В ужасе поняла, что Митронов уходит от меня. Не удалось мне его зацепить этими трубками. Не вышло. Оно и понятно, трубки он и без моей помощи запросто получит. Рано или поздно мать Сережи вынуждена будет их продать. В отчаянии я решила, что надо придумать что-то другое. Идти ва-банк, ставить на карту все. Иначе ничего не получится.

– А Костю Пестикова вы классно убрали, – сказала я все тем же бодрым тоном. – Чисто сработали. Вас и не подозревает никто. Ни в гостинице, ни в милиции. В гостинице думают, что это я лекарство подсыпала. А в милиции – что это сделала Юлька. Но ведь это дело рук Даши Дмитриевой. Пока я в соседнем номере как дура сидела, она все и сделала. Но, кроме меня, об этом никто не знает.

Сопение на другом конце провода стало чаще и интенсивнее.

– Ну, что еще ты расскажешь? – спросил Митронов.

– Да ничего, – ответила я как ни в чем не бывало. – Просто мне интересно, вы это сами придумали или кто-то другой? Тот, кто знал, что у Кости сердце больное и что он трах в сочетании с большой дозой феназепама не выдержит и все будет выглядеть так, будто он умер от разрыва сердца. Ничего не скажешь, гениально придумано. Плохо только, что Даша лекарства слишком много насыпала. В бутылке осадок образовался. Это и вызвало подозрение у ментов.

В трубке что-то щелкнуло. Раздались короткие гудки. Митронов отсоединился. В тот же момент я почувствовала сильное головокружение и слабость. Едва хватило сил добрести до скамейки. Я опустилась на нее в изнеможении и стала потихоньку приходить в себя. Господи! Что же я натворила!

Да, пути назад нет. Рано или поздно бандиты доберутся до меня и скорее всего убьют. Какая же я дура. Разве мне не известно, что делают бандиты с теми, кто слишком много знает? Этим идиотским звонком я подписала себе смертный приговор. Куда мне бежать? Где скрыться, кто защитит меня? Сережа? Капитан Потапов? В ужасе я поняла, что защищать меня никто не станет, не захочет или не сможет. И я, стараясь вытащить подругу из тюрьмы, сама попала в такую передрягу, из которой выход только один. Смерть. Может, пойти прямо сейчас к капитану Потапову и сказать, что это я убийца, а заказчик, ну, к примеру, тот же Артак Кучерян.

В СИЗО, а потом в колонии бандитам будет труднее добраться до меня. Но тут я вспомнила про Юлину маму. Я оставила ее без присмотра, а ведь, кроме меня, некому о ней позаботиться. И я решила, что бандиты меня не сразу найдут. И пойти к капитану Потапову, и сесть в тюрьму я тоже успею. Я заставила себя подняться со скамейки и потащилась к автобусной остановке.

Все было так, как в последний раз, когда я к ней приходила сутки назад. Соседка-алкоголичка встретила меня пьяной бранью и оскорбительными намеками, я сменила больной постель. Грязную замочила в ванне. Сделала Юлиной маме укол и, после того как боли утихли, покормила ее.

Юлина мама, чуть не плача, спрашивала, где ее дочь, почему не возвращается, неужели ее роман с доктором настолько серьезен? Я отвечала, что очень серьезен, что Юлю она теперь увидит не скоро и поэтому надо бы пригласить патронажную сестру. На лице больной я прочла страх и о патронажной сестре больше не заговаривала. Слишком многое держало меня в этом мире свободных и живых, чтобы уходить за решетку или на тот свет.

Сделав все, что необходимо, я ушла, пообещав Юлиной маме прийти завтра, хотя знала, что это невозможно.

Прежде чем отправиться за решетку, я решила повидаться с Сережей. Последний раз. Надеялась, что до вечера бандиты не найдут меня. До окончания занятий в университете оставалось каких-то полтора часа. На автобусе я поехала в центр города и пешком добралась до десятого корпуса университета.

Увидела машину Сережи и немного успокоилась. Не обратила внимания, что рядом с его «девяткой» стоит еще одна, тоже белая, и что из нее то и дело выглядывает какая-то морда, величиной с колесо, почему-то показавшаяся мне знакомой. Никаких подозрений у меня это не вызвало. Мало ли какая морда выглядывает из припаркованной возле университета машины.

А потом... Потом к университету подъехал огромный джип, тот самый, что я видела у Костиного особняка и потом возле ресторана. Первая мысль была бежать. Однако ноги точно приросли к асфальту. Из черного джипа вышли двое гулливеров, которых я видела в ресторане «Европа», из белой «девятки» выбрался еще один. Втроем они не спеша подошли ко мне, окружили, и самый главный из них, несомненно Митронов Игорь Николаевич, смотрел мне прямо в глаза, нагло усмехаясь. Потом широким жестом указал на джип.

– Прошу! – Я узнала его раскатистый голос.

Я села в джип, обнаружив за рулем лысого, что приходил к Сереже покупать трубки, а потом в ресторане «Европа» разговаривал со мной. Он обернулся и, нагло ухмыляясь, посмотрел на меня. Митронов сел на переднее сиденье, а его помощник рядом со мной на заднее. Третий залез в «девятку», и машина тронулась.

19

Джип имел удивительную способность проглатывать ухабы и колдобины, на которые так щедры улицы нашего города, так что пассажиры не ощущают ни малейшей тряски. Вот почему самые крутые, начиная от губернатора, предпочитают японский джип «Мерседесу» и уж тем более «Волге».

Во время поездки все молчали. Однако сидящий впереди Митронов, то и дело оборачивался и, нагло усмехаясь, рассматривал меня – раздевал глазами. Так же, как и сидящий рядом со мной его помощник, только помощник делал это украдкой, чтобы не видел хозяин. Это меня несколько успокоило. Появился шанс заставить их плясать под мою дудку. Главное – его не упустить. Неважно, что Даша Дмитриева лучше Линды Евангелисты, Кати Мосс и Милы Йовович, вместе взятых! Каждому мужику хочется разнообразия в сексуальных ощущениях. И если Митронов доверил Даше убрать Костю Пестикова, значит, доверяет ей и они очень давно знакомы. И чем лучше и дольше он знает свою доверенную бабу, тем чаще ему хочется разнообразия, и тем больше у меня шансов занять место Даши.

Мы остановились у трехэтажного особняка. Сидевший рядом со мной гулливер выбрался из машины, чтобы открыть ворота. Въехали во двор, «девятка» последовала за нами. Оглядевшись, я обнаружила, что, кроме наших двух машин, во дворе стоит еще одна, тоже белая «девятка» с надписью «Самара» на борту.

– Прошу в дом! – нагло ухмыляясь, сказал Митронов.

Первая, кого я увидела, была Даша, одетая по-домашнему, в изящный пестрый шелковый халатик. Чувствовала она себя здесь хозяйкой.

– Фу, блин, привез! – воскликнула Даша, обратившись к Митронову. – Я же тебе сказала – эту бабу в расход пустить! От нее только лишние проблемы...

– Ладно, ладно! – сказал Митронов примиряюще, и, к удивлению своему, я поняла, что этот огромный, сильный, с низким рыкающим голосом бандит находится у собственной бабы под каблуком. – Успеем ее пустить в расход, это дело нехитрое. А побеседовать с ней не помешает.

– Да какой побеседовать! – воскликнула Даша в ярости. – Знаю я, чем ты хочешь с ней заняться... Побеседовать! Беседуй, хрен с тобой, только учти: с этой бабой загремишь под фанфары!..

– Да с чего ты взяла? – раздраженно воскликнул Митронов. – Пойми ты, не могу же я каждого, кто против меня что-нибудь вякнет, в расход пускать! Я и так с этим Пестиком засветился...

– Чего засветился? – крикнула Даша. – С Пестиком я чисто сработала, никто ничего не знает!

– Она же вот знает! – возразил Митронов. – Спрашивается, откуда? – Вот и убери ее!

– А где гарантия, что она уже кому-нибудь не разболтала? И что никто, кроме нее, не догадался? Не могу же я убивать всех подряд! У меня и так менты на хвосте! И нашего Пестика убрать была твоя идея! Чем, спрашивается, он тебе мешал? Он, как женился, жил тихо-мирно. С чего ты стала наезжать на меня – в расход его, и все?

Даша, позеленев от злости, уставилась на Митронова с открытым ртом. Митронов втолкнул меня в какую-то дверь, гулливеры последовали за ним и закрыли ее перед носом у Даши.