31. «Колышутся и перевертываются цветы груши… Разве я не думаю о тебе? Ду—маю, да дом далеко». Конфуций сказал: «Не думаешь, а то что за даль!»

1. Конфуций в своей родной деревне имел простодушный вид, как будто бы не мог сказать слова. А в храме предков и при дворе он говорил обстоятельно, но только с осто—рожностью.

2. В ожидании аудиенции в разговоре с низшими вельможами он был тверд и прям, а в разговоре с высшими был любезен. В при—сутствии Государя он выступал с благого—вением, но с должным достоинством.

3. Когда Государь подзывал его и прика—зывал принять иностранных посланников, то он менялся в лице, и ноги у него подкаши—вались. Когда он делал приветствие руками направо и налево стоящим в ряд сослужив—цам, то его платье спереди и сзади сидело гладко; когда спешил вперед в царские по—кои, был подобен птице с растопыренными крыльями. Когда гости удалялись, то он не—пременно докладывал Государю, говоря: «Гости не оглядываются».

4. В ворота княжеского дворца он вхо—дил наклонившись, как бы не помещаясь в них. В воротах он не останавливался и, про—ходя, не ступал на порог. Следуя мимо пре—стола, он менялся в лице, ноги его подгиба—лись, и он говорил, как будто бы у него недос—тавало духа. Подобрав подол платья, он вступал в залу, согнувшись и затаив дыха—ние, словно не дышал вовсе. По выходе, когда он спускался на одну ступеньку, лицо его распускалось и делалось спокойным и весе—лым. Спустившись, он быстро бежал, рас—топырив руки, и благоговейно возвращался на свое место.

5. Конфуций держал символ власти сво—его князя согнувшись, как бы подавленный его тяжестью, подняв его вверх не выше рук, сложенных для приветствия, и не опус—кая ниже рук, словно протянутых для отдавания чего-либо. Лицо его менялось и словно трепетало, он двигался мелкими шажками, на пятках, не поднимая ног; при представ—лении подарков выражение лица его было спокойное. При частных визитах он имел ве—селый вид.

6. Конфуций не оторачивал своего во—ротника темно-красной или коричневой ма—терией. Не употреблял на домашнее платье материи красного или фиолетового цветов (как цветов промежуточных, более идущих женскому полу). В летние жары у него был однорядный халат из тонкого или грубого травяного полотна, который при выходе из дому он непременно накидывал поверх ис—поднего платья. Поверх нагольной шубы из черного барашка он надевал черную одно—рядку, поверх пыжиковой — белую, а поверх лисьей — желтую. У него был меховой ха—лат, длинный, с коротким правым рукавом (для удобства в работе). Он непременно имел спальное платье длиною в 1,5 своего роста. В домашней жизни Конфуций упот—реблял (для сиденья) пушистые лисьи и ено—товые меха. По окончании траура он носил всевозможные подвески.

Если это было не парадное платье, то оно непременно скашивалось вверху. Бараш—ковая шуба и черная шапка не употребля—лись при визитах с выражением соболезно—вания. Первого числа каждого месяца он не—пременно одевался в парадное платье и являлся ко двору.

7. Во время поста после омовения не—пременно надевал чистое полотняное пла—тье; непременно менял пищу и платье (т. е. не ел скоромного, пряностей и не пил водки, до которой он был большой охот—ник), и в комнате непременно менял место сидения.

8. Не гнушался кашею из обрушенного риса и мясом, изрубленным на мелкие куски. Он не ел ни каши, испортившейся от жары или влажности, ни испортившейся рыбы и тухлого мяса; не ел также кушанья с изме—нившимся цветом и запахом, а также приго—товленного не в пору и вообще всего несозревшего; порезанного неправильно (не квадратиками) или приготовленного с несо—ответствующим соусом — не ел. Хотя бы мяса и было много подано, но он не допускал, чтобы оно получало перевес над раститель—ною пищею (рисом); только в вине он не огра—ничивал себя, но не пил до помрачения. По—купного вина и базарного мяса он не ел (опа—саясь, что они не чисты или вредны для здоровья). Он никогда не обходился без имби—ря. Ел немного.

9. Участвуя в княжеских жертвоприно—шениях, он не допускал, чтобы мясо остава—лось более трех дней; в противном случае он его не ел.

10. Во время еды не отвечал; во время спанья не разговаривал.

11. Хотя бы пища его состояла из каши—цы или овощного супа, он непременно отделял из них в жертву и непременно делал это с благоговением.

12. На рогожку, постланную неровно, он не садился.

13. На деревенском пире он не выходил из-за стола ранее стариков.

14. Когда жители его родной деревни прогоняли поветрие (т. е. изгоняли духов), то он в парадном платье стоял на восточ—ной стороне крыльца.

15. Когда отправлял человека в другое владение наведаться о чьем-либо здоровье, то провожал его двукратным поклоном во—след.

16. Когда Кан-цзы послал Конфуцию ле—карства, то тот, приняв его с поклоном, сказал: «Не зная их свойств, я не смею от—ведать их».

17. Когда у него сгорела конюшня, Кон—фуций, возвратившись из дворца, сказал: «Ранен ли кто-нибудь?» — а о лошадях не осведомился.

18. Когда владетельный князь жаловал его кушаньем, то он, непременно поправив рогожку, предварительно отведывал его. Если князь жаловал его сырым мясом, то он непременно варил его и делал предложение предкам; а если князь жаловал живую ско—тину, то он кормил ее. Когда он присутст—вовал при столе у Государя, то Государь приносил жертву, после чего Конфуций пре—жде всех начинал есть.

19. Во время болезни, когда Государь на—вещал его, Конфуций обращал голову на вос—ток и покрывал себя парадным платьем, разложив на нем пояс.

20. В случае приказания Государя явить—ся, он отправлялся пешком, не ожидая, пока для него запрягут телегу.

21. Входя в храм предков, Конфуций спрашивал обо всем.

22. Когда умирал друг, которого было некому похоронить, Конфуций говорил: «Я похороню его».

23. За подарки друзей, хотя бы они со—стояли из телеги и лошади, но не из жерт—венного мяса, он не кланялся.

24. Он не спал наподобие трупа навзничь и в обыденной жизни не принимал на себя важного вида.

25. Увидев одетого в траур, хотя бы и коротко знакомого, он менялся в лице; уви—дев кого-либо в парадной шапке или слепца, хотя бы часто встречался с ними, он непре—менно выказывал к ним вежливость. Когда, сидя в телеге, он встречал одетого в траур, опираясь на перекладину, наклонялся в знак соболезнования; такую же вежливость он оказывал и лицам, несшим списки населения. При виде роскошного угощения он непремен—но менялся в лице и вставал [в знак почте—ния]. Во время грозы и бури он непременно менялся в лице.

26. Поднявшись в телегу, он стоял в ней прямо, держась за веревку. Находясь в теле—ге, он не оглядывался назад, не говорил бы—стро и не указывал пальцем.

Древние люди вообще стояли, [передвигаясь] в телеге или колеснице; сидели только старики и женщины, для которых были особые покойные колесницы.

27. При виде недоброго выражения лица человека птицы поднимаются и летают взад и вперед, а потом опять опускаются.

«Сидящая на этом мосту фазаниха, — ска—зал Конфуций, — действительно знает свое время, знает свое время!» Тогда Цзы-Лу нахо—дился поодаль Конфуция, и они вместе напра—вились к птице, как бы имея намерения пой—мать ее, но она, вскрикнув трижды, подня—лась.

1. Конфуций сказал: «Хотя прежние люди в церемониях и музыке были дикарями, а последующие — людьми образованными, если бы дело коснулось употребления их, то я бы последовал бы за первыми».

2. Конфуций сказал: «Все сопровождав—шие меня в Чэнь и Цай не достигли моих во—рот».