С пленником-живописцем пока что обращались почтительно. Карриоццо жил в прекрасных комнатах, свободно гулял по окрестностям дворца, в его распоряжении были расторопные слуги, от обильной вкусной еды частенько бывало трудно подняться из-за низенького стола, а бессонные ночи помогали скоротать молоденькие наложницы. Когда же по приказанию Мехмеда Антонио расписал спальные покои дворца картинами фривольного содержания, шахзаде и вовсе пришел в восторг – лет десять назад венецианский художник Джентиле изукрасил покои султана Мехмеда Завоевателя подобными сюжетами, и внук великого султана давно уже мечтал заиметь точно такие же у себя во дворце. С этого дня Карриоццо стал любимцем и наперсником Мехмеда. Он с удовольствием сопровождал шахзаде на охоте, но со значительно меньшим восторгом принимал участие в бесконечном возлиянии хмельных напитков, к которым юный сын Баязида, в нарушение закона Мухаммеда, давно пристрастился.

Антонио понимал, что его жизнь зависит от прихоти сумасбродного парня, но и предположить не мог, что станет участником новой, весьма рискованной забавы султанского сына. Мехмед задумал ни много ни мало, как отправить своего художника под видом евнуха в гарем Ибрагим-паши, командующего османской флотилией. Известная стамбульская сводница кира Шекер так долго расписывала шахзаде прелести приемной дочери капудан-паши, что распутник захотел во чтобы то ни стало заполучить девушку, которую Ибрагим-паша не спешил выдавать замуж, хотя ей уже исполнилось семнадцать лет.

– Пока Ибрагим-паша блуждает по Средиземноморью, мне ничего не стоит самому залезть в сад старика и вволю насладиться его розами и нарциссами, но я рискую разгневать султана; ведь капудан-паша – его любимец. Я должен быть уверен, что девчонка настолько хороша, что ради нее стоит затевать эту историю. Шекер поет песни о том, что Лали – истинный цветок из садов Аллаха, но можно ли судить о красоте, не увидев ее собственными глазами? Вот ты мне и поможешь. Как следует рассмотри эту девушку (а заодно и других козочек), а потом отобрази их облик на бумаге. А я уже тогда решу – стоит ли браться за эту проделку.

– Неужели в законе Мухаммеда что-то изменилось? – тоскливо хмыкнул Антонио. – Всегда считал, что лишь евнухам и торговцам позволительно находиться в стенах гарема.

– Ты трусишь, итальянец? – криво усмехнулся Мехмед. – Не разочаровывай меня. Если откажешься – отправлю на галеры.

– Твоя воля, мой господин, – Антонио покорно склонил голову, хотя в душе кипел от негодования. Но он не мог позволить себе вспылить. За время, проведенное во дворце султанского сына, ему удалось узнать столько интересных и нужных сведений для республики Святого Марка, что рисковать собой агент Венеции не имел права и сожалел о том, что не было возможности встретиться с кем-нибудь из венецианской миссии.

– Ладно, не дрожи. Тебя проведет во дворец кира Шекер. Кизляр-ага Маруф – главный евнух в гареме паши – знает о тебе. Можешь во всем на него положиться.

– Черный ага предает своего господина?

– Как же ты наивен, мой друг, – ухмыльнулся шахзаде. – В гареме Ибрагим-паши (как, впрочем, и во многих других домах) всем заправляют евнухи, но подчиняются они не своему господину, а одной из его жен, которая оказывает тому или другому охраннику свое расположение. Разумеется – за некоторые постельные услуги, выгодные обоим любовникам. Именно поэтому в моем гареме часто меняются и евнухи, и женщины, – со злорадством пояснил юноша. – У Ибрагим-паши имеются три жены, положенные Кораном, и каждая из них, по уверению киры Шекер, ненавидит приемную дочь своего мужа, опасаясь, что супруг женится на девчонке, из-за которой уже давно потерял рассудок. Кизляр-ага, предпочитающий сохранять хорошие отношения с женами своего господина, не выдаст мужчину, забравшегося в гарем к любимице Ибрагим-паши. А также – слуг этого храбреца. Дело в том, что завистницы уже не раз пытались отравить девчонку, и глупый черный ага считает, что с моей помощью спасет несчастной малышке жизнь, – на губах шахзаде заиграла змеиная улыбка, при виде которой Антонио стало жаль неизвестную девушку. – Так что – готовься. Завтра ближе к вечеру тебя доставят во дворец старика. Имей в виду: не смей и пальцем прикоснуться к девчонке, пока я сам вволю не наиграюсь с ней.

3

Яла – огромный дом Ибрагим-паши, окруженный высокими каменными стенами – расположился на скалистом холме над Босфором, в некотором отдалении от Галаты. Капудан-паша во время коротких пребываний на суше не желал отрываться от созерцания своего возлюбленного моря и устроил свое поместье подальше от душного, кипящего людским потоком Стамбула. С верхней террасы, окружавшей дворец с четырех сторон, можно было без помех наблюдать за движением судов в Босфоре и Золотом Роге, любоваться игрой солнца в бирюзовых волнах и наслаждаться порывами прилетавшего с дальних гор свежего ветра.

Хозяин дворца большую часть жизни проводил на своих кораблях, и огромное хозяйство находилось в надежных руках управляющего Искандер-эфенди, бывшего раба-евнуха. В Стамбуле происхождение значило меньше, нежели верность и личные достоинства; нередко нищий становился великим визирем, а вчерашний раб – султанским зятем. Благочестием, умом и преданностью Искандер сумел заслужить уважение хозяина и получить свободу, но не смог избежать искушения: седовласого эфенди покорила младшая жена его господина, Гюльхар-ханум, прекрасно разбирающаяся в искусстве, философии и музыке.

Именно благосклонность управляющего, выделившего Гюльхар из толпы прочих наложниц, помогла ей не впасть в уныние и тоску, после того как ее – Луизу Сантильяно из Гранады – взяли в плен корсары Ибрагим-паши, когда она плыла на Сицилию к своему жениху. От той призрачной жизни ее отделяли долгие восемь лет. Но сейчас она, пожалуй, не жалела ни о чем. Ей легко удалось завоевать любовь своего господина и избежать черной зависти остальных наложниц. Когда же Луиза родила сына и паша сделал ее своей третьей женой, это вполне устроило его старших жен, ведь покладистая дочь испанского гранда милостиво принимала подарки своего супруга, не требуя звезд с неба, не устраивала истерик, когда муж выбирал себе другую жену или одалиску для ночных утех (Гюльхар вполне хватало нежности влюбленного в нее Искандера-эфенди который старательно выполнял все ее прихоти), и не выдавала тайны своих соперниц (расчетливый кизляр-ага Маруф, оказывающий предпочтение хитроумной третьей жене своего хозяина, старательно выполнял все указания Гюльхар-ханум и позволял остальным женщинам маленькие шалости с евнухами).

Луиза Сантильяно сумела незаметно для всех стать истинной владычицей сердца своего супруга, и вскоре Ибрагим-паша, превыше всего ценивший разум и рассудительность, позволил своей мудрой не по годам младшей жене посещать (разумеется, закутанной в плотную чадру) нижний зал дворца, где вели беседы умудренные жизненным опытом старцы и совершившие паломничество дервиши, а по ночам ее допускали в верхние покои, где пировали гости и проходили состязания музыкантов и певцов, танцоров и поэтов.

Жизнь была устроена как нельзя лучше, но нежданно-негаданно у Гюльхар появилась серьезная соперница – Лали, приемная дочь ее мужа. Пока золотоволосая девочка, без устали распевающая песни, была маленькой, Гюльхар искренне заботилась о ней и даже лично занималась ее образованием. Ей нравилась любознательная девчушка, предпочитающая умную беседу пустой гаремной болтовне. Но время шло, и забавная пташка превратилась в прекрасную птицу с чудесным голосом, вызвав лютую ненависть хвастливых обитательниц гарема. И не на шутку встревожив саму Гюльхар, угадавшую в девочке сильную соперницу.

Последние три года Гюльхар-ханум изобретательно защищала девочку от зависти остальных женщин, и никто заподозрить не мог, что младшая жена Ибрагим-паши, его утеха и отрада, замыслила совершить то, что могло стоить ей жизни. Но что поделать, если самым дорогим существом для стареющего паши стала его обожаемая птичка, его золотой тюльпан – Лали? Терять положение любимой жены Гюльхар не собиралась и задумала избавиться от девушки с помощью известного своим распутством старшего сына султана Баязида – Мехмеда, Если девчонка окажется умной, то станет женой шахзаде, возможно – будущей султаншей. А если нет… Значит, такова ее злосчастная судьба.