А в это время кипит работа на «копях гробокопателей». «Ла лус дель оро! — Свет золота, сеньор!» — шепчут суеверные индейцы, показывая заезжему туристу на зеленоватый, светящийся столб, застывший на одном месте, где-нибудь в горах. «Где золото — там и дьявол, сеньор!» — скажут перуанцы, но это > напугает только местного жителя. Менее щепетильного гробокопателя — европейца или американца — это не испугает. «Он копает по ночам, — с ужасом будут говорить о нем индейцы, — он дружит с самим дьяволом…»

«Ла лус дель оро!» — и тысячи авантюристов отправятся хоть на край света за золотом, войдут даже в девственные леса Гвианы, Венесуэлы и Бразилии. Легенды, которыми богат этот край, рассказывают о десятках покинутых городов с несметными сокровищами под руинами. Вспомним дерзкое открытие великой реки Ориноко современником и соотечественником Шекспира, поэтом, авантюристом и путешественником — Уолтером Рэли. Его позвала легенда об Эльдорадо, о котором грезила вся Европа. Рэли так и не удалось увидеть человека, пудрившего свое медного цвета тело тончайшим золотым порошком. «Красный город» с золотыми стенами грезился измученному полковнику Фоссету, ступившему на тропу легенд, — он погибает где-то в дебрях бразильского штата Мату-Гросу, так и не найдя сказочных городов, памятников древних цивилизаций…

В то же время, когда бесследно исчезла в сельве одного из самых диких районов Бразилии — Шингу — экспедиция Фоссета, в Лиме умирал от какой-то неизвестной тропической болезни истощенный и полупомешанный белый авантюрист. Заплетающимся языком рассказывал он о том, как ему удалось пробиться в горы Азангар, что на языке кечуа означает «самое отдаленное место». Здесь, в восточной и наиболее труднодоступной оконечности бывшей великой империи инков, не исследованной и до сих пор, он видел храм, облицованный золотом. Всех его спутников перебили индейцы, и лишь ему удалось бежать. Француз Мофре, укушенный бушмейстером, от яда которого нет спасения, лепетал в бреду о «чудесном, белом видении» — городе, где золото, как речной песок, лежит желто-красными грудами… А совсем недавно золотой мираж вновь повис над сельвой.

В небольшой амазонский городок Белем вышел из леса старик индеец. Был он наг, худ и изможден. Его накормили, бросили пучок волшебной коки, чтобы он забыл о перенесенных страданиях, и старик принялся рассказывать, сплевывая густую коричневую жижу.

…Его племя жило неподалеку от каких-то древних развалин. Люди занимались охотой, рыбной ловлей, собирали горькую маниоку, коренья, плоды «диких садов». Однажды на опушку лесной поляны, где стояло селение, вышли двое изможденных от голода «карибе» — белых. Их, беспомощных, приняли, обласкали, разрешили жить в селении, пока не окрепнут. Когда пришельцы набрались сил, стали помогать индейцам, поглядывать на дочерей племени, им разрешили уйти. Перед самым уходом один из них увидел, что грузила на сети имеют какой-то неестественно тусклый желтый цвет. «Что это, откуда?» — хрипло спросил он. Индеец молча указал в сторону развалин. А ночью пришельцы исчезли… Ах, если бы лучшие следопыты племени не показали бы им дорогу, если бы они отправились вслед за ними…

Через несколько месяцев, ночью, раздались выстрелы, разрывы гранат, и хижины селения запылали как порох. Людей, выскакивающих на ярко освещенную площадь, расстреливали из автоматов. Уцелел один старик, среди шайки негодяев он узнал тех двух белых, которых так неосмотрительно приняли его соплеменники. Старик сказал, что с наступлением утра белые отправились с лопатами к развалинам и могилам. Они искали золото, и лишние свидетели, хозяева этой земли, им были ни к чему!

Бразильский священник В. Вебер, настоятель Анчиетской миссии в Диамантино, «Алмазном городке» в штате Мату-Гросу, заявил корреспондентам «Жорнал до Бразил», что он просит правительство послать федеральные войска в штат Мату-Гросу, чтобы прекратить, как он выразился, «кампанию геноцида и уничтожения» индейцев этих районов, которую проводят здесь кладоискатели и сборщики каучука. Священник ссылался и на уже рассказанную выше историю со стариком индейцем из погибшего племени и приводил новые факты.

Так, например, в треугольнике, образуемом реками Санг и Аринос, около 800 индейцев племени тапанахума окружены белыми, и им угрожает полное истребление. Племя это имеет несчастье жить на территории, где, как предполагают кладоискатели, есть много богатых и неисследованных могил. Священник развернул «национальную кампанию в защиту индейцев», обвинил правительство и церковь в том, что они закрывают намеренно глаза на эти безобразия. «Очевидно, — говорит Вебер, — в шайках грабителей есть люди, имеющие отношение к высоким кругам».

«Ла лус дель оро, сеньоры!»

…«Золото бессмертно, как птица феникс, и человеку невозможно избавиться от его власти, кроме как разве что бросить его на дно моря», — говорил историк-экономист Саферленд. Однако так ли это? Опустимся вслед за золотом и древними антиквариями на морское дно…

Испокон веков люди старались вернуть ценности, отнятые у них морем, испокон веков еще в далекой древности в рыбачьи сети попадались обломки статуй, глиняной посуды, а иногда даже целые амфоры и старинные вазы — изумительные произведения искусства. Рэмон Вэсьер в книге «Человек и подводный мир», предисловие к которой написал сам «папа Кусто», сообщает, что, пожалуй, одна из первых подводных находок подобного рода описана известным древнегреческим историком Павсанием в его «Путеводителе по Греции», ныне являющемся важным источником информации для сухопутных и подводных археологов. Павсаний сообщал, что рыбаки острова Лесбос во II в. н. э. выловили сетями голову, изготовленную из оливкового дерева и, якобы потрясенные этим даром Посейдона, превратили ее в предмет поклонения и культа.

С тех далеких столетий прошло более полутора тысяч лет, но счет случайным находкам рыбаков Средиземноморья ни на минуту не прекращался, как не прекращается он до сих пор. Правда, теперь уже современные рыбаки знают, что если у тебя не отберет находку полиция, представляющая интересы государства, — а, как известно, все прибрежные страны распространяют свой суверенитет на полоску моря, именуемую ныне в международном праве «территориальными водами» (где и происходят все поистине выдающиеся подводные открытия), — то можно оставить маловыгодное ремесло рыбака. Можно, конечно, еще и теперь разломать находку и переплавить ее на металл, чтобы продать его скупщику и старьевщику, но какая от этого выгода? И тем не менее никто не знает, сколько бронзовых, серебряных и золотых предметов подняли средиземноморские рыбаки своими сетями за последние, например, двести лет, а затем переплавили, как металлический лом, и они навсегда исчезли. Это, судя по отрывочным сведениям, происходило со многими греческими статуями в средние века. Но кое-что все же волей случая уцелело от XVIII–XIX веков, скупленное заезжими иностранцами прямо у рыбаков или в антикварных лавках средиземноморских городов.

Джеймс Даган приводит в своей книге список наиболее выдающихся находок, сохранившихся от тех лет. Бронзовый торс и четыре бюста, в том числе Гомера и Софокла, были подняты рыбачьими сетями близ Ливорно в XVIII веке. Бронзовая статуя Аполлона, относящаяся к V в. до н. э., была извлечена из вод морских у острова Эльбы — сейчас она находится в Лувре. Бронзовую голову юноши выловили сетями у берегов Туниса в 1890 году. Бронзовая скульптура Горгоны была вытащена сетями у о. Родоса и отправлена в Лувр. Еще одно бронзовое изображение Медузы с корабельного носа, обнаруженное у Ла-Сьота, находится ныне в музее Борели в Марселе…

Видите, одна лишь бронза и почти нет золота и серебра, изделия из которых, разумеется, были, но они наверняка закончили свой путь или в плавильном тигле, или же в каком-либо безымянном частном собрании… От тех лет сверхслучайно уцелела лишь золотая чаша, проданная греческими додеканесскими рыбаками графине Беарнской, посетившей эти острова на яхте в 1908 году, да два римских серебряных позолоченных блюда, поднятые из моря у Бизерты. Наконец, в 1907 году у берегов Южной Греции найден был бронзовый шедевр V в. до н. э. — бог моря Посейдон: не в пример многим другим подводным находкам он был продан рыбаками своему Национальному музею в Афинах и не покинул страну. Вот, пожалуй, и все…