Кажется, хельмдий Гитош воспринял развитие ситуации чуть ли не с облегчением. Бургомистров непутёвый родственничек насупился, попытался было что-то сказать, но судья потащил его к выходу, не переставая улыбаться мне и бормотать: "Дела сыска, мы понимаем, всё понимаем, госпожа Иана, да-да, ну, удачного дня, удачных разговоров, удачных…" Дверь захлопнулась, и последнего пожелания я не услыхала.

— Итак?

Вот за что ценю любимого — за умение быстро переключаться на деловой настрой. Айсуо глубоко вдохнул, и выдал более полную версию событий. Защиту взломали, тело забрали. Кто — неизвестно. Как — непонятно. Слетать в тот мир в одиночку мой меч не рискнул. Взрослеет, умница. Роннен тоже сдержанно похвалил и вытащил знакомую мне карту Патроната. Я дёрнулась. Благоверный уже несколько раз проделывал брешь в мирах, и всегда нам грозили чрезвычайно крупные неприятности.

А впрочем, ничего неожиданного. Место происшествия осмотреть нужно? — нужно. Для этого на место происшествия, как минимум, нужно попасть. Айсуо может перенести меня… но Роннен никогда не отпустит жену к страшным и загадочным личностям.

К обычным бандитам — с дорогой душой. Но к страшным и загадочным — фиг.

И хорошо. Мне же спокойнее будет под крылышком мужа.

Вслед за Айсуо выступила я. Объяснила ситуацию с пропавшим лопатником, и почему она мне не нравится. Особенно в свете пропажи трупа.

Уж больно всё это напоминает начало травли. Или осады. Обложили со всех сторон, и подкапываются под оборонные валы.

— Давай сюда свою Мурашиху, — велел дорогой супруг. Я кивнула. Действительно, главное — начать процесс перемещения, а дальше предстоит ждать самое меньшее минут сорок. Зависит от дальности мира, в который надо попасть. А уж как это расстояние высчитывают — меня не спрашивайте. Я консультант по немагическим способам убийств, а не по прогрызанию дырок фиг знает где невероятными способами.

Между прочим, дар Роннена вовсе не означает, будто господин начальник стражи являются сильным магом. Никакой он маг, увы. Всё, что может — разгуливать между мирами Патроната. Честно говоря, если муж захочет, то он и в нашу реальность завернуть сумеет. Только не захочет, проверено.

Я как-то попросила сбросить родным весточку. Дескать, жива-здорова, не волнуйтесь… Наши с Ронненом отношения тогда уже устаканились, предложение руки и сердца было изложено и принято — посему имелась надежда, что возлюбленный пойдёт навстречу. У меня, простите, мать пожилая, да и отец не железный! Не вышло. Упёрся, как последний баран. Чуть не рассорились окончательно и бесповоротно.

Письмецо я всё-таки передала. С Айсуо. Вот так с тех пор и переписываемся. Муж знает, но изображает всех трёх обезьянок одновременно. Ничего не вижу, мол, ничего не слышу, а болтать зазря и вовсе не приучен.

А я бы маме Риана показала. Мама пишет, что мечтает внука потискать, усадить на колени, почитать сказки — не такие, как на бегу выдумываются, а Пушкина, Астрид Линдгрен… Но нельзя. И фотографии в этом диком средневековье не сделаешь! Айсуо пытался перенести фотоаппарат — не работает, зараза! Батарейки, видите ли, садятся. Отец достал "Зенит" тысяча девятьсот лохматого года выпуска — опять неудача: раз пять пробовали — плёнка засвечивается при переносе мёртво. Остаются местные изобразительные средства. А художники или идиоты напыщенные, или дерут втридорога. Да и как объяснить, что каждый портрет нужен в двух экземплярах?

Выкручиваюсь, конечно. Миниатюрки заказываю, профили, вырезанные на чёрной бумаге… Тоже дорого, но растёт ведь пацан. Чёртовы правила перемещения в иные реальности! Иногда мне кажется, что их придумал Роннен — специально. Дабы позлить. Чушь, конечно же, но иногда кажется.

Мурашиха тряслась на прежнем месте. И снова тихонечко подвывала — ну вот же наказание!

К Роннену я бабу завела за ручку. Мой красавчик критически оглядел это зарёванное недоразумение, галантно поклонился, мягко предложил присесть и рассказать, что случилось. Чудо — жена лопатника разулыбалась в ответ, раздумав оглашать приёмную скорбными воплями! Даже закокетничала слегка, потеребила фартук, пару раз смущённо шмыгнула носом. Это я здесь уже пообтесалась — да, вот именно так и кокетничают некоторые туземки!

Ну-ну…

История выходила забавная. Кеун Мураш пришёл домой восемь дней назад "не назюзьканный в гнутый черен, а только немного выпимши". И счастливый. Радостно объявил жене, что говорил со мной. Да-да, "с госпожой супругою благодетеля нашего, начальника городской стражи, чтоб ему боги с небес дорожку торили!" Интересно, конечно, как боги проделают этот финт, но речь не о том. И "госпожа супруга благодетеля" выдала ему "пиритивное задание". Нет, надо завязывать употреблять здесь словечки из нашего мира! Разумеется, оперативное задание было жутко секретным, и поделиться им лопатник не мог. "Даже с родной кровинушкой", — обиженно поведала Мурашиха. Задание требовало напиваться каждый вечер "до зелёных соплей" и иногда не возвращаться ночевать. А позавчера Кеун пропал. Жена ждала день, другой, затем нашла меня и закатила истерику.

Мы с Ронненом обменялись короткими взглядами. Ну копают же под нас, точно копают! А тут карнавал, убийство Витека Кнеля, плотогоны, ткачи с плотниками, будь они неладны! Не бросишь ведь дела на самотёк…

Хотя этого недоделанного археолога нужно искать изо всех сил. Чтоб не раскапывал всякие непотребства.

— Вы рассказали поистине странную историю, госпожа Мураш, — тепло и сочувственно, с придыханиями в нужных местах, заговорил Роннен. Жена лопатника смотрела на него, таяла и готова была прямо не сходя с места махнуться мужьями, раз уж мне Кеун так нужен. Извини, чучело болотное, но сделка отменяется. А благоверный тем временем продолжал околдовывать бедную бабенцию:

— Жена, ты говорила когда-нибудь с уважаемым супругом этой женщины?

— Нет, — отозвалась я немного сварливо. Ревности не было и в помине, просто сейчас роль "плохого следователя" досталась мне. Мурашиха вскинулась:

— А муж мой врать не станет! Кровиночке-то родной!..

— Успокойтесь, дорогая госпожа Мураш, — Роннен прямо излучал участие, — я лично займусь этим странным происшествием. Безопасность достойных граждан Дойл-Нарижа является прямой обязанностью городской стражи!

— Вот пусть скажет, куда мужа моего дела!

— Она скажет. Она обязательно скажет, дорогая госпожа Мураш. А сейчас идите домой. Дети наверняка скучают по матери.

— Да они у меня не балованные… — засмущалась дурёха, но кабинет покинула, пятясь и кланяясь чуть ли не на каждом шагу. Едва дверь хлопнула, Роннен стремительно посерьёзнел.

— У нас осталось минут десять. Пистолет при тебе? Заряжен?

Муж, конечно, ничего не видит и не слышит, но когда отец подкинул патронов для "Макарова", счастливей меня был только дорогой супруг. Однако промолчал. Памятуя о трёх обезьянках и о том, что Айсуо бегает между реальностями без взломов. Опять же, не спрашивайте, почему. Потому что Айсуо. Маленький мальчик с большими странностями.

— Ага…

— Хорошо. В столе парочка посвистунов и "жучьи слёзы", возьми, рассуёшь по карманам.

Я тоже умею не задавать лишних вопросов. Например, где благоверный раздобыл запрещённые ко ввозу в Патронат артефакты. Где бы ни взял, там уже нету. Нету-нету, можете не сомневаться. Господин начальник стражи Дойл-Нарижа изволили конфисковать.

"Посвистуны" были продолговатыми цилиндриками неопределённо-песочного цвета с надписью на боку. Встречаются разные варианты. Надпись следует вслух прочесть, а цилиндр сильно сжать. Раздаётся залихватский свист, и врага с неба тут же сыпется куча острых раскалённых игл. Враг при этом должен находиться в пределах видимости и быть живым — не поднятым трупом, не големом и не призраком. Других ограничений не существует.

"Жучьей росе" и вовсе не требовались какие-нибудь формальности. Достаточно сильно — ну очень сильно — захотеть, и у любого будут неприятности с кислотой, равномерно распределённой по коже. Или по шкуре. Или чего там у неприятеля имеется. Главное — точно знать, кого требуется поразить. Увы, вариант: "Очень надо потравить типа, который всю эту кашу заварил" не пройдёт. А жаль.