Время спустя все поднялись в жреческую башню и принялись осваиваться в пещерах, растапливать камины. Мы тоже вернулись к себе. Засыпая, Свест крепко сжал мое запястье и ухитрился не расслабить кисть до утра.

   ***

   Проснувшись он посмотрел мне в глаза:

   - Жалеешь, что пошел со мной?

   - То да, то нет, - признался я, потирая запястье, - еще будет время решить.

   - Ладно, сейчас на охоту идем.

   - Что так часто?

   - Не для себя. Можешь порадоваться - вместо бешеного многих аллиолов настигнет лишь обычный вампир.

   - Мне все равно...

   - Правда? - Свест не дождался ответа, - ладно, идем.

   Как же обыденны стали такие походы для меня... Затем еще одна ночь в жреческой башне прошла без приключений. А наутро... проснулись мы от уличных воплей. Внизу башни у самого выхода толпились вышедшие позавчера наэрлы. Как я уже знал вчерашняя охота была поголовной.

   Вожди протиснулись вперед. Свест сжимал мое предплечье. Выход на волю новой партии вампиров не заставил себя ждать. Их белая кожа резко контрастировала с серым цветом прочих. В этот раз ночевавшие уже в жреческой башне наэрлы начали орать громче, чем стоящие на улице вновь вышедшие. Их крики были повелительные. Я обратил внимание, что в этот раз вышло из зимних башен меньше наэрлов, чем в первой партии. Вновь появившиеся разлеглись греться прямо здесь, а уже пришедшие в норму располагались в основном по двое рядом с каждым. Только около лежащего Лирана оказалось трое человек включая меня. Еще одним был Аспран, который был в первой партии выходящих. Сидели мы почти молча, разве что мои спутники обменялись последними новостями. Когда Лиран поднял голову, его глаза дико горели фиолетово-красным огнем. Свест не дал ему сориентироваться рывком притянув к себе свободной рукой, одновременно заваливаясь на спину. Тот почти сразу присосался к нему. Я увидел как от места, где он присосался идут волны по коже. Они поступают друг с другом так же, как и Свест со мной - понял я. Как же последний ухитряется еще и меня держать? Желая ему помочь я лег к нему вплотную и сам сжал его руку. И тут словно какая-то неприятная волна прошла по моей шее и плечам. Время спустя Свест отпустил меня и протянув обе руки к голове Лирана нажал на какие-то точки за ушами и тот оторвался. Рану Свеста закрыл Аспран.

   - Отдыхай, - тебе пока хватит, - бросил Лирану Свест и замер.

   Конечно, я не отошел.

   - Сейчас моя очередь, - вздохнул Аспран.

   - Свест, а эти сколько аллиолов должны еще поймать, чтобы выйти из зимовки? - заинтересовался я

   - Не сколько, - им хватит двоих своих, - объяснил Свест, рана которого уже почти исчезла, - охотиться пойдут только для следующей группы. А потом - как обычно.

   - Понял, - сообщил я, - а то у меня никак не сходилось. Получалось, что бешеные вампиры весной должны были бы встречаться гораздо чаще.

   - Ну теперь знаешь, что это только первая вышедшая партия лютует. Ты извини, что я тебе не показал как можно оторвать вампира. Во-первых, это категорически запрещено, во-вторых, ты бы истек кровью. Скорей всего.

   В этот момент я вдруг почувствовал, что тот осадок, который остался после того, как меня измучил Свест, начал рассасываться.

   ***

   Партии наэрлов выходили каждые два дня и по моим примерным подсчетам примерно дней через семь все наэрлы оказались серыми. С последней партией вышли жрецы. Этот день ознаменовался тем, что ночевать в этот раз мы отправились в свои комнаты башни. Каждый в свою!

   А еще через день наэрлы раскрыли башни наирий и те с визгом бросились разыскивать своих приятелей. Нашла и меня Ирлиинн. Это был самый счастливый момент в эту весну! Наирии отогревались "на ходу", а став зелено-серыми присосались к спутникам. Ирли осталась со мной. Ее весенний укус был куда легче, чем у Свеста. Однако я все же порадовался, что знал это. С этого момента мы не расставались целых три дня. О том, как будили детей и выпускали последних жрецов я знал лишь с чужих слов.

   29. Еще весной

   Только на 25 день аркита жизнь вошла в привычное русло. Накануне Ирли объявила, что дней пять мы не будем встречаться. Возвращаясь от нее к себе я вдруг поймал себя на том, что у меня возникло ощущение, что и не было никакой зимы. Проснувшись утром я вернулся к этой мысли, то есть вдруг будто показалось, что начало осени и конец весны очень похожи и будто сливаются воедино в моем сознании. А зима будто это и не со мной. Вскоре мои размышления прервал заглянувший Нияст.

   - Уже не ждал тебя здесь когда-нибудь застать, - улыбнулся он.

   - Лучше расскажи какие новости, - также улыбаясь произнес я.

   - Да все нормально. Караулы выставляются еще с момента адаптации третьего выхода. Первые пять смен организуют одновременно все пять вождей. Это традиция. Наирии сегодня идут к Эттам. Те подтвердили договор. Вернутся к вечеру, а завтра Молебен весны.

   - Каких Богов выставите? - сказал я больше для поддержания разговора.

   - Неужели сам не догадаешься? - свел брови Ней, - Аккей благословит встречу, Кодмий - рост зелени, яркие цветы и созревание плодов.

   - Слушай я только сейчас заметил: а кто из Богов покровительствует прочей живности, рыбам там, бабочкам?

   - А это они сами пусть выбирают, - пожал плечами Ней, - мы не назначаем Богов тем, у кого есть своя голова.

   ***

   К моему удивлению на следующий день на приозерную поляну наэрлы стали собираться не как обычно к вечеру, а чуть ли не с утра. Тем временем младшие жрецы споро возводили статуи Богов. Они собирали их из заранее сплетенных из истняка деталей, переплетая их веревками. При этом они не использовали ни травы, ни цветы. Правда по окончании работ несколько букетов все же поставили в большие высокие сосуды. Настроение у всех было приподнятое и уже теперь многие играли на флейтах.

   В этот раз статую Бога Аккея изображала его таким образом, что все свои шесть рук он словно протягивал окружающим. Кодмий казался гораздо более стройным и хрупким по сравнению с ним и его статуя была изображена в полный рост. Он словно танцевал. Фигуру поддерживал вкопанный в землю шест. Рук у него было только две. Зато у него были самые длинные волосы. Приглядевшись я понял, что они изображены в виде листьев и стеблей.

   Свест и Нияст подошли позже меня, заметив их еще издали я немедленно двинулся навстречу. Когда я подошел Свест мне показался уж очень измученным и усталым. Обычно наэрлы так не выглядят.

   - Свест, что с тобой? - спросил я вглядываясь в его серую физиономию.

   - Плохо выгляжу? Четыре ночи подряд не спал, - пояснил Свест, - никакой линной не компенсируешь. И элями тоже. Так что, возможно, до конца праздника с вами не досижу.

   - Неужели на сон времени не остается?

   - Да словно не хочется, - пожал плечами Свест, - какая-то мысль тревожит. Понять не могу.

   - Тебе надо сон-траву пить - посоветовал Ней.

   - Тогда долго просплю - не согласился Свест, - я могу ведь и так отключиться - линны-то в избытке. Но сейчас это роскошь.

   Где-то в этот момент со всех сторон стали доноситься звуки флейт. Только мелодия была непривычная. Вскоре к статуям Богов подошли младшие жрецы, которые как раз и занимались игрой. В тот момент, когда мелодию тихонько вклинилась тихая барабанная дробь все встали на колени. Со всех сторон можно было увидеть черные блестящие плащи. Появившийся жрец, как и в прошлый раз на глазах у всех переоделся в пурпур и принялся танцевать, выкрикивая и наговаривая что-то в экстазе. Потом он встал точно посередине между статуями и широко раскинул руки. Подошли еще двое жрецов и чем-то его окатили. И тут на него со всех сторон стали слетаться бабочки: от огромных киттали до совсем крошечных анарок. Такое я видел в первый раз. Потом жрец взмахнул руками и вся стая поднялась и расположилась на статуях Божеств. Это было даже трудно объяснить. Я не видел, чтобы на тех была какая-либо приманка. Все три жреца стали ходить вокруг статуй, разглядывая бабочек и что-то напевая. Затем они вернулись на прежнее место, взмахнули руками еще раз и все крылатое великолепие взмыло прочь. Я невольно подскочил и в этот момент одна из киттали врезалась мне в лоб, отскочила и тут же унеслась прочь. На лице остались царапинки от ее лапок.