— Никакого насилия, используйте только полезные достижения нашей науки. Синяк под глазом вашего сторожа могут оценить в несколько дополнительных лет.

Чэд вышел из дома, и к нему сразу же подошел человек, оставленный Миддлом. Специальный раствор действительно оказался наивысшим достижением современной химии, и шпик полминуты спустя сладко спал под забором сада.

Уже по тому, как был открыт французский замок, можно было понять, насколько искусен в своем деле этот джентльмен в черном сюртуке. Ключом и то нельзя было бы открыть дверь быстрее.

Войдя в кабинет адвоката, Уэйд не раздумывая зажег верхний свет и огляделся.

— Так я и предполагал, — сказал он, обращаясь к Чэду. — Вам ничего не бросается в глаза?

— Бросается, — кивнул Чэд. — Слишком уж скудная здесь обстановка. Нельзя сказать, чтобы господин, который соблазняет сейчас Джун, купался в деньгах.

— Вот именно. Кресла давно нуждаются в новой обивке. А ковер! Взгляните на ковер! Держу пари, что вон там, под дорожкой, он протерт до дыр. — Уэйд подошел к книжной полке. — Пыль столетней давности! И к тому же — сплошной хлам, купленный у букиниста. Состоятельный адвокат не поставит этого на свою книжную полку… О, а это уже интересно!

— Что?

— Проспекты бюро путешествий. Наш приятель тоскует по дальним странам. И пока нет денег, его тоска остается неудовлетворенной. Это тоже могло бы быть мотивом, причем — довольно веским. Ну, а теперь сядьте вон туда на стул и дайте мне подумать.

Словно медиум на спиритическом сеансе, Роберт Уэйд прикрыл глаза и остался стоять посреди, кабинета.

— Мы можем рассчитывать на удачу только при одном условии, — сказал он. — А именно: если у Хаббарда достаточно ума и смекалки. В этом случае он постарался бы найти для своих бриллиантов какой-нибудь необычный тайник, а я в своих поисках мог бы придерживаться определенного направления. Если же он глуп и спрятал бриллианты в саду под камнем или в обивке стула, я пасую. Я не могу за короткое время перевернуть весь дом вверх ногами и перекопать сад — это сделают завтра люди Миддла. Значит, нам нужно исходить из единственного, сулящего нам успех предположения, — Хаббард не дурак.

— Хорошо, согласен. А что дальше?

— Дальше следует вспомнить о тех статистических данных, которые приводит Уиббли, бывший инспектор Скотленд-Ярда в своей книге «Поведение и мышление различных правонарушителей», — говоря это, Уэйд бросал свой внимательный взгляд то на один, то на другой предмет. — Например, старые набожные дамы в шестидесяти восьми случаях из ста избирают тайником для своих драгоценностей культовые предметы. Одна очень набожная русская графиня вынула, к примеру, у статуи матери божьей стеклянные глаза и спрятала в глазницах два бриллианта, величиной с грецкий орех. Другая верующая дама спрятала свои драгоценности в церкви, в светильнике над алтарем, — Уэйд внимательно просматривал стоящие на полках книги, причем от Чэда не ускользнуло, как быстро и тщательно он это делал. На письменном столе Хаббарда лежало несколько старательных резинок. Уэйд прикинул в руке каждую из них, потом таким же образом взвесил автоматическую ручку. Так же поступил он и с курительными трубками.

— Не слышал я, чтоб Хаббард был очень набожным, — наконец заметил Чэд. — Но я знаю, что он любит стряпать. Может быть, это поможет вам в какой-то степени?

— И вы мне говорите это только сейчас?!

— А что?

— Я же вам объяснил, что каждый человек, пытающийся что-то спрятать, выбирает такие места, которые он лучше всего знает. Свыше восьмидесяти процентов пекарей прячут, к примеру, нечестно нажитые деньги в хлебе или в различных сладостях. Семьдесят один процент столяров выбирают для этой цели оконные рамы, двери, полы. Живо на кухню! Оттуда мы и должны были начать!

Кухня Хаббарда была оборудована самыми новейшими достижениями техники и была похожа на лабораторию. У стены — газовая плита последнего образца, большой холодильник, сверкающий белизной кухонный шкаф.

И снова Чэду пришлось восхищаться той необычайной ловкостью, с которой Уэйд приступил к делу. Что бы он ни брал своими длинными тонкими пальцами — крышку сахарницы, свисток от чайника или резиновую трубку на водопроводном кране, — казалось, что он видит этот предмет насквозь. Часто Уэйду было вполне достаточно лишь притронуться к вещи, чтобы он мог составить о ней свое заключение. Казалось, что он понимает язык вещей и что они каждый раз шепчут ему, служат тайником или нет, и одновременно подсказывают, где лучше всего продолжить поиски.

Так Уэйд добрался до холодильника. Он прикоснулся к бананам, лежащим на нижней полке, осмотрел филе, потряс банку со сгущенным молоком, бросил взгляд на круглую коробочку с сардинами — и лицо его внезапно прояснилось.

— Здесь кое-что не так! — и он с победным видом поставил консервы на стол. — Ничего не замечаете? — спросил он с удовлетворением математика, заметившего ошибку в очень длинном интегральном исчислении.

— Я? Да как вам сказать… — Чэд наморщил лоб. — Я вижу, что это коробка сардин, больше ничего.

— Это — сардины, без всякого сомнения, но взгляните-ка на дно коробки! Вам ничего не бросается в глаза? Видите цифры? Они означают дату изготовления, эти сардины довольно старые, слишком старые для такого гурмана, как Хаббард.

— Вы полагаете, что он спрятал бриллианты в коробку с сардинами?

Уэйд покачал головой:

— Нет, это было бы слишком. В коробке ничего нет. Но вот здесь, — он ощупал бумажную ленту, которая была наклеена вокруг коробки. — Вот здесь, под этой этикеткой, что-то имеется. Я уверен, что именно это я и искал в течение десяти дней в вашем Касл-Хоуме и ради этого даже перепилил у вас в сарае все дрова. Страшно подумать, сколько потов с меня сошло. Зажгите газ и поставьте чайник с водой.

Когда вода закипела, Роберт Уэйд подошел к чайнику, подержал коробку с сардинами над паром, пока не отклеилась фирменная этикетка, и вернулся к столу.

— А теперь приготовьтесь! Фокус-покус! Сейчас вы собственными глазами увидите, благодаря чему старой, до жути благодетельной миссис Шекли удавалось властвовать в Крайстчерче.

Уэйд не ошибся. Вокруг коробки была намотана фотопленка длиной около метра.

— Вот, взгляните-ка на эти милые, очаровательные снимки! — в смехе Уэйда ясно чувствовались гордость и удовлетворение. — А я тем временем заклею…

Он замолк на полуслове. Оба услышали, как открылась наружная дверь, послышались голоса Хаббарда и Джун, вслед за этим раздались шаги в коридоре.

Уэйд быстро сунул консервы в холодильник, спрятал пленку в карман и погасил свет.

Но было уже поздно. Когда Чэд с высококвалифицированным взломщиком попытались выскользнуть из кухни, дверь открылась и они чуть было не столкнулись с Хаббардом.

— Что вам здесь нужно? — грубо набросился на них адвокат, но в следующее мгновение он уже взял себя в руки и добавил с насмешливой улыбкой, — Джун вытянула меня из дома, а вы тем временем решили нанести мне визит, не дожидаясь приглашения?

— Так оно и есть, — без обиняков заявил Чэд. — Мы хотели немножко осмотреть ваше жилище.

— А что вы ищите, разрешите узнать?

— Бриллианты миссис Шекли.

— Какие бриллианты? Я вас не понимаю, — самообладанию Хаббарда можно было позавидовать.

Чэд, наоборот, даже не пытался скрыть свои чувства.

— Вы отлично все понимаете, — отрезал он грубо. — А если не понимаете, то этот господин вам объяснит все более подробно, — он показал на Роберта Уэйда.

— С этим господином я уже знаком, — Хаббард открыл дверь в свой кабинет. — Как вы провели время в тюрьме, хорошо? Во всяком случае, выглядите вы великолепно.

Джун стояла у одной из книжных полок, она тоже старалась не потерять выдержку и держаться непринужденно; казалось, что в доме Хаббарда небольшая компания решила приятно провести вечер.

— Может, господа что-нибудь выпьют? — Хаббард достал бутылку и несколько рюмок.

— Очень мило с вашей стороны, — Уэйд был в отличном настроении. — Ваше здоровье, мистер Хаббард! И ваше, мисс Джун!