— Болит голова? — прищурился он. — Старый дешёвый трюк! Вместо того, чтобы врать мне, лучше молчите. Сядьте!

Жанна покорно села.

— А теперь расскажите мне, кто Вас надоумил расспрашивать про моих любовниц?

— Никто. — Она не знала, куда деть глаза от смущения. — Просто я хотела знать…

— Вы и так знаете все, что Вам положено знать.

— Но я… Разве я не должна быть уверена… — Её лицо пылало.

— В чем?

— В Вашей верности, — выдохнула она.

— А у Вас есть причины в ней сомневаться?

Жанна не ответила. Она была ошеломлена, что посмела сказать это, и теперь не знала, что ей делать. Получается, что она сама себя загнала в угол.

Норинстан встал. Он смотрел ей в лицо, а она по-прежнему не смотрела на него.

Граф притянул её за руку к себе.

— Что Вы хотите, милорд? — испуганно спросила девушка.

— А Вы всё такая же. — Он провел пальцем по её подбородку.

— Не нужно, — пробормотала Жанна, отвернув голову.

— Разве моя невеста не хочет вернуть мне маленький должок? — Он поцеловал её в щёку.

Баронесса безвольно опустила голову.

— Стыдливая Вы моя! — Роланд прижал её к столу.

Девушка невольно схватилась за нательный крестик.

— А это-то зачем? — Норинстан удивлённо посмотрел на неё.

— Граф, пустите!

— А что будет, если не пущу?

— Я этого не хочу. Не надо!

Но он её не слушал.

(«Глупенькая, какая же ты глупенькая! Я вовсе не собираюсь этого делать. Я просто хочу, чтобы ты не была так холодна. А потом мы отправимся на поиски священника и сделаем всё по закону. Будь уверена, ты будешь принадлежать мне»!).

Её лопатки коснулась столешницы. В следующее мгновение она ощутила его поцелуй. Опомнившись от неожиданности, Жанна оттолкнула его.

— Вам же нравится, баронесса, зачем отказываться? — с укором спросил граф. — Отказываться только из природного упрямства.

И он снова поцеловал её, а потом скользнул губами по шее. Прикосновение губ к груди заставило баронессу предпринять последнюю попытку к освобождению. Она изо всех сил ударила его в живот и вскочила на ноги:

— Мерзкий развратник, не желаю Вас больше видеть!

— Что-то я не заметил, чтобы Вам не нравились мои поцелуи. Хватит разыгрывать из себя оскорблённую добродетель!

— Я порядочная девушка, а не одна из Ваших шлюх!

— Значит, так, да? — Помолчав, Роланд с усмешкой добавил: — Ваше упрямство может Вам дорого стоить. Моё терпение не безгранично, и я легко могу взять своё слово обратно. И, поверьте, после этого на Вас никто не жениться. А если будете усердствовать, я обвиню Вас в колдовстве.

— В колдовстве? — Она в недоумении посмотрела на него.

Нет, он не шутит. Хмурый, готовый пойти до конца…

— Вы грозите мне костром, если я не удовлетворю Ваших низменных желаний?

— Если не перестанете дурить и не выйдете за меня замуж.

— Вон отсюда! — Она указала ему на дверь. — Я лучше умру, чем выйду за человека, который оскорбил меня.

— Хорошо, я уеду, — сквозь зубы процедил Роланд, — но я Вам это припомню. Как бы Вам потом не пожалеть!

Он ухватил её за подбородок и поцеловал. Поцелуй был грубым и ледяным. Она оттолкнула его, но так неловко, что чуть не упала.

— Госпожа, — Джуди на минутку отвлеклась от работы, — а что это давно нет вестей от графа Норинстана? Уж не случилось бы чего!

Жанна вздрогнула и удивлённо посмотрела на неё.

— Почему ты о нём спросила?

— Да так, вспомнилось.

— Вечно тебе всякая дурь на ум приходит!

— Отчего же дурь? Он Ваш жених, как-никак, скоро мужем станет, а Вы…

— Что я? — насторожилась баронесса.

— Я нарочно следила: с того дня, как он в последний раз приезжал, Вы о нём ни разу не вспомнили. Поди, и не молились…

— А тебе какое дело? — неожиданно резко ответила Жанна. — За собой бы следила! Наплодила детей неведомо от кого…

— Я-то знаю, от кого, — усмехнулась служанка. — А то что детки есть — так это хорошо.

— Второго-то скоро родишь?

— Скоро, почти весь срок вышел. А Ваша свадьба-то когда, госпожа? Когда мне Вам новую нижнюю рубашку шить? — Джуди многозначительно улыбнулась.

— Да как ты… — Она не смогла найти слов от возмущения.

— А что такого? Само собой разумеется, чтобы первую ночь молодая жена провела в новой рубашке, — беззаботно ответила будущая мать.

— Не смей, замолчи! Я, я… не выйду замуж!

— Почему, госпожа?

— Не смей вмешиваться в мою жизнь, деревенщина!

— Но Вы ведь сами… — опешила служанка.

— Занимайся своим делом!

Баронесса встала, разбросав по полу пряжу, и ушла.

— Да что же это со мной? — На лестнице она остановилась и провела рукой по лбу. — Почему, стоит кому-нибудь заговорить со мной о Норинстане, как всё во мне закипает от гнева? А стоит мне бросить взгляд на шкатулку, которую он подарил…

Девушка обернулась и посмотрела на темную анфиладу комнат.

— Нет, так нельзя! — Жанна крепко сжала пальцы и спустилась вниз, чтобы отвлечь себя работой.

— Да сиди ты спокойно, Мартин! — Марта больно хлопнула по руке пухлого мальчика, потянувшегося за ложкой. — Какой ты у меня обжора!

— Ничего, пусть ест, мне не жалко. — Дородная крестьянка подвинула к ребёнку миску с похлёбкой. — Он у тебя такой славный!

— Да, славный. — Мать даже не взглянула на сына; за последние месяцы она осунулась и подурнела. — Весь в отца…

Она не выдержала и разрыдалась.

— И давно он тебя бросил?

Марта промолчала, продолжая глотать слёзы.

— Бедная ты моя! — Хозяйка обняла её за плечи. — И как только таких извергов земля носит?

— Я знаю, я ему не ровня, — всхлипнула Марта. — Но он был так добр ко мне, пока не началась война… Она так изменила его! Он уехал, бросил меня в какой-то деревне. Конечно, он был волен так поступить, но ведь я надеялась, что что-то значу для него! А оказалось, что нет. Если бы он захотел, я бы пробралась к валлийцам и выведала все их секреты. Я бы всё сделала, чтобы он был доволен! Я долго искала его, а когда нашла, он был так холоден со мной, бил, прогнал, как собаку… А пусть бы и бил — лишь бы не бросал! Его друзья смеялись надо мной… Я бы всё-всё стерпела, лишь бы он позволил мне видеть его, стирать его одежду… Я ведь знала, что никогда не стану его женой.

— А детки, они оба от него? — осторожно спросила крестьянка.

— Да, — Марта немного пришла в себя и утёрла слёзы. — Мартин и Тесса.

Она встала и погладила по голове спящую кудрявую девочку. Она была совсем маленькая — полтора годика, не больше. Тесса заворочалась и улыбнулась. Мать прослезилась и отвернулась.

— А что ты собираешься делать дальше, Марта?

— Не знаю. Бог подскажет.

Глава XXV

Джуди родила мальчика. Как и до него Рут, его отправили к тётке, которая, покрывая грех племянницы, под видом подкидыша окрестила его Адрианом: новоиспечённая мать не хотела обременять себя лишними заботами.

Как-то убирая комнату госпожи, Джуди ни с того ни сего начала вздыхать.

— Что с тобой? — Жанна отвлеклась от шитья и внимательно посмотрела на неё. — Тебе плохо?

— Это с какой стороны посмотреть, госпожа. — Служанка с радостью ухватилась за возможность совершить маленькую, но желанную месть. — Ребёнок-то у меня без отца. Его папаша — такая сволочь, какой ещё свет не видывал! Он ведь жениться обещал, я, как честная девушка, поверила… А потом негодяй напоил меня какой-то дрянью и гнусно надругался. Я плакала, звала на помощь, а он мне рот затыкал, угрожал, что если проболтаюсь, не сносить мне головы. А теперь, — она всхлипнула, — он опять склоняет меня к блуду.

— Кто же это? — нахмурилась баронесса.

— Я боюсь сказать, госпожа! Он ведь меня удавить грозился.

— Кто он? Не бойся, я беру тебя под свою защиту.

— Стивен. Наш управляющий, — на одном дыхании выпалила Джуди. — А ещё он болтал о том, будто баронство его, а Вы не настоящая хозяйка… Он, как напьётся, такое несёт о Вас и Вашем отце! А ведь известно, что у трезвого на уме, у пьяного на языке.