Собрав все тряпье, Павел постелил его под ванной и лег, попытался уснуть, но сон не шел, видимо отлично и днем выспался. Тогда вылез из-под ванны, пошарил по машинному отделению. Вскоре нашел, что искал; жестяную детскую ванну, в которой тренеры замешивали цемент, когда делали косметический ремонт ванны бассейна. Потом Павел сходил в фойе, в углу под лестницей нашел швабру, вернулся в машинное отделение. Ванну, в весьма неустойчивом равновесии, он пристроил на парапет напротив дверей склада, швабру одним концом упер в ванну, другим — в дверь склада. Тревожная сигнализация, что надо!
До одиннадцати осталось еще прорва времени, и он поднялся в фойе.
— Прохлорировал? — спросила баба Вера.
— Прохлорировал, — безмятежно ответил Павел, сел на лавочку, прислонился спиной к теплой батарее и задумался.
Интересно, менты свяжут убийство возле базы, со всем тем непонятным, что вокруг Павла творится? Как нынче говорят: а это им надо? Единственное, чем они могут заинтересоваться, это ловлей на живца, чтобы поглядеть, кто клюнет. Но тут возникает вопрос: а мне это надо? Ведь крупная рыба частенько живца проглатывает, а сама с крючка срывается.
Павлу опять до боли захотелось в Сыпчугур. Он заметил, всегда, когда опасность приближается, ему тут же зверски хочется в Сыпчугур…
Тонкое удилище. Леска с одним крючком, без грузила и поплавка. А наживка сама вокруг летает, кругами, то и дело садится на голые плечи и бока, знай, хлопай. Убитого слепня тут же на крючок. Скачет, прыгает он на мелкой ряби прозрачной воды Сыпчугурки. И вдруг, будто взрыв! Вылетает из воды сильная, быстрая рыбина… Удилище гнется дугой, рыбина мечется от одного берега к другому… А у рыбака аж поджилки трясутся от нервной встряски. Хариус. Сибирская форель… Сколько их переловил Павел в водах Сыпчугурки! В Оленгуе они почему-то не попадались… А вот самому ему в роли мухи на крючке, ну никак не хочется побывать! Какую бы муху найти, чтобы неведомый босс братков вынырнул из омута?
Тут он подумал, что посетители могут прийти пораньше, и затаиться под ванной, пока он тут прохлаждается. Он спустился в машинное отделение, проверил свою систему сигнализации. Все в порядке. Подошел к столу, достал из сумки свою рукопись, вытащил из нее свернутый пополам листок бумаги со "схемой происшествия". Достал авторучку, задумался. Итак, военные… Какое темное дельце могут провернуть военные на базе со складами под крышу забитыми списанным оружием, да и новым тоже? Правильно, торгануть оружием. Павел написал посередине листа — «оружие». "Военных" и «оружие» соединил тонкой линией. Потом все остальные происшествия соединил с «Коляном». Снова задумался. «Военные» и «Колян» никак не соединялись. Выяснить бы, каким образом военные с базы могут торгануть оружием? Вряд ли из-за десятка старых автоматов там будет замешиваться полковник. Скорее всего, очень крупное дело. Однако ж, будь начальник этой базы хоть царь и бог, но и ему не под силу стырить достаточно большую партию стволов. Слишком много окажется замешано нижних чинов. А впрочем, нижние чины могут использоваться и в темную. Приказ — и баста! Все равно сомнительно…
Ну, хорошо, в двух эпизодах был замешан «Камаз» с фурой, и оба раза у него были заляпаны грязью номера до полного непрочтения. Интересно, сколько в «Камаз» может вместиться АК — 47? Не меньше двух — трех тысяч. Это получается… Какие там цены на черном рынке? Да черт их знает! Ну, тысяч на триста?.. За такие деньги ни один генерал даже не почешется. А полковник?.. Полковник может и подсуетиться. Особенно если он всю службу прозябал в глуши и буквально завтра ему на мизерную пенсию без всяких перспектив. А жизнь еще не кончилась, еще нет и пятидесяти, и жена еще не старая… А может, уже и молодая… Да и в такую фуру может гораздо больше пяти тысяч стволов влезть, если в ящики их набивать россыпью, навалом. Шибко уж здоровая фура…
— Ну что ж, логично… — проговорил Павел.
Теперь, кто такой «Колян»? Покупатель? Весьма сомнительно. Тот, кто связан с торговлей оружием, должен иметь команду профессионалов. Исключительно в целях соблюдения техники безопасности, чтобы остаться в живых.
Короче говоря, "схема происшествия" есть, но по-прежнему ничего не понятно. Павел сложил лист пополам, вложил его в рукопись, рукопись спрятал в сумку, поглядел на часы. Господи, как медленно время тащится… Как ни крути, а сыграть в «голос» по — курайски все же придется. Хорошо хоть, наконец, все определилось, так сказать, локализовались координаты угрозы… Но он тут же одернул себя; ничего еще не определилось, и не локализовалось! Это всего лишь одно из предположений. Вполне возможно, что военные и братки «Коляна» совершенно случайно пресеклись вблизи Павла. Может, братки как раз и ловят его за прошлый "бизнес"?
Их «фирма» могла существовать лишь тогда, когда директора книжных магазинов сидели среди пустых полок, и чего-то ждали. Но потом ждать они перестали и воспользовались своими площадями. Оптовых книготорговых фирм возникло ведь сразу очень много, книжные магазины сразу за товар не платили, вот и накрутили себе довольно быстро оборотные капиталы. К тому же, многие заключили напрямую договора с московскими оптовыми фирмами и издательствами. Так что вскоре с реализацией товара стали возникать проблемы. Реализация шла все медленнее и медленнее, а издательства уже сами не торговали, появились посредники с деньгами. Они то и брали товар в издательствах оптом, накручивали свою цену, а уж со своими должниками потом разговаривали весьма жестко. Павел, было, предложил на некоторое время отказаться от зарплаты, и поднакопить оборотные средства, но этим предложением лишь окончательно испортил отношения с "деловыми партнерами". Все страстно желали получать зарплату, да побольше, побольше! Так что, весь «навар» только на зарплату и уходил.
Однако, идея, что-нибудь издать, все же завладела умами. Как-то сидели в «офисе» и Григорий первым завел разговор:
— А что, господа, может, и правда, что-нибудь издадим? Если даже оптом скинем тираж, и то навар будет больше ста процентов. Я в типографии интересовался.
Сашка, по своему обыкновению, мотаясь по комнате и нервно затягиваясь сигаретой, воскликнул:
— Кого? Кого издать?!
— А хотя бы детектив. Кого-нибудь из известных авторов. Чейза или Гарднера… Да мало ли кого?!
Алексей по своему обыкновению молчал, и что-то черкал на бумаге.
Павел проговорил:
— Ребята, ну зачем издавать какого-нибудь известного? Если московские и питерские издательства гонят их сюда вагонами… По Сибири полно живет хороших писателей. И фантасты есть, и детективщики… Я могу хоть завтра написать им письма… Издавать не стотысячными тиражами, а максимум — десяти. Те же сто процентов прибыли, зато быстрее можно распродать.
Григорий спросил с подначкой:
— Может, ты еще предложишь и свое что-нибудь издать?..
— А почему бы и нет?! — с вызовом спросил Павел. — Вы же читали мои рукописи…
Слава примирительно заговорил:
— Паша, ну, понятное дело; лично я считаю, что фантастику и авнтюрно-приключенческие вещи ты пишешь на вполне среднемировом уровне. Но ты сам посуди, тебя же раскручивать надо, рекламировать. Кто купит какого-то Лоскутова, если рядом будет лежать Пратер?
— Слава, — терпеливо заговорил Павел, — ты же книгами торгуешь, сам видишь, что постоянно появляются новые имена, и нигде, никакой рекламы на них. Ни по телевизору, ни в газетах, нигде! Я уверен, и моя книга прекрасно разойдется и принесет прибыль…
— Да почему ты так уверен?! — Вскричал Сашка. — Кому интересен провинциальный литератор?.. Нет, риск большой. Я не хочу рисковать своими деньгами. Ты своими рискуй сколько хочешь…
Павел поглядел по сторонам, все смотрели на него с нескрываемой враждебностью. Даже те работники «фирмы», которые к литературе не имели ни малейшего отношения. Всем хотелось получать зарплату, и никто не верил, что книгу Павла народ будет покупать с удовольствием. Поистине, нет пророка в своем отечестве.