48

Когда почерневший от гнева и горя Антонио возник у ворот своего замка, онемевший от испуга стражник пропустил его беспрекословно. Несколько слуг, работавших в саду, застыли в благоговейном ужасе и молча смотрели на призрак человека, восставшего из могилы. Взбежав по лестнице, Антонио, не обращая внимания на возгласы удивления и боязливый шепот слуг, уверенной походкой хозяина зашагал через анфиладу комнат в поисках одного-единственного человека и вскоре нашел его в зале для фехтования.

Филиппо был настолько сосредоточен на мече своего учителя, что не обратил на ворвавшегося в помещение Антонио. С трудом сдерживая себя, чтобы не влепить брату сильнейшую оплеуху, старший Карриоццо выбил из рук сжавшегося от испуга слуги поднос. Жалобно зазвенели, разбиваясь на разноцветные осколки, бокалы и хрустальный графин с вином.

Вздрогнув от грохота, дребезжащим эхом, пронесшегося по залу, Филиппо рассерженно повернулся в сторону виновника шума и замер, распахнув испуганные глаза.

– Боже мой, ты жив!

– Разочарован?! – прорычал Антонио и, печатая чеканный шаг, приблизился к брату.

Юноша попятился от него, подобно загнанному зверю, огромные глаза его заметались по сторонам.

– Я рад, Антонио, конечно же, рад. Просто… я удивлен!

– Мальчик мой!

Антонио обернулся и увидел прислонившуюся к стене сухощавую фигурку матери. Не веря нежданному счастью, мать во все глаза смотрела на сына, бисеринки пота выступили на ее лице, губы дрожали, в глазах блестели слезы.

– Бог услышал мои молитвы, – сказала она и, упав на колени, воздела руки к небу.

Антонио бросился к матери и поднял ее на руки.

– Матушка, – нежно произнес он.

– Ты вернулся домой… – словно опасаясь, что сын исчезнет, синьора Анна крепко обняла сына и уткнулась лицом в его плечо.

– Какое несчастье, что твой отец не дождался тебя… – мокрыми от слез глазами Анна смотрела на старшего сына.

– Я знаю… – Антонио грустно поцеловал матушку и прижал сильнее к своей груди.

– Алессандро упал с лошади на охоте! – всхлипывания матери превратились в настоящие, стоны.

– Матушка! Нельзя плакать в столь радостный день, – раздался нежный голосок.

Анна оторвала от сына заплаканное лицо и взглянула на миловидную девушку, отдаленно напоминающую Лали.

– Доминика… Антонио вернулся.

Карриоццо бережно опустил мать в кресло и, выпрямившись, холодно посмотрел на девушку. Доминика ответила ему открытым взглядом голубых глаз и присела в церемонном поклоне.

– Добро пожаловать в Карриоццо, мой господин.

– После смерти твоего отца Доминика живет у нас. Доброта и забота этой девочки помогли нам справиться с горем, – объяснила Анна, крепко держа Антонио за руку. – Она очень помогла нам, взяла на себя управление домом, лично проверила все бумаги и во всем помогала Филиппо. Нашему мальчику повезло, что у него будет такая умная и добрая жена.

Антонио хмуро смотрел на расплывшуюся в смущенной улыбке нахальную невесту младшего брата, слишком рьяно хватающуюся за власть в замке Карриоццо. Ему очень хотелось немедленно выставить девчонку из замка, но он не решался омрачить скандалом радость матушки.

– В таком случае сеньорите Доминике следует лично позаботиться о том, чтобы в моих покоях был наведен порядок. И не забудьте нагреть побольше воды. Я устал после пыльной дороги.

Растерявшись от суровости вернувшегося из небытия хозяина Карриоццо, девушка обиженно заморгала глазками и хотела о чем-то спросить Анну, но, натолкнувшись на суровый взгляд Антонио, поспешила выскользнуть за дверь.

– Ты зря обидел девочку, – упрекнула сына матушка.

– Если девица не заботится о соблюдении приличий и, не дождавшись свадьбы, живет в доме своего жениха, бесцеремонно влезая в его дела, я не намерен лебезить перед такой распущенной особой.

– Ты не справедлив, мой мальчик. Доминика – чудесное создание. Я считаю ее своей дочерью.

– К вам вернулся старший сын, – напомнил Антонио и, мрачно изогнув бровь, повернулся к слугам: – Оставьте нас.

Сообразив, что нового хозяина Карриоццо не стоит злить, те поспешно юркнули за дверь.

49

В комнате повисло напряженное молчание, недоброе предчувствие становилось все более ощутимым. Донельзя удивленная странным поведением сына, вернувшегося в родной дом, женщина с легким порицанием смотрела на Антонио. Анна никак не могла понять, отчего старший сын так изменился и так враждебно смотрит на младшего брата, с которым был очень дружен в детстве.

– Я вижу, многое изменилось в нашем доме, – прервал мучительное молчание Антонио.

Он пристально изучал Филиппо, отмечая про себя, как окреп и возмужал брат за те пять лет, что они не виделись.

– Я знаю, о чем ты хочешь спросить, – отчетливо произнес младший брат. Его красивое лицо осунулось и побледнело.

– Я в этом не сомневаюсь, – сдерживать гнев для Антонио было невообразимо трудно. Но он знал, что должен держать себя в руках ради матери. – Так почему же ты ничего не сделал для моего спасения?

– Как Филиппо мог тебе помочь? – вмешалась Анна, изумленно подняв брови. – Нам сообщили, что корабль, на котором ты отправился в путешествие, разбился о скалы у берегов Морей. И… – она промокнула глазка платочком, – больше мы ничего о тебе не слышали.

– Но Филиппо известно еще кое-что, не так ли? – Антонио сжигал взглядом младшего брата, нервно кусающего губы.

– О чем ты говоришь? – взмолилась женщина.

Сделав глубокий вздох, юноша решительно подошел к брату и отважно заглянул ему в глаза.

– Месяц назад пришло сообщение, что ты жив.

– Что?! – у Анны перехватило дыхание.

Не веря своим ушам, она уставилась на младшего сына.

– В письме говорилось, что человек, в плен к которому попал Антонио, требует выкуп и согласен ждать до наступления лета. По истечении этого срока Антонио будет отправлен на галеры.

– Ты не говорил об этом, – прошептала синьора и прижала ладони к сердцу.

– Матушка, – Филиппо упал на колени перед Анной и, с тревогой глядя ей в лицо, умоляюще попросил: – Тебе нельзя волноваться, позволь мне пригласить лекаря! Твое сердце…

– Я справлюсь… Продолжай рассказывать о том, как ты предал брата.

– Я не мог… – запинаясь, торопливо заговорил юноша. – Письмо пришло с огромным опозданием. Мы не успели бы к назначенному сроку… Не смогли бы помочь Антонио и лишились большой суммы, что оказалось бы губительно для нашего феода. Если бы письмо пришло хоть на месяц раньше!

– Меньше года назад были отправлены три письма. Их взялись доставить венецианские купцы. Слышишь: три письма! – рявкнул Антонио. – А ты хочешь уверить, что получил всего лишь одно, да еще с большим опозданием?! И, совершив подлость, продолжал готовиться к свадьбе, зная, что я, возможно, уже гну спину на галерах?

Сдерживать себя Антонио больше не мог. Он набросился с кулаками на стоящего на коленях брата, и если бы его могла сейчас увидеть Лали, она сочла бы Карриоццо вышедшим из ада. Очень смутно Антонио слышал крик матери и стоны Филиппо, но остановиться не мог. А младший брат даже не пытался защищаться и, покоряясь судьбе, безропотно сносил страшные удары.

Неожиданно кто-то вцепился в волосы Антонио и с силой оттянул его голову назад. А через мгновение он почувствовал пару сильных пощечин и пришел в себя.

– Мерзавец! Ты убьешь его!

Тяжело дыша, он смотрел, как Доминика, мгновение назад похожая на разъяренную фурию, преобразилась в плачущего ангела и, бросившись к Филиппо, принялась дрожащими руками промокать текущую у юноши кровь из разбитых губ.

Только сейчас Антонио сообразил, насколько жестоко избил младшего брата: у Филиппо был разбит нос, расквашены губы, глаза заплыли от синяков, а тело юноши, наверняка, страдало от страшных ударов.

– Что же ты остановился? – с трудом проговорил Филиппо, отодвигая от себя плачущую Доминику. – Покончи со мной, я ничего другого не заслуживаю.