Аня сама пришла на кухню. Она закрыла за собой дверь и долго смотрела на него уничтожающим взглядом.

— Ты много выпил сегодня?

— Хватит! Я долго смотрел на ваши шашни! С меня довольно!

— Как ты смеешь!

Она окинула Сергея таким надменным взглядом, и такое, презрительное выражение было на ее лице, что Сергей пришел в бешенство. Возникло дикое желание ударить, растоптать ногами, но вместо этого он закричал осипшим. голосом:

— Ты думаешь, что я ничего не вижу? Я ничего не знаю? Мне, что ли, привозит Карпов заграничные чулки? Ради меня постоянно трется у Кравцовых?

Почти до самой середины декабря погода дурила: то становилось холодно, то начиналась оттепель со снегопадами и дождями, потом ударил мороз. Но не успела земля замерзнуть по-настоящему, как начались свирепые бураны. А тут уже подкрался Новый год…

Аня не вышла из кухни, чтобы встретить Сергея, вернувшегося из райкома комсомола. Она знала, что его оклеветали, ошельмовали, но равнодушно думала об этом: сам виноват, не умеет жить с людьми по-людски…

Аня ненавидела не Сергея, а такую жизнь. Ведь когда учились, мечталось о широком мире, о путешествиях, о курортах, а на деле оказалось, что мир ее ограничивается школой и квартирой, тетрадями учащихся и детскими пеленками! Сын привязал ее к дому, к кухне. Ну разве она не самая разнесчастная женщина? А Сергей, став рядовым учителем, готов мириться с этим на всю жизнь. Хоть бы мечтал о чем-нибудь! Так нет! И все его рассуждения о честности такие убогие, а сам он, ну, конечно, он ограниченный человек.

Так думала Аня и забывалась только у Кравцовых. Там велись возвышенные, как ей казалось, разговоры о поездках на Кавказ и в Крым, о нарядных женщинах, и Аня испытывала жгучий стыд оттого, что она не побывала ни на одном из курортов, что жизнь ее такая однообразная, такая серая.

Закончив предпраздничную стряпню, Аня выглянула из кухни. Сергей стоял у окна и издали разглядывал спящего сына странным потускневшим взглядом.

«Не хватает только тяжелого вздоха, — неприязненно подумала Аня, решив, что он рисуется перед ней, изображая себя несчастным человеком. Ждет, чтобы я пожалела его».

Нет, Аня не намерена была разыгрывать такую комедию. Она демонстративно прошла мимо Сергея в спальню и оттуда вышла одетой в новое платье.

— Поешь там… Я пошла, — бросила она через плечо.

— Надолго?

— Сам же внес деньги на новогодний вечер. Знаешь, что я в комиссии.

Не взглянув на мужа, Аня ушла.

В школе Иван Семенович и Ядвига Станиславовна расставляли столы в зале.

— Как вы вовремя, Анна Григорьевна! Пока не закрыли магазин, сходите, купите, пожалуйста, яблок, конфет получше. И что-то еще надо было… Забыл ведь, а?

— Уксусу-у! — подсказала Ядвига Станиславовна из буфета.

Забрав сумки, Аня вышла из школы. Около магазина она увидела Карпова, стоящего на другой стороне улицы с какой-то женщиной. Заметив Аню, Карпов пересек дорогу, стараясь встретиться с ней, но Аня поспешно зашла в магазин.

Стоя у прилавка в очереди, Аня в окно видела силуэт Карпова в полупальто и шапке-кубанке. Он ждал ее. «Вот навязался еще на мою голову старый дурак. Этого еще недоставало».

— Аня!

— Это еще что такое? — гневно спросила она. — Я вам не Аня. Кто вам позволил называть меня так?

— Брось прикидываться девчонкой, — цинично прервал он ее. — Не наивная, поди.

— Вы… Вы мне годитесь в отцы… В голове седина, а ходите все время за мной.

— Погоди, поговорить надо.

— Поговорите с мужем.

— С мужем? — усмехнулся Карпов злорадно. — Что еще с ним будет, с мужем. Тех, кого исключают из комсомола, теперь не очень-то жалуют.

— При чем тут «жаловать»? И никто его пока не исключал.

— Будто не знаешь, — недобро усмехнулся Карпов.

— Решили меня запугать? Бросьте вы и отстаньте от меня.

Аня повернулась и пошла своей дорогой. Она не поверила ни одному слову Карпова. Но на Сергея разозлилась: вечно с ним недоразумения, вечно он во всякие истории попадает. Нет! С нее довольно. Пусть сам как хочет выкарабкивается. Она не будет защищать его.

До самого вечера Аня работала в школе с исступленной яростью.

Гости стали собираться в десятом часу. В числе первых появился Карпов. Так как вечеринка была в складчину, он внес через Кравцовых свою долю и теперь чувствовал себя полноправным членом коллектива.

Как водится, ждать первой рюмки до двенадцати часов никто не захотел. Многие захмелели.

До нового года оставались считанные минуты, а Сергея не было. — Где он? — спросил Иван Семенович у Ани.

— Не знаю, — безразлично ответила она. Иван Семенович укоризненно покачал головой. За столом уже кричали:

— Внимание! Наполнить рюмки! До нового года осталось три минуты… Три… Одна…

По требованию гостей Аня тоже оставила хлопоты по сервировке стола к чаю и взялась за рюмку.

— С наступающим Новым годом, товарищи! С новым счастьем! — сказал Антон Антонович в наступившей тишине.

Звякнули рюмки.

Через полчаса Антон Антонович тоже спросил:

— Не пришел Сергей Петрович? Впрочем, понятно. Не до того ему. А ведь хороший парень.

— Не знаю, — сказала Аня, помедлив с ответом. — Не знаю, что сказать. Трудно нам с ним… Не умеет он жить так, как живут все…

Сергей пришел во втором часу.

— Штрафную ему, — поднялся навстречу Барановский со стаканом водки.

— Анна Григорьевна, и вы возьмите рюмочку, — предложил Иван Семенович.

Когда Аня подняла рюмку, взгляды их встретились. Сергей грустно улыбнулся, будто извиняясь за причиненные ей неприятности. Он отпил глотка два и поставил стакан, но Карпов, следивший за ним, потянулся к нему со своим стаканом.

— Выпьем, земляк, чтобы дома не журились. Сергей отказался пить.

— Брезгуете пить со мной? — вызывающе поднялся Карпов. Он явно искал повода, чтобы начать скандал. — Не желаете…

— Перестань! — попыталась урезонить его Марина Игнатьевна и потащила назад за полы пиджака.

Как это все было противно Ане! Как противно! И чтобы избавиться от всего этого, она вышла из зала.

Примостившись в кухне на кончик скамейки возле печи, она молча смотрела на пар от кипящего самовара.

— Вон где вы! А я всю школу обегала, искала вас, — сказала Ядвига Станиславовна, появляясь на кухне с гитарой. — Ну зачем хмуритесь? Новый же год.

— Да, новый год. А что он нам принесет?

— Я верю, Анна Григорьевна, что все будет по-нашему. Что бы ни заварилось, а разум возьмет своё. Идемте, идемте.

В большой классной комнате пели хором. Аню заставили запевать. Начала она неохотно, только для приличия, но потом увлеклась.

Кто-то за спиной Ани фальшивил. Ну конечно, это Сергей. И тут не может не напортить, а ведь пел когда-то, и хорошо пел.

— Замолчал бы ты хоть! — крикнула она ему. Сергей неловко потупился и покраснел.

— Я только что подошел, — сказал он в наступившей тишине, — И не до песен сегодня мне. Пойдем, Аня, домой.

— Куда-а? — пьяно захохотала Марина Игнатьевна, — Это почему?

— Анна Григорьевна никуда не пойдет, — надвинулся на Сергея Карпов. — Она сама знает…

— Перестаньте! — крикнула Аня и бросила: — Ходишь тут…

Она повернулась и ушла в другую комнату, где за столом сидело несколько человек.

— Антон Антонович, налейте мне вина, — попросила Аня. Барановского.

— Ва-ам? Вина? — удивился Барановский и поспешно исправился — С удовольствием, Анна Григорьевна. С большим удовольствием.

Но директора опередил Карпов. Он подскочил к Ане со стаканом водки и, обняв ее, силой пытался заставить выпить. Когда Аня освободилась от цепких рук Карпова, оттолкнув его, она увидела, что Сергей стоял рядом. Ноздри его, раздувались, глаза зло блестели.

— Вот до чего дошло? — процедил он сквозь зубы. — Вон отсюда!