Романовский посмотрел на Большеданова. Тот опять вскочил, кивнул и сел.

– Доходы группы за месяц оцениваются в сумму порядка четырнадцати миллионов долларов.

– Какого ж хрена они не платят? – вылез снова туповатый зам из «Матросской тишины».

«Потому что решили, что не платить – дешевле», – хмыкнул про себя Никитин, но промолчал.

– Заткнись, – сказал ему Романовский. – Ваши предложения, Никитин?

– Я пока воздержусь от предложений. Но могу продолжить.

– Продолжайте, – заинтересовался Романовский.

– Сразу после того, как мы отпустили Якоря и Тихого... Он же Смирнов, он же Князь, – передразнил Никитин Пашку Большеданова. – Через три дня после этого они были убиты...

Неестественно черные брови Романовского поднялись вверх. Он вопросительно смотрел на Никитина.

– Кто осуществил ликвидацию, установить не удалось.

Брови Романовского поднялись еще выше.

– Тихий-Князь был похищен из публичного дома в Черемушках и найден задушенным на берегу пруда имени XXII съезда КПСС у Московской кольцевой дороги. Через три дня на его похоронах на Востряковском кладбище был застрелен Якорь. Те, кто осуществил эти акции, добились следующего. Солнцевская группировка считает, что эти акции – дело рук нашей группы. Моей группы. И теперь не хочет иметь с нами никаких контактов. За «Козленка» они платить не будут.

Никитин обернулся к «матросскому» заму.

– Можете опускать его прямо сегодня, если приспичило...

У того хватило ума промолчать. Романовский молчал. Для болтливого генерала это был признак максимальной степени раздражения.

– Кроме того, группировка лишена руководства и, по сути дела, неуправляема. Формально исполняющий сейчас роль ее лидера Силикат – фигура слабая, не имеющая необходимого для такой роли авторитета среди солнцевских, и склонная к авантюризму. Нападение на Новодевичий монастырь – именно его идея, с помощью которой он хотел укрепить свое влияние в группировке. Убийства банкиров тоже придумал он, наивно рассчитывая таким образом действий вынудить «Акведук» платить группировке проценты со своей прибыли. Мне сообщили даже величину процента, который он заломил с «Акведука» – двенадцать с половиной, то есть одну восьмую часть.

Большеданов присвистнул. Романовский поморщился.

– В результате мы лишены рычагов управления криминальной ситуацией в огромном районе Москвы. Мы не можем теперь не только управлять солнцевской группировкой, но не знаем даже, что они выкинут в следующий момент.

– Это все, что ты хотел нам сообщить, Никитин? – жестко спросил его Романовский.

– Нет, конечно, – усмехнулся тот. – Заказчик этих акций неизвестен. Но удалось выйти на след исполнителя по крайней мере одной из них. Судя по описаниям проституток, человек, похитивший Тихого-Князя, очень похож на дезертировавшего год назад из Чечни спецназовца Марьева Ивана по кличке «Отмороженный». Мною собрана на него оперативная информация. Досье я Вам сегодня передал, – Никитин взглянул на Романовского.

Тот утвердительно кивнул головой.

– Было предпринято две попытки ликвидации Марьева-«Отмороженного».

Никитин вздохнул и продолжил.

– Обе неудачные.

Ряд недоуменных глаз уставился на него.

– Неудачные. Обе, – повторил Никитин, чтобы дошло до каждого. Даже до самых тупых.

Он провел взглядом по лицам.

Вроде бы, дошло.

– Есть некоторые соображения по поводу наших дальнейших действий. Но до конца они еще не продуманы, – Никитин выразительно посмотрел на Романовского. Тот еле заметно кивнул, понял, мол.

– У тебя все, Никитин? Садись.

Романовский сделал паузу.

– Вчера я был на планерке у Хозяина. Он высказал свое понимание сложившейся ситуации. Его не устраивает деструктуризация нашего влияния в Ленинском районе. Нам дана неделя на то, чтобы разобраться в обстановке и исправить положение. Следующее совещание завтра, в это же время. Каждой службе подготовить оперативные планы на неделю и свои предложения по Солнцевской группировке. Сейчас все свободны.

Романовский сделал паузу и театрально произнес, подчеркивая последнее слово фразы:

– А Вас, Никитин, я попрошу остаться.

«Шут гороховый», – буркнул себе под нос Никитин.

– Ну, о чем ты хотел посоветоваться? – спросил Романовский, когда они остались вдвоем.

– Только скажи мне сначала, – не дал Никитину заговорить Романовский, – что же ты с двумя салагами на него полез, если знал, что это такой зверюга? Супермена из себя строишь? Пердун старый. Кубу вспоминаешь?

– Сам ты пердун, Вася, – обнаглел Никитин. Все же когда-то бок о бок по джунглям лазали под пулями самосовских обезьян. К тому же тот вариант, который он хотел Ромкановскому предложить сам по себе был достаточно наглый. Надо было создать атмосферу, чтобы он прозвучал органично.

– Я ведь его вычислил уже после того, как он мне ногу прострелил, – оправдывался Никитин. – По тому, как он руками убивает. Голыми руками. А ты сразу – Кубу, старый пердун...

– Ладно, ладно, не обижайся. Ты не Господь Бог, и я не девственница. Все мы не без греха. Так что там у тебя?

– План простой, Вася. Хотя – несколько необычный. Да ты расслабься, а то не дойдет до тебя.

– Не тяни, еб твою мать, – усмехнулся Романовский. – Как бабы говорят, взялся за грудь – говори что-нибудь. Не бойся, в обморок не упаду...

– Как знать, Вася. Как знать... Ну, в двух словах, суть вот в чем. Те, кто убрал солнцевских, работают явно против Хозяина. Работают очень профессионально. Я в этом убедился.

Никитин потер раненую ногу.

– Возможности у них немалые. Солнцевские – так, тьфу, мелочь пузатая. Но Кроносов – это уже рыбка побольше. А тоже их рук дело. Того же «Отмороженного» работа. И заказчик был тот же. Я уверен в этом. То есть предела их возможностей почти нет. Или просто – нет. Понял, к чему я веду?

– Пока не понял, – ответил Романовский. Но, как заметил Никитин, уже насторожился.

– К тому, что завалить они могут кого угодно. На этом их и можно поймать. Нужно только приманку подсунуть. Живца нацепить.

– Это и все, что ты придумал, – язвительно спросил Романовский. – Стареешь, брат.

– Нет, Вася, конечно не все. Ты же меня знаешь. Я в деталях все продумал.

– Ну!

Романовский слушал уже вполне серьезно.

– А давай, Вася, закажем им убийство Хозяина. Его на живца посадим... Как на них выйти – это моя забота.

– Никитин, – заботливо спросил его Романовский, – тебя только в ногу ранили? Голову не задели?

Никитин молчал пережидая первую реакцию.

– Да ты подумал о том, – заорал вдруг Романовский, – что будет, если Хозяин узнает, кто тут у нас и что заказывает? Ты что же думаешь – тебя с твоей «Белой стрелой» теперь и не достать что ли? Достанут, блять, – Романовский понизил голос до шепота, – и кишки на кулак намотают.

Никитин знал, что полка Романовский орет, голова его продолжает прокручивать услышанное. И ждал, когда этот процесс закончится.

Романовский вдруг замолчал.

– Где мы денег столько возьмем? Ты подумал, какую они цену заломят? Не меньше, чем годовой бюджет какой-нибудь области...

– Подумал, Вася. Ты просто не знаешь механизма расчета за такие дела. Авансом нужно лишь тридцать процентов. Остальное – после результата. Но результата-то не будет. Мы с тобой этого не допустим. Исполнителем обязательно Марьев будет. Здесь-то мы его и возьмем.

Романовский поежился.

– Ты уже взял. Два раза. Бог троицу любит.

– Ну так, что же Вася? Разрешаешь?

– Под твою ответственность, Никитин. Под твою. Но – смотри. Если этот Марьев его ухлопает, следующая пуля – твоя. Я ведь рядом с тобой стоять буду. С пистолетом.

– Заметано. Под мою ответственность.

От Романовского Никитин вышел почти не хромая.

Пройдя пару поворотов коридора, он присел на подоконник торцевого окна, достал из кармана фляжку и крепко к ней присосался.

Известие о том, что крупная финансовая группировка, близкая к Президенту, готова оплатить ликвидацию Белоглазова, дошло до Крестного буквально на следующий день.