Ничего я не слышала и не видела, углубившись в увлекательный процесс жаления себя любимой, а впрочем, даже прислушивайся и приглядывайся изо все сил, не думаю, что мне помогло бы. Словом, меня крепко обняли со спины сильными и горячими руками, подхватили, развернули и, не дав опомниться, принялись целовать, высушивая слезы губами, впиваясь в мои опухшие от выплаканного огорчения губы, исследуя, жадно, нежно, по-хозяйски. Лакс целовался замечательно, но этот… этот тоже был превосходен, он был именно тем, в чем я сейчас нуждалась. В тумане я видела лишь смутные очертания фигуры, но знакомая мягкость волос и тот самый запах, который и не запах вовсе. Я не могу объяснить, чем конкретно "не пах" Гиз, но что это "нападение" в тумане его… хм, рук дело была уверена. Последний наш поцелуй был превосходен, киллер отступил, почти отскочил на шаг и хрипло, стараясь придать голосу спокойный интонации (еще секунду назад его грудь под моими пальцами ходила ходуном) пробормотал:

— Я лишь хотел тебя успокоить. Прости, магева.

Кажется, выдав это нелепое объяснение, он собрался тут же убраться куда подальше.

— Прощу, — коварно согласилась я, — с двумя условиями.

Гиз замер на месте, я продолжила, для перестраховки шагнув вперед и ухватив мужчину за рукав распахнутой куртки:

— Первое — объяснить, почему на самом деле это сделал.

Киллер закашлялся, то ли надышавшись туманной сыростью, опасной для туберкулезников и астматиков, то ли я ввела его в ступор своими вполне законными требованиями.

— Я беспокоился, когда ты ушла из лагеря, — глухо начал Гиз покаянную речь. — По-тихому двинулся следом, а когда ты плакать из-за этого рыжего ворюги начала, досада меня жуткая взяла. Такая красавица и из-за кого слезы льет: ни рожи, ни кожи ведь, один гонор и нос. Вот и…. глупо, конечно, сам-то не принц и не красавец, а все равно, так разозлился, что решился хоть раз, а поцелую, хоть на секунду, а про вора своего ты забудешь. А, может, и не думал ни о чем вовсе. Лучше объяснить не могу, магева, хоть режь, хоть в коня обращай…

— Вот еще, — фыркнула я, — если обращу, то ты не сможешь исполнить мое второе условие!

— Какое? — кажется, Гиз ожидал от меня выдающегося садистского изуверства.

— Ты поцелуешь меня еще раз, — шепнула я, подтянувшись на цыпочках к лицу телохранителя.

Несколько томительных секунд паузы Гиз соображал, не ослышался ли он, а потом с гораздо большим энтузиазмом, чем оправдательную часть, исполнил второе условие прощения и еще раз…

Словом, прощать киллера мне пришлось довольно долго, но когда мы потихоньку подкрались к бивуаку Фаль дрых без задних лап и крыльев, даже привистывал во сне сверху на Кейре. Сам телохранитель лежал неподвижно. Может быть, спал, может, только притворялся, чтобы нас лунатиков в смущение не вводить. Ну и ладно!

Я хлопнулась на свое место, закрыла глаза и отключилась. Ухнула в глубокий сон без сновидений, как в мешок с ватой. Разбудило меня ощущение ласкового тепла на коже, я открыла глаза. Никакого тумана не было и в помине, зато в изобилии присутствовали травянистая зелень холмов, голубизна небес, золото светила и кажущаяся близкой серость гор слева. Время подходило к одиннадцати, Кейр и Гиз беседовали неподалеку о чем-то своем мужском, Дэлькор пощипывал сочную траву левее. Я выбралась из-под заботливо наброшенного на меня тройного слоя покрывал, сладко потянулась, беспорядочно замахала руками, в тщетных попытках увернуться от подскочившего с радостным ржанием жеребца, получила свою долю неизбежных слюней и поинтересовалась:

— Привет всем! А почему меня не разбудили?

— Решили дать выспаться, магева, — с мягкой усмешкой ответил Кейр. — да и сильф, — телохранитель кивнут в сторону своего еще не собранного лежака с маленьким бугорком посередине, умаялся, бедолага, таская нас через круги, до сих пор спит.

— Объяснения принимаются, — оповестила я компанию, собирая свою постель, — но поскольку Фаль может прекрасно выспаться и у меня за пазухой, предлагаю отправляться! Все равно завтракать что-то не хочется, если только пирожок с ягодами, но это я и в седле перехватить могу, обожаю жевать на ходу. Детская привычка неистребима!

— А в какую сторону ехать, магева? Надо бы дорогу спросить, мы ж не знаем, далече ли от озера твоего оказались, — намекнул Кейр. — Да и у кого спросить, пока ума не приложу, тут кроме птиц, да рыб с лягушками никого не видать.

Гиз в процессе разговора молчал, и может, солнышко пригревало слишком сильно, но мне показалось, что лицо телохранителя раскраснелось. Неужто неумолимый убивец застеснялся наших ночных проделок? А даже если и застеснялся, то, надеюсь, не настолько, чтобы отказаться их повторить. Душа моя совершенно успокоилась, нет, я вовсе не выбросила Лакса из памяти сердца, но мысли о нем больше не причиняли мне боли, скорее доставляли столь же приятное тепло, как прикосновение солнечных лучей. Зато, поглядывая на отставного киллера, я размышляла о том, что может случиться между нами. Да, Гиз не говорил о любви, таким скрытным типам как он вообще серпом по хм… сердцу, в чем-либо признаться, свою уязвимость показать, ну это не важно, главное, то, что я видела и чувствовала, что подсказывало мне сердце. А оно, чуткое, настойчиво шептало, что внимание ко мне темно-рыжего мужчины нечто большее, чем сиюминутный интерес.

— Зачем спрашивать? — пожала я плечами. — У нас универсальный знаток спортивного ориентирования имеется, вот!

— Ты это о ком речь ведешь, магева? — телохранитель пребывал в замешательстве. Взгляд его метался между очертаниями Фаля под одеялом и стоящим рядом Гизом и все никак не мог выбрать достойного кандидата на странную должность.

— О Дэлькоре конечно, — наставительно объяснила я, потрепав коня по бархатной морде. — Я попрошу его привести нас к озеру. Вот и все!

— Конь у тебя конечно волшебный, эльфийских кровей…, - раздумчиво и все-таки недоверчиво протянул Кейр.

— Дэлькор — замечательный во всех отношениях, — жеребец что бы понимал, хитрая скотинка, приосанился, забил копытом, затряс шикарной гривой, — поэтому я рассчитываю на его выдающиеся способности, понял же он, куда надо переправляться, через сильфовы круги, значит, приведет и к озеру. Ну а если вдруг по какой-то причине заплутает, буду колдовать сама или вызову для справки старину Гарнага.

— Ага, — кажется, запасной план действий удивил телохранителя еще больше, чем первоначальный, но спорить со мной он больше не стал.

Зато при упоминании Гарнага встрепенулся Гиз, прервал затянувшееся молчание и спросил:

— С какой бы стати богу указывать тебе дорогу к черному озеру, если он после этого над тобой всякую власть утратит?

— А он надо мной ее и не имел сроду. Кроме того, я его попрошу, — ответила я.

— Ну-ну, — качнул головой киллер, то ли нехотя соглашаясь, то ли оставляя массу сомнений при себе. Употребление сдвоенной частицы "ну" и исполненную скепсиса физиономию Гиза можно было трактовать двояко.

— Баранки гну, — отбоярилась я детской присказкой и повернувшись спиной к "фомам неверующим", сдернула покрывало с гнездышка Фаля и позвала:

— Эй, дружок, мы отправляемся. Ты просыпаешься или у меня за пазухой досыпать будешь?

Сильф распахнул зеленущие глазищи, дрыгнул ножками, расправил крылышки, сладко с протягом зевнул и заявил:

— А я уже выспался! Есть хочу!

Гиз сдавленно хрюкнул, я же не выдержала и расхохоталась в голос, Фаль ничуть не обидевшись в силу природной жизнерадостности присоединил свой звонкий голосок к моему смеху. Мы решили, что сильф, как и я, способен утолять голод в седле, поэтому откладывать выступление не стали. Кейр только произвел ревизию съестных припасов и отложил пригодные для походных перекусов аппетитные кусочки.

Собравшись, мужчины выжидательно уставились на меня: дескать, пришел черед твоих фокусов магева. Фаль, не дожидаясь начала движения, умостился у меня на плече и беспечно уплетал полоску мяса, посыпанную мелкими семечками и орешками. Я в свою очередь устремила свой взор на Дэлькора, вроде бы была уверена в коне, а все-таки сердце тревожно стукнуло: "Вдруг не сработает?". Не давая себе времени углубиться в пустые сомнения, я обхватила шею Дэлькора и ласково (доброе отношение любому приятно) поручила: