— Говори.

Павел, несколько шокированный манерами тренера, заговорил:

— Можно мне ходить в ваш зал тренироваться?

— Ну почему ж нельзя, ходи… А сколько поднимаешь? — тренер окинул его оценивающим взглядом.

Девяносто килограммов хорошо тренированных мышц при росте метр семьдесят семь сантиметров, для неопытного человека никогда не выглядят внушительно, но у тренера глаз был наметанный. Павел понимал, что при его травмах упражнения классического двоеборья смертельно опасны. Качать мышцы с помощь типичных культуристических упражнений, совсем другое дело. И решил попытаться обмануть тренера. Главное, зацепиться в спортзале, а там авось не выгонит. Килограммов девяносто в толчке он осилить сможет, уже потом, после ста килограммов начнет сказываться отсутствие двух ребер, да и последствия мозговой травмы тоже могут сказаться лишь на предельных нагрузках. Павел пошел в раздевалку, переодеться. Когда вернулся, тренер махнул рукой на свободный крайний помост:

— Давай, начни с полсотни. Сначала рывок. Ну, можешь размяться… — тут же спохватился он.

Павел не поднимал штангу приемами классического двоеборья со времен своей до армейской юности. Однако он наскоро размялся с пустым грифом, насадил на штангу две пятнашки и легко вырвал несколько раз с виса. Мышцы мгновенно вспомнили вбитые раз и навсегда навыки. Но из-за пустоты в грудной клетке внутри неприятно захолодело, будто сквознячок пробежал. На восьмидесяти килограммах Павел почувствовал, что вот-вот хрустнет в груди, к тому же его повело в сторону и перекосило. И он решил не искушать судьбу. Девяносто килограммов он легко выдернул вверх на вытянутые руки, но фиксировать не стал, бросил на помост. Потому как наибольшая опасность как раз бывает в момент фиксации, когда на руки обрушивается тяжеленная штанга.

Тренер удовлетворенно хмыкнул, сказал:

— Неплохо, неплохо… Давно не тренировался?

— Давно-о… — протянул Павел, прикладывая ладонь к груди.

Уродливый, узловатый рубец, с кочками поврежденных, но как следует прокачанных мышц, противно тянуло. Организм робко напоминал: — "Слышь, хозяин, угробишь ведь…" Павел решил промолчать о том, что когда готовился к поступлению в университет, постарался максимально восстановить подорванное здоровье в спортзале своего родного городка, расположенного в четырех часах езды от нынешнего места жительства, и носящего весьма многозначительное имя — "Урман".

Павел решил уменьшить риск, а потому толчок начал с семидесяти килограммов. Когда взял на грудь девяносто, явственно ощутил, как промежуток между ребрами сильно выпятился, даже кожа натянулась с резкой болью. Но все же он коряво то ли вытолкнул штангу, то ли выжал вверх на вытянутые руки, с ужасом ощущая, что кожа вот-вот лопнет, и из него повалятся внутренности. Его повело в сторону, и он неловко, косо, уронил штангу на помост.

Тренер оттопырил губу, проговорил глубокомысленно:

— Готовый полутяж… Через полгода первый разряд сделаешь. Только, чего это тебя все время в одну сторону перекашивает?..

Павел пожал плечами и ничего не сказал. А тренер снова занял место за столом. Павел подошел к скамейке для жима лежа. Чтобы поддерживать мышечный «корсет» на поврежденной грудной клетке, ему необходимо было, как можно больше тренироваться в жиме лежа под разными углами, и разными хватами. Чем он и занимался в своем родном спортзале, сразу же после возвращения из госпиталя. Там никто от него не требовал участия в соревнованиях, а поскольку штатного тренера не было, то и некому было запрещать заниматься культуризмом. Он начал жим лежа с пятидесяти килограмм, чтобы большим числом повторений как следует разогреть мышцы, между подходами знакомясь с ребятами. Контингент был весьма разнообразный, оказалось, что студентов политехнического было совсем немного, большинство уже работали, были и совсем пацаны, готовившиеся поступать в институт, но по большей части штангами гремели парни могучие.

Павел выполнял восьмой подход, на штанге было сто двадцать килограмм, и жал он ее на восемь раз, когда к нему присоединились двое ребят: Николай и Алексей. Алексей был на год-полтора старше Павла, а Николай, наоборот, моложе. Ростом Алексей был повыше Павла на пару сантиметров, а Николай, наоборот, пониже, но оба весили явно за сто килограммов, ближе к ста десяти. И были они страшно похожи друг на друга. Павел сначала подумал, что они братья, но оказалось, что они носят разные фамилии. Алексей, ухмыляясь, обратился к приятелю:

— Смотри, толстый, а новичок то здоровый, как сарай с пристройкой… Сто двадцать — на разы, как метлу…

— Здоровый, как тюрьма… — глубокомысленно поправил его Николай. — Как думаешь, длинный, почему он даже сотню не толкнул?

— Культури-ист… — протянул благодушно Алексей. — Мы пожмем с тобой, ладно?..

— А чего ж, жмите… — кивнул Павел. — Снимать-надевать много не придется, я сейчас на сто тридцать перейду…

Алексей подтолкнул локтем Николая:

— Видал? Я ж говорю — культурист.

Они сосредоточенно тренировались, по очереди, вкруговую, подходя к штанге, предупредительно снимая и надевая блины, так как каждый тренировался с разным весом. Павел остановился на ста тридцати, жал в десяти подходах по шесть раз. Алексей с Николаем дошли до ста шестидесяти. Покачав грудные мышцы и пресс на коне, Павел решил, что после перерыва в несколько дней для возобновления тренировок вполне достаточно, и так мышцы будут болеть зверски дня три, и пошел в душ. Он наслаждался под горячими струями, когда в душевую вошли Николай с Алексеем. Чтобы они не видели его бок, Павел неловко развернулся, спиной к кранам и лицом в темный угол, но вот ногу скрыть было невозможно. Алексей с Николаем заняли соседние кабинки. Некоторое время нежились под струями, потом Алексей высунулся из-за перегородки, спросил, кивая на ногу:

— Где это тебя так?

— В аварию попал, — лаконично обронил Павел.

Алексей скрылся за перегородкой, а Павел пошел к выходу. И надо же было так случиться, что Павел, на ходу вытирая голову полотенцем, не заметил тренера, и чуть не врезался в него. Тренер медленно поднял руку и слегка ткнул жесткими пальцами прямо в рубец на боку, проговорил потрясенно:

— У тебя же ребер нет… Твою мать… Ты же мог сдохнуть, прямо на помосте! А нога-то, нога… А я-то думаю, чего это ты таким старомодным способом на грудь берешь — в ножницы. С такой ногой в низкий сед не сядешь… Тебе ж нельзя классикой заниматься! Только культуризмом. А культуристы мне не нужны. Так что, извини, парень… — и он картинно развел руками. — У меня тут здоровым помостов не хватает.

В этот момент из душевой вышли Алексей с Николаем. Они принялись равнодушно вытираться полотенцами, казалось, не обращая внимания на инцидент. Тренер развернулся, всем своим видом показывая, что разговор окончен и ушел в зал.

Павел пошвырял в сумку свое спортивное снаряжение, зло проворчал:

— Помоста ему жалко…

Алексей вдруг спросил:

— А тебе что, тренироваться негде?

— В том то и дело, что негде… — безнадежным тоном пробормотал Павел. — Я в университете учусь, и там тоже в зал не пускают, говорят, помереть могу на помосте, а культуристы им не нужны. Что теперь, в инвалиды записываться?!

— А как ты смотришь насчет подвальчика?.. — он почему-то снизил голос до полушепота и при этом настороженно покосился на дверь зала.

— В смысле?.. — недоуменно спросил Павел.

— Пошли с нами, здесь не стоит разговаривать…

Павел пожал плечами:

— Ну, пошли…

Они проехали несколько остановок на трамвае, вылезли в районе, застроенном старыми домами, примерно пятидесятых годов постройки. Прошли немного в глубину микрорайона, подошли к одному из домов, Алексей отпер железную дверь рядом со входом в подъезд. Вниз вела длинная бетонная лестница. В конце ее виднелась в полумраке еще одна железная дверь. Они спустились вниз, Алексей отпер и ее. За ней оказалось просторное помещение без окон, размером примерно десять на десять метров. У дальней стены в свете тусклой лампочки поблескивали хромировкой две большие штанги и две маленькие, их обычно атлеты называют «народными». Лежала высокая стопа запасных блинов, выстроились в ряд гири и гантели.