— Портвейн тоже разный бывает… — проворчал Димыч. — Вот это как раз он и есть…
Подполковник ошеломленно поглядел на этикетку, потрясенно прошептал:
— Точно, портвейн… А стоит больше виски "Гордон"…
— Ты этого «Гордона» мне до гроба поминать будешь?
— Конечно. Мог бы и подешевле убедить меня, что наша водка лучше любой виски…
Димыч отобрал у него бутылку, легко пропихнул пробку внутрь указательным пальцем.
— Супермен, бля… — бросил саркастически подполковник.
— Не то, что некоторые… — и Димыч принялся наливать вино девушкам.
Подполковник тем временем разливал водку. Пластмассовых стаканчиков хватало на всех.
— Димыч поднял свой стаканчик, сказал:
— Ну, за знакомство. Это вот Люся, — он кивнул на полненькую блондинку, весьма похоже, что естественную, очень уж она была мягкая и нежная, — вот это Галя, — он намекающе прикоснулся своим стаканом к ее. Галей оказалась высокая, стройная шатенка, которая сразу приглянулась Павлу. Ну что ж, не судьба… — А вот это Оксана…
Оксаной оказалась та самая длинноногая брюнетка, которая трепалась с подполковником у машины, когда они только подъехали.
Павел улыбнулся ей, сказал, прикоснувшись стаканом к ее стакану:
— За знакомство… — выпив водку, он принялся закусывать.
Начал скромненько, с селедки, потом перешел на деликатесы. Под вторую, намазал икрой огромный ломоть хлеба, проговорил:
— Представляете, никогда не закусывал водку икрой…
Приготовляя себе такой же ломоть, Димыч очень серьезно проговорил:
— Представляешь, мы тоже впервые будем закусывать водку икрой…
Разлили по второй, выпили, закусили. Постепенно разогревались. Разговор поддерживали пока только подполковник с Димычем. Димыч травил анекдоты, а подполковник рассказывал истории из ментовской жизни, похожие на анекдоты. А может, и анекдоты, только действовали в них исключительно менты. Потом заплыли. Девчонки немножко пожеманились, но все же раскрутили полотенца и голенькими попрыгали в бассейн. Люся и правда, оказалась естественной блондинкой. Наплававшись, разлили еще по одной, закусили. Потом подполковник с майором утащили своих пленниц куда-то в душевые, а может, и дальше. Оксана поглядела на Павла беспросветно черными глазами, спросила:
— А ты, правда, ученый?
— Был когда-то…
— И людей убивал?
— Конечно. Они ж первыми меня хотели убить…
— Да я ничего… Просто, как себя потом чувствуешь?..
— Я, понимаешь, ничего особенного не чувствовал… Может, потому, что кровь из меня хлестала струей…
Она вдруг сказала:
— Ну, ты так и будешь сидеть? Или тебе и самый важный орган отстрелили?..
— Нет, не отстрелили… — он поднялся, подошел к ней, подхватил на руки и вдруг прыгнул в бассейн.
На мелком месте было по пояс, и он принялся вальсировать с ней на руках. Оксана прикрыла глаза, закинула ему руки за шею, он осторожно поцеловал ее. Она тихо сказал:
— Люблю нормальных мужиков, а не крутых богачей. Те трахают так, будто паровоз вагоны везет, самому бы поскорее довезти, и получить удовольствие…
Она опустила руку, зашарила внизу, попыталась стянуть с него плавки. Он помог ей. Она с готовностью опустилась вниз, обхватила его ногами, шепнула:
— Никогда не трахалась в воде, только в кино видела…
Павел пристроил Оксану к бортику и вдумчиво принялся за дело. Она несколько раз и стонала, и даже кричала, а он после всех излишеств и приключений последних дней, никак не мог кончить. Скрипнула дверь душевой, оттуда появились Димыч с Галей. Димыч было, попятился, потом махнул рукой, проговорил:
— Продолжайте, продолжайте… Мы не смотрим…
Галя тоненьким голоском спросила:
— Ксаночка, а чего вы там делаете?
Оксана прерывающимся голосом, зло бросила:
— Не видишь, купаемся…
— А чего так близко друг к другу?
— А у нас синхронное плаванье…
Димыч решительно развернул ее спиной к бассейну, налил в стакан чего-то. Павел постарался сосредоточиться на одном, и, наконец, разрядился. Оксана протяжно застонала. Павел нашарил в полумраке свои плавки на бортике, натянул. Несмотря на выпитую водку, чувствовал жуткую неловкость. Но только подсел к импровизированному столу, Димыч налил ему водки, налил себе. Галя завистливо проговорила, при виде подходящей и на ходу обворачивающейся полотенцем, Оксаны:
— Везет же некоторым… А тут за десять минут управились…
Димыч ухмыльнулся, обронил:
— Зато два раза по десять… Главное — качество, а не продолжительность… Давай, Паша…
Когда закусывали, Димыч вдруг спросил:
— Ты кого-то боишься, Паша?
— С чего ты взял?..
— В три часа ночи, полностью одет и нож на поясе… Витька обычно безмятежно дрыхнет, конечно, когда мы ему не мешаем… И к нашему оружию ты проявил слишком уж пристальное внимание…
Павел пожал плечами:
— Вообще-то, я уже не боюсь, пообвык как-то…
Поскольку он уже все это рассказывал в милиции, ничего плохого не случится, если и новым друзьям расскажет. И он рассказал Димычу все, что с ним происходило в последнее время. Примерно на середине рассказа явился подполковник, было, заорал что-то от входа, но Димыч на него шикнул и он притих. Присел на бортик, пристроил симпатичную Люсю к себе на колени, налил ей вина, себе — водки.
Когда Павел закончил, Димыч протянул:
— Да-а… Ну и положенице…
— Самое паршивое, что я действительно нигде ничего особенного не видел, и ни в одном особенном месте не бывал…
— Ну, положим, темные дела обделываются вовсе даже в самых обычных местах… Это ты ничего не видел, а тебя кто-то очень даже хорошо видел, и думает, что ты много чего знаешь… Есть один способ вычислить… Давай попробуем методом исключения.
— Давай… Чего еще делать? Не языка же брать?..
— А что, неплохая мысль… Но это на тот случай, если метод исключения ничего не даст. Говоришь, три недели назад началось?
— Ну, может, следить начали дней на пять раньше. Я почувствовал слежку…
— Перво-наперво, что на ум приходит, это твое давнее дело, связанное с алмазами. Ты тогда ничего не натемнил с алмазами-то, все рассказал?
— Если чего и натемнил, то исключительно из-за амнезии. Я рассказал все, что помнил, да и сейчас помню только то, что рассказал.
— Вполне возможно, что где-то в тайге имеется тайный прииск, и хозяин его думает, будто ты что-то знаешь.
— Я над этим уже думал. Если бы те ребята были курьерами, они бы тащили целый мешок алмазов, а то их было всего шесть, и те в воротник бушлата зашиты.
— И то верно… А тот, четвертый, не мог передумать?..
— Не мог. Понимаешь, я его оглушил и повязал. Троих-то я сразу положил, а этого зачем-то повязал. Сижу, кровью истекаю, вот-вот сознание потеряю, умом понимаю, что кончать надо и этого, а не могу. Аж палец на курке судорогой свело. Так и оставил его связанного, поковылял прочь. Через овраг по поваленному дереву перебираться стал, оступился и вниз грохнулся, да головой о корягу приложился. Так бы там и остался, но этот мужик вслед за мной пошел. Я не думаю, что вдогонку. Просто, это была единственная тропа к жилью. Он меня полсотни километров на себе волок…
— М-да… Видать, правильный мужик нечаянно в компанию бандюг затесался… Ладно, оставим дела давно минувших дней… Начнем, пожалуй. Ограбление обменного пункта на Карла Маркса?
— И близко не был к этому ограблению, даже не слыхал.
— Убийство и ограбление бизнесмена в собственной квартире по Красному Проспекту?
— Тоже самое, даже не слыхал…
— Перестрелка на Центральном рынке?
— Только слышал краем уха, но и близко меня там не было.
Вдруг встрял подполковник:
— Труп в «жигуленке» возле военной базы? — Гена кивнул Димычу. — Ваш отдел мог и не знать, наши ребята выезжали. Военные потребовали, чтобы поменьше шуму было, их контрразведка этим делом занимается…
Павла вдруг, будто током ударило:
— Какого числа это было?
Димыч опередил подполковника: