— Лорд Виго, мы верим в вас! — пробивалось сквозь шум.
— Покажите ему, как надлежит сражаться!
— Да восторжествует Сокол!
— Соколиное Крыло! Лети быстрее ветра!
Я прислушался. С другой стороны доносились вопли иные.
— Лорд Эммельбах! Да здравствует лорд Эммельбах!
— Выбей дух из этой курицы!
— Сокруши своим кулаком!
— Давай, Годдрих, размажь его по земле!
Затем я снова посмотрел на Виго.
— Куда ему до тебя! Он тяжел и неповоротлив! Бей в голову!
— Ты сильнее, давай, да восторжествует Соколиное Крыло!
С другой тоже не умолкало.
— Разнеси его вдребезги, лорд Железный Кулак!
— Выбей из него перья!
— Пусть он сломает клюв!
Да, напряжение росло с каждым мгновением. Если рыцари сейчас покинут ристалище, то зрители наверняка передерутся, доказывая, чей кумир сильнее.
И вот торжественно запели трубы, украшенные флажками. Следом раздался звонкий удар в гонг, дребезжащее эхо поплыло над ристалищем. Знаменосец взмахнул клетчатым турнирным флагом. А в следующий миг рыцари с грохотом сорвались в карьер. Тяжелая крупная дрожь сотрясала землю, песок взвивался, пряча в облаках ноги коней. Зрители кричали, поддерживая своих избранников. Белая и черная вспышки стремительно неслись навстречу друг другу. Их копья уже опустились, с жадностью готовясь к страшному касанию. Рыцари тоже слегка наклонились вперед, пригнув головы. Кулак и крылья ждали встречи…
Казалось, два мифических броненосца несутся навстречу друг другу, подгоняемые слепой яростью. Слепой в буквальном смысле, ведь обзор в шлеме сильно ограничен. Облака пыли клубами взвивалась позади, точно призрачные змеи. Воины сближались с невероятной скоростью, но все же казалось, что время на миг замерло…
Как вдруг ожило! Невероятный удар разнесся над головами собравшихся. Рыцари ударили одновременно, с точностью угодив друг другу в левое плечо. И оба разом откинулись, едва не ломая спины. Благо, плечо каждого прикрывала грангарда — толстая пластина, крепящаяся поверх основного доспеха. Она-то и держала нечеловеческий удар копьем, многократно усиленный движением коня. Тупые копья разлетелись вдребезги, под одобрительный взрыв яростных воплей.
Герольд махнул рукой направо и налево. В специальные гнезда встали флажки. Счет один — один.
— Вот это сшибка! — орал под ухо какой-то парень, пихнув под локоть. — Ты видал такое? Нет, ты видал?!
— Видал, видал, — тихо говорил я.
— Наш Виго сейчас нанижет его на копье!
— А я бы не говорил так уверенно.
— Брось, братец, он уже не раз побеждал!
— Братец? — усмехнулся я.
— А чего? Не из местных? Мы все здесь друг друга так зовем.
— Да как тебе сказать… это неважно.
— Так ты чего, не веришь в Соколиное Крыло?! — не унимался он.
— Вообще-то мне все равно, — равнодушно покачал я головой. — Но, так или иначе, победит Железный Кулак.
— Это почему? — вдруг вытянулось его прыщавое лицо.
— А это не меня надо спрашивать.
— Но… откуда ты знаешь?
— Трудно сказать. Вернее, объяснить тебе.
Он воинственно надулся, насупился и грозно сдвинул брови.
— Значит, я дурак?!
— Ну, это не мною сказано, но это неважно. Ты лучше туда смотри, — посоветовал я.
А на площадке рыцари готовились к следующему поединку. Снова зарокотали трубы, всколыхнулись знамена, пропел турнирный колокол. И снова задрожала земля…
Новая сшибка оказалась неравнозначной. Годдрих промахнулся, а Виго де Руне попал. Их кони пронеслись мимо, и лорд фон Эммельбах едва не выпал, завалившись на бок. Соколиное Крыло как сидел в седле, так и остался, точно влитой. Он торжественно прогарцевал перед королем, поклонился, и снова подъехал к длинному ограждению.
Черный рыцарь обнял железную холку и конь и с тяжелым бряцаньем доковылял до пажей и сквайров.
— Говорил тебе, — снова заорал паренек, уже сильнее пихая под локоть.
Хоть я спокоен и нераздражителен, но мне хотелось оторвать ему голову. Точнее — откусить ее. И не потому, что он раздражал меня, а потому, что он раздражал меня вторично, не понимая, насколько это неприятно. То есть злоупотреблял терпением. Я выразительно взглянул на него, даже слегка обнажил клыки. А он словно и не замечал, душой слившись с ристалищем и не видел ничего вокруг.
— Я же говорил. Соколиное Крыло сильнее! И искуснее! Он победит! Да! Готов держать пари!
— У меня нет золота, — равнодушно признался я. — Но победит Годдрих. Он притворно проиграл…
— В своем ли ты уме, милейший?! Ты же сам… все мы видели, как могуч Виго! Даже если они снова треснут поровну, то победа наша! Смотри!
В третий раз взлетели трубы, и громкоголосо пропели на все лады. В третий раз ударил колокол. И конные фигуры рванулись навстречу друг другу.
— Давай, давай, лорд Виго, — не умолкало под ухом.
Я с легкой насмешкой следил за их сближением. И временами косился на парня. Еще слишком молодой, одет бедно, волосы взъерошены. Но очень горд и заносчив. Хотя ему пока еще нечем гордиться. Он свято верит во внешние признаки, сулящие победу. Но еще не дано ему зреть глубже. И будет ли дано?
Виго де Руне слегка привстал в стременах, отвел руку назад, чтобы усилить удар. Близилась его победа. Но вдруг случилось невероятное. Железный Кулак дал шпоры коню, и тот понесся еще быстрее. Лорд Эммельбах слегка сполз на правый бок, пропуская над плечом удар противника. И тут же вскинул свое копье, метя снизу вверх.
Такое нужно видеть…
Тупой наконечник черно-алого копья ударил точно в подбородок, благо прикрытый мощной пластиной сложного забрала. Соколиное Крыло высоко взлетел в воздух, смешно кувыркнувшись назад. Описав дугу, он с чудовищным грохотом рухнул в пыль. И затих. А Годдрих поудержал коня, гордо выпрямился в седле, и победно шествовал вдоль ограждения, воинственно потрясая обломком копья. Черные и красные ленточки развевались на ветру, знаменосцы размахивали его хоругвями.
— Слава Годдриху! Слава Годдриху! — ревела часть трибун.
Другая же понуро молчала. Молчал и мой сосед по скамье. Он едва не плакал, когда подбежали пажи и сквайры Виго де Руне, подняли своего господина, и поволокли прочь. Жив ли он? Я сомкнул глаза, прислушался. Вокруг все орали и вопили, галдели и стучали, но волей разума я погасил все шумы. И тогда услышал тяжелый стук сердца, приглушенный плотным стеганым колетом и крепкой кирасой.
Жив.
Парень перевел на меня тяжелый хмурый взгляд, полный презрения и отвращения. Я нарочно не смотрел на него, старась не смущать и не мешать выходу его желаний из глубины души. Зато я прекрасно улавливал все те чувства, что переполняли его в этот миг. В такие моменты они гремят и бьют по ушам не хуже литавр. Его трясла мелкая дрожь, руки непроизвольно сжимались, глаза наливались обидой и кровью. Вокруг ликовала и шумела разношерстная толпа, но я слышал лишь звон его разбившейся мечты. До сих пор сыпались хрустальные осколки. До сих пор он не мог поверить в случившееся. Он с горечью наблюдал за этими осколками, пока они, наконец, не рухнули все до последнего. А после перевел опустошенный взгляд на виновника. На злостного и безжалостного разрушителя мечты. Я незаметно улыбнулся. Эх, паренек, мне жаль тебя. Ведь ты до сих пор принимаешь жизнь за сказку. За свою сказку. Ведь, на самом деле, сказка она и есть. Да вот только не ты ее придумал, и не ты утвердил законы пребывания в ней. Но ты можешь их осознать. Правда, не желаешь, потому как не считаешь нужным. Хотя, на самом деле, тебе это очень нужно.
Он замер, выпятив губу — не иначе как прислушивается к моим мыслям. И вдруг накинулся с кулаками.
— Ах ты, тварь… накаркал…
Разумеется, иного не ожидалось. Я ловко перехватил его руку, заломил за спину, и ткнул головой в деревянную ограду. Угрожающе хрустнули доски. Стоящие рядом бросили на нас испуганные тревожные взгляды. Похоже, у нас разыгрался свой турнир. Парень приглушенно завыл и жалобно задергался. Я держал мертвой хваткой.