18. Конфуций сказал: «Возвышенны Юй и Шунь, которые, обладая Вселенной, отно—сились к этому безучастно».
19. Конфуций сказал: «Как велик был Яо в качестве государя! Как возвышен он! Толь—ко одно Небо велико и только один Яо соот—ветствовал ему. По своим доблестям он так необъятен, что народ не может изъяс—нить его. Высок он и по своим наружным совершенствам».
20. Конфуций сказал: «У Шуня было пять министров, и Вселенная наслаждалась порядком». У-ван сказал: «У меня десять сановников, устраняющих порядок». Конфу—ций сказал: «Не правда ли, что трудно оты—скать деловитых людей? Но в эпохи Тан и Юй (Яо и Шуня) их было больше, чем при Чжоу, когда было десять министров и из них — одна женщина. Вэнь-ван, несмотря на то, что обладал двумя третями Вселен—ной (Китая), служил династии Инь. Можно только сказать, что добродетели Чжоу были наивысшими добродетелями».
21. Конфуций сказал: «В Юе я не нахожу никакого недостатка. Он употреблял скуд—ную пищу, но в высшей степени был почти—телен к духам; обыкновенное платье было у него плохое, но зато наколенники и корона отличались необыкновенною красотою; дворцовые комнаты были низкие, но зато он прилагал все старание к проведению каналов и арыков. Да, в Юе нет порока».
1. Конфуций редко говорил о выгоде, судьбе и человеколюбии.
2. Человек из деревни Да-сянь сказал: «Как велик Конфуций! Обладая обширною ученостью, он, однако, ни в чем не составил себе имени». Услыхав об этом, Конфуций, обратясь к своим ученикам, сказал: «Чем бы мне заняться: стрельбою или кучерством?»
3. Конфуций сказал: «Церемонии требу—ют пеньковой шапки; но так как в настоя—щее время шелк сходнее, то я последую об—щему примеру. Кланяться внизу, перед за—лою — этого требуют церемонии; но ныне кланяются наверху — это дерзко, и потому, хотя это будет вопреки всем, я буду кла—няться внизу».
4. Философ был свободен от следующих четырех предметов: предвзятого взгляда, уверенности, упрямства и эгоизма.
5. Конфуций, которому угрожали жи—тели местечка Куань, сказал ученикам: «Со смертью Вэнь-вана разве просвещение не находится здесь, во мне? Если бы Небо хо—тело погубить это просвещение, то я не имел бы участия в нем. Следовательно, оно не хочет погубить его; в таком случае что же могут сделать мне куанцы?»
6. Один президент палаты чинов спро—сил у Цзы-гуна: «Ведь философ — мудрец? Как много у него талантов!» Цзы-гун ска—зал: «Верно, Небо щедро одарило его, при—близив к святости, и даровало ему много та—лантов». Конфуций, услышав об этом, ска—зал: «Президент палаты чинов знает ли меня? В молодости я находился в низком положении и потому знал много вульгарных (низких) профессий. Благородному мужу много ли нужно знать? Немного».
7. Лао сказал: «Конфуций говорил о себе: „Меня не испытывали для государственной деятельности, потому я занимался свобод—ными художествами“.
8. Конфуций сказал: «Есть ли у меня Зна—ние? Нет, я не имею его. Но если простой че—ловек спрашивает меня о чем-нибудь, то, как бы ни был пуст вопрос, я беру его с двух противоположных сторон и объясняю чело—веку во всей его полноте».
9. Конфуций сказал: «Феникс не появля—ется, и река не посылает карты. Конец мне!»
10. Конфуций при виде одетого в траур—ное или парадное платье, а также слепого, если сидел, непременно поднимался, а когда проходил мимо них, то проходил быстро.
11. Янь-юань с глубоким вздохом сказал: «Чем более взираешь на Учение Конфуция, тем оно кажется еще выше; чем более ста—раешься проникнуть в него, тем оно стано—вится еще непроницаемее; смотришь — оно впереди, как вдруг — уже позади (неулови—мо). Но Философ — человек систематич—ный; он умеет завлечь человека, обогащает его всевозможными познаниями и сдержи—вает его правилами церемоний. Хотел я ос—тавить Учение Конфуция и не мог; и когда истощил все свои способности, оно как буд—то бы встало предо мною, выдаваясь; хотя бы я хотел последовать за ним (овладеть), но у меня нет для этого средства (пути)».
12. Однажды Конфуций тяжело забо—лел. Тогда Цзы-лу прислал к нему своего уче—ника, чтобы тот состоял при Конфуции в качестве домашнего чиновника. Но Конфу—цию стало лучше, и он сказал: «Цзы-лу, дав—но уже твое поведение фальшиво. Не имея права на чиновника и обладая таковым, кого я обману? Разве Небо? Кроме того, не луч—ше ли мне умереть на руках моих учеников, чем на руках чиновников? Вдобавок допус—тим, что я не удостоюсь пышных похорон, но не бросят же меня на дороге, когда умру?!»
13. Цзы-гун сказал: «Если вот тут пре—красная яшма, — спрятать ли нам ее в ящик или же постараться продать ее за хорошую цену?» «Продать, продать, — ска—зал Конфуций, — я ожидаю покупателя».
14. Конфуций хотел удалиться к восточ—ным варварам. На это кто-то заметил: «Ведь они грубы! Как же можно?» Конфу—ций отвечал: «Там, где живет благородный муж, нет места грубости».
15. Конфуций сказал: «После моего воз—вращения из Вэй музыка исправилась, Оды и Восхваления обрели должное место».
16. Конфуций сказал: «Во внешней жиз—ни служить князьям и вельможам, во внут—ренней — отцу и братьям, не сметь не усердствовать в делах похоронных и не пья—неть от вина — что есть во мне из всего этого?»
17. Конфуций, находясь на реке, сказал: «Все проходящее подобно этому течению, не останавливающемуся ни днем, ни ночью».
18. Конфуций сказал: «Я не видел, чтобы люди любили добро так же, как красоту».
19. Конфуций сказал: «Например, я де—лаю горку, и для окончания ее недостает од—ной плетушки земли, — останавливаюсь, эта остановка моя; возьмем опять для при—мера уравнивание земли; хотя бы вывалена была одна плетушка и я подвинулся в рабо—те на эту плетушку — ведь это я сам подви—нулся».
20. Конфуций сказал: «Всегда внима—тельный к тому, что я говорил — это был Янь-хуэй».
21. Конфуций сказал о Янь-юане: «Жаль мне его! Я видел его двигающимся вперед и никогда не видел, чтобы он останавливался».
22. Конфуций сказал: «Бывают колосья, которые не цветут, а бывают и такие, ко—торые цветут, но не наливаются».
23. Конфуций сказал: «На молодежь сле—дует смотреть с уважением. Почем знать, что будущее поколение не будет равняться с настоящим? Но тот, кто в 40–50 лет все еще не приобрел известности, уже не заслу—живает уважения».
24. Конфуций сказал: «Можно ли не сле—довать резонным советам? Да, но в этом случае важно исправление. Можно ли не быть довольным ласковыми внушениями? Да, но важно, чтобы они понимались. Но если человек доволен внушениями, однако не вникает в их смысл, принимает советы, но не исправляется, — с таким я не могу ничего поделать».
25. Конфуций сказал: «Почитай за глав—ное преданность и искренность, не дружись с не подобными себе; ошибся — не бойся ис—правиться».
26. Конфуций сказал: «У многочисленной армии можно отнять главнокомандующе—го, а у обыкновенного человека нельзя от—нять его воли».
27. Конфуций сказал: «Облаченный в ста—рый посконный кафтан и не стыдящийся сто—ять с одетым в лисью шубу — это Ю (Цзы-лу). В „Ши-цзине“ сказано: „Тот, кто независтлив и неалчен, к чему ему делать зло?“ Цзы-лу всю жизнь потом повторял этот стих. Конфуций же заметил: „Одного этого правила недоста—точно для достижения добра“.
28. Конфуций сказал: «Только с наступ—лением холодного времени года мы узнаем, что сосна и кипарис опадают последними».
29. Конфуций сказал: «Умный не заблу—ждается, гуманист не печалится и муже—ственный не боится».
30. Конфуций сказал: «Человек, с кото—рым можно вместе учиться, еще не есть че—ловек, с которым можно утвердиться в добродетели; человек, с которым можно вместе идти по пути добродетели, еще не есть человек, с которым можно утвер—диться в добродетели; человек, с которым можно утвердиться в добродетели, еще не есть человек, с которым можно взвеши—вать должное (т. е. принимать решение, со—образное с обстоятельствами и требова—ниями времени)».