лошадиному.