Не люблю хаотические нагромождения деревьев и камней. А когда лес ещё и на склонах растёт — не люблю вдвойне.
И вот в этих самых Волчьих отрогах караван едва не влип в засаду.
Чутьё у Роннена просто звериное. Я бы точно не смогла предугадать, за каким поворотом таится опасность. А он втянул воздух, прищурился — и пустил коня в галоп, поравнявшись с Кушаном. Коротко о чём-то с ним переговорил. Караван начал останавливаться. Заржала лошадь, заругались возницы — две повозки столкнулись, затрещало дерево… Похоже, колесо. А может, нет. Какая разница?
Я подобралась, готовая к неприятностям. Роннен поскакал обратно, выкрикивая короткие, злые команды. Отряд начал рассредотачиваться, возницы, напротив, полезли под телеги.
— Иана, вниз!
Повелительный жест, рука указывает на одну из кибиток. Приказы надо исполнять. Да и боец-то из меня никакой, если честно… Почему же так обидно?
Спешиваюсь, нашаривая в кошеле серые шарики. Из-под колёс обзор, конечно, паршивый, но всё равно…
В этот момент прилетает первая стрела. Оперение трепещет на ветру, жало погружено в боковые доски телеги. Кто-то кричит, Роннен, спрыгивая с коня, резко сбивает с ног Илько… Из леса выныривают пёстро одетые фигуры, под прикрытием лучников бросаются на караван.
Бандиты поступали верно. Убедившись, что в засаду мы не полезем, вожак отдал приказ о немедленной атаке. Шайка была крупной, недавно собранной, поэтому он справедливо рассчитывал на хорошие шансы.
Предположить наличие в караване трёх живых мечей разбойничий атаман, конечно, не мог.
Айсуо туманной дымкой зависает в воздухе, чётко видно только лицо. Глаза умоляюще на меня смотрят. Я киваю, счастливый меч отправляется в самое сердце бойни.
Роннен и хозяин Ваирманга рубятся спина к спине. Кажется, умудряются даже отбивать стрелы. Впрочем, лучники стреляли только до тех пор, пока разбойники не достигли каравана. Лица двух лордов спокойны и сосредоточенны, а в руках — две размытые полосы. Кажется, несколько трупов уже валяется у ног моего сюзерена. Кеоссия отсюда полностью не видать.
Джуран, забравшись на открытую телегу, фехтует с оборванцем в дорогих сапогах. Удачный выпад — сегодня сапоги поменяют хозяина.
Хрип — одного из возниц извлекли из-под кибитки (а может, сам полез) и перерезали горло. Совсем близко, видимость и слышимость замечательная. Нащупываю правой рукой рукоять меча, в левой — шарик. Внезапно бандит оседает, в спине — дротик. Мимо пробегают покрытые чешуёй ноги. Реус-Зей наклоняется, смеривает меня взглядом, убеждается в полной моей невредимости, и снова бросается в бой. Ему что, приказано здесь вертеться? Типа личная охрана?
Кто-то прыгает в повозку, она содрогается. Пол пробивается ржавой алебардой, еле успеваю отшатнуться. Дуновение холодного воздуха — похоже, Айсуо вернулся. Телега перестаёт сотрясаться.
— Хозяйка, вы в порядке?
— Да…
Мальчишка радостно улыбается и снова кидается в бой.
Думаю, на самом деле драка не заняла и получаса. Просто для меня время растянулось. Почти всех бандитов перебили, пятеро-шестеро успели сбежать. Высылать погоню Роннен не стал: хватало дел и здесь.
Хамеку распороли брюхо, и сейчас над ним колдовал Думар — наш отрядный лекарь, сухопарый мужчина с крупными чертами лица и выдающимися вперёд зубами. Ещё пару человек легко ранили. Илько с сегодняшнего дня будет раздувать парусом только одно ухо — второго у него больше нет. Я слышала, как Крюйлен утешает племянника, говорит что-то о колдунах, которые могут приделать новое… На вопрос: "А сколько оно стоит?" бельмастый сплюнул и преувеличенно твёрдо ответил: "Наберём, значь!"
Вряд ли…
— Иана, ты точно в порядке?
Роннен, целый и невредимый, смотрел на меня, похоже, тревожно.
— В полном.
— Славно. Вечером поговорим.
И лорд Крим умчался по очередному неотложному делу.
У Кушана Маловячего убили трёх возниц. Пузанчик фыркал, ругался и посылал мёртвым идиотам камни в печёнку. Жадность сыграла с ним злую шутку: похоже, самому придётся пересесть на телегу. Его люди хмуро косились на хозяина, но помалкивали. Кажется, тайком злорадствовали. Один из торговцев громко молился за покойных.
Кажется, по всеобщему мнению заварушка завершилась благополучно.
Что-то я начала привыкать к трупам тех, с кем вчера ещё здоровалась.
С местом для ночёвки определялись долго. До очередного трактира караван дойти засветло не успевал, разбивать лагерь в лесу Роннен не решался, и ставший удивительно сговорчивым Маловячий ему поддакивал. В конце концов, отошли немного назад, туда, где скалы выныривали из-под деревьев, образовывая естественный козырёк над дорогой. Лорд Крим распорядился об охране лагеря, я, как дежурная по стоянке, отправилась было за водой. Но Джуран, возникший, казалось, из темнеющего воздуха, мягко отобрал ведро.
— Тебя зовут, — кивнул он на занимающийся костёр. — Иди, завтра поработаешь.
Завтра так завтра. Я побрела туда, где на фоне огня чётко выделялся силуэт Роннена.
— Мой лорд…
— Иана. Как ты?
Любопытный вопрос. И что на него ответить? Я пожала плечами, хмыкнула неопределённо. Вообще-то, конечно, слегка колотит. Но столько уже всего пережито — одной задушенной истерикой больше, одной меньше…
— Ты когда-нибудь позволишь себе заплакать?
Терпеть не могу людей, которые начинают читать мысли. И вдвойне бесит, если доморощенные психиатры угадывают правильно.
— Зачем, мой лорд? — подбородок воинственно вздёрнут, плечи расправлены… Ну-ну. Остынь, Яночка. Похоже, тебя банально раскручивают на эмоции. Знать бы ещё, с какой стати.
— Обычно женщинам помогает, — а улыбка добрая-добрая. И грустная немного. Ох, мой лорд, что же ты задумал?
— Мне не помогает.
— Ну и ладно. Посидишь рядом?
Вот так всё и случилось. Потрескивание костра, руки на плечах, разговор ни о чём, палатка, упавший под ноги плащ… Жар его тела. Чьи-то вздохи — быть может, мои.
Ничего такого, чего не было у меня с другими.
Ничего такого, чего я бы не хотела.
Только то, что оказалось вдруг необходимым. Глотки воздуха, перекличка охраны вдалеке, тёплое плечо, в которое надо уткнуться и сделать вид, будто это вовсе не у тебя глаза на мокром месте. А затем успокоиться и улыбнуться — тоже незаметно, вдыхая запах мужчины.
Кажется, он гладил меня по голове. Кажется, я сонно бурчала о странных парнях, воображающих себя крутыми мачо. Он соглашался, хотя вряд ли понимал и половину моих сентенций. А потом мы заснули.
Утро началось необычно. Мне предложили выйти замуж. Чувственным, хрипловатым спросонья голосом, под аккомпанемент просыпающегося лагеря. С подобающими случаю оборотами, типа "не окажет ли леди милость" и "буду счастливейшим из смертных".
Я посмотрела на разгорающуюся зарю, которая золотила плечо Роннена, подтянула на грудь одеяло и сказала единственно возможное, то, что только и могло прийти в голову:
— Зачем?
Лорд Крим удивлённо взметнул брови. Пришлось уточнить:
— Не люблю, когда меня играют втёмную. Зачем нужна эта свадьба?
Где-то слева бранились возницы, поминая кузнеца из неведомых Забрехенек и сравнивая с ним кузнецов, перековавших нам лошадей неделю назад. Муштровал племянника Крюйлен, тоже демонстрируя чудеса словесности. Хлопал натягиваемый на телегу войлок, всхрапывали лошади. Обычная утренняя суета, в чём-то даже идиллическая. Если бы не хищно сузившиеся глаза Роннена Крима. Мой лорд изволил думать.
Надеюсь, не над тем, как наказать непокорного вассала.
— Этот союз сулит немало выгод нам обоим, — наконец заговорил мужчина, прошлой ночью утешивший меня по полной программе. Теперь вот лежи и думай: был душевный порыв или жёсткий расчёт? И стоит ли докапываться до истины — потому как сработало средство замечательно, а чего ещё ждать… от средства?
Уж точно не предложения руки и сердца.
— Надеюсь, ты понимаешь, что без поддержки в этом мире пропадёшь, — Роннен не спрашивал, но я всё равно кивнула. — А моя опала скоро завершится. В столицу возвращаться у меня охоты нет, да и вряд ли пустят. Но на Межевом поясе всегда найдётся работа для хорошего отряда.