– А что, по-твоему, с ними случается?

Пес щелкнул клыками. Я видел, что он сильно опечален.

– Я никогда не задумывался, – признался он. – Трудный вопрос.

Я стал читать дальше:

– «Наследница рода Кэдуоллер-Бофорт, она жила в фамильном гнезде Чартерстаун близ Дакфилда и лишь за несколько недель до смерти переехала в дом для престарелых, продав родовое имение фирме «Нью Уорлд Энтерпрайз», которая собирается превратить его в роскошный жилой комплекс».

– А ты умрешь? – спросил пес.

– Да, – ответил я. – В один прекрасный день. Вид у Пучка стал точно у моего папы, когда он замечал дырку в новом носке.

«Как же так? Это же хлопок с добавкой синтетики», – с горечью говорил отец, продолжая разглядывать носок, точно ученый, который не в состоянии объяснить совершенно неожиданный результат эксперимента.

– И что же мне тогда делать? – спросил пес, тихо паникуя. – Вы же не сможете открыть мне банку с консервами, если будете холодный и покрытый плесенью, как та лиса?

Новая секретарша, временно принятая на место Люси, выглянула из-за своего компьютера.

– Что это с собакой? – спросила она.

– Не знаю, – отозвался я. – В ближайшее время я не собираюсь таким становиться, а там… Кто знает, что случится к тому времени, – шепнул я на ухо Пучку. – И в любом случае обещаю, что я и оттуда буду присматривать за тобой.

– Оттуда – это откуда?

– Ну, – мотнул я головой в неопределенном направлении, – сам понимаешь.

– А что такое смерть? – продолжал допытываться он. – Когда просто перестаешь двигаться?

Я снова посмотрел на некролог миссис Кэдуоллер-Бофорт.

– Не знаю. Иногда мне кажется, что дело и правда только в этом. Вообще же смерть, как и жизнь, – загадка.

Общаясь с животными, трудно избежать сантиментов. Такова уж суть общения с ними – оно никогда не проходит на равных. Они вызывают в нас чувство умиления, какое иногда пробуждают и дети и женщины, но животные вызывают его постоянно. Пес так трогательно посмотрел на меня, что я закашлялся, чтобы скрыть слезу, навернувшуюся на глаза.

– Загадка, – произнес Пучок. – Почему же вы сдаетесь?

Он поднял лапу, видимо задумавшись.

– Рябь на поверхности океана – это движение, и всякое движение проходит. Жизнь ничего не меняет, она сама есть непрерывное изменение. Это ужасно, что постоянно в космосе одно лишь неизбежное изменение.

– Хочешь заварного крема? – спросила секретарша, которая довольно неплохо заменяла Люси.

– Не прочь, – ответил пес, виляя хвостом. Когда она его увела, я смог дочитать некролог.

Миссис Кэдуоллер-Бофорт, оказывается, давно была связана с суссексским клубом собаководства и вплоть до конца 80-х была знаменитой заводчицей. Она разводила колли, что не мешало ей организовывать и проводить выставки метисов и полукровок. В последние годы ее здоровье ухудшилось, и она уже не могла держать собак, но вплоть до самой кончины регулярно становилась членом жюри на местных выставках собак.

Рядом с некрологом было помещено еще несколько отзывов о покойной местных кинологов и заводчиков. И на этом все. Зазвонил телефон, и я подумал, что следовало бы прочитать и отзывы.

Я снял трубку. Это была Линдси.

Когда в октябре мы заключили сделку, то договорились, что въедем в первый дом, который сдадут «под ключ», чтобы продемонстрировать потенциальным покупателям других домов прелести нового, благоустроенного Чартерстауна. Кот был готов скинуть еще 25 тысяч с цены за дом, если мы согласимся, чтобы он в течение первого года являлся открытым для посетителей демонстрационным макетом. Излишне говорить, что за это предложение немедленно ухватилась Линдси, особенно после того, как один из членов «Бумажного Сообщества», автомобильный дилер, продал ей по бросовой цене демонстрационную модель лендровера «Дискавери» из своего салона, так что недостроенные дороги к дому теперь были ей не страшны. Линдси пообещала, что будет дотаскивать меня вместе с моей старенькой «ауди» до главных ворот, откуда начиналась нормальная дорога, хотя, думаю, я бы лучше вложился в новую пару резиновых сапог и доходил до них пешком, заодно выгуливая собаку.

Я пытался примирить Линдси с Пучком. Я даже собирался купить ей собаку-охранника для «Дискавери».

– Спасибо! – расцвела она, искренне обрадованная. – Я буду так здорово смотреться, правда, с каким-нибудь Лабрадором на фоне машины. – Тут она помрачнела, догадавшись, о чем идет речь. – Но если ты считаешь, что я буду пускать его в салон, придумай лучше что-нибудь другое.

И все же отношения у нас в это время были самые теплые за все время знакомства, не считая нескольких первых месяцев.

Она подарила мне прекрасное перо «Монблан» с выгравированными на нем словами: «Для будущих контрактов», и мы планировали съездить в отпуск куда-нибудь за границу, впервые за все время. На неделю в Грецию, когда улягутся дела, то бишь когда появится «дырка» в ее плотно забитом рабочем графике.

Еще больше нас сблизил ее обострившийся интерес к торговле недвижимостью. Она благоговейно внимала моим рассказам об инвестициях, доходах и процентах. Она даже внесла несколько новых предложений в области рекламы и консалтинга. Обувной бизнес много потерял в ее лице, ведь у нее была природная деловая хватка.

Так что я потеплел, услышав ее голос в трубке.

– Еду на деловую встречу, – сообщила она, очевидно, из машины. – Через три недели мы уже сможем въезжать, или как только проложат более-менее приличную дорогу к дому.

– Великолепно, – отозвался я. – Надо узнать точный адрес, чтобы можно было отправить кое-какое барахло. Какой там номер дома?

– Там нет никаких номеров! – Ее переполняла гордость, это было слышно даже по телефону. – У дома будет название, и мы сами его придумаем. Представляешь?

– Но куда же в таком случае отправлять посылки?

Это был насущный вопрос. Куда, в самом деле, доставят конуру, куда мне приглашать водопроводчика и как управиться со всем этим до новоселья?

– Разве ты не можешь получать посылки по старому адресу? – спросила она. – Пока дом не закончат, нам, вряд ли понадобится что-нибудь доставлять туда.

– Это сюрприз.

– Опять сюрприз? – По собственному опыту Линдси знала, что от меня можно было ждать каких угодно сюрпризов. И то, что казалось сюрпризом мне, на нее могло произвести обратное впечатление.

– В соответствии с новыми правилами общежития…

– Какое еще общежитие? Ты бредишь? Мы будем жить в своем собственном доме, – уточнила она.

– Вот именно, – продолжал интриговать я. – Поэтому здесь учитываются твои пожелания насчет ковров и прочего… чистоты в доме.

– А почему этот сюрприз нельзя отправить к тебе?

– Он слишком большой.

– Неужели настолько большой, что не поместится в твоей квартире? – В голосе ее зазвучали нотки восторга. – Это подарок на новоселье? – допытывалась она.

– Это конура для Пучка, – сказал я, – настоящий собачий дворец. Стоять он будет на дворе, потому и называется «дворец», понимаешь? И никаких проблем с собачьей шерстью. Видишь, я все учел.

В трубке смолк ее жизнерадостный голос, как только я произнес «конура». Повисло красноречивое молчание.

– В чем дело? – спросил я. – Ты не рада?

– Ты что, не читал договор?

– Какой еще договор?

– Бумагу от адвоката, приложение к купчей на дом, я присылала ее тебе факсом.

– Нет.

– Но я же присылала тебе.

– Ты могла присылать что угодно, но я не читал никаких договоров, – ответил я, начиная раздражаться. – А в чем дело?

– Там детская зона. Игровые площадки и все такое. Я думала, именно потому мы туда и переезжаем, – с намеком сказала она.

Это была правда. В самом деле, как я мог забыть. Ведь мы обсуждали это с Линдси. Не то чтобы мы целеустремленно шли к этому, но она перестала принимать противозачаточные таблетки, а к другим методам контрацепции мы не прибегали.

– Так и что?

– Что-что – собак туда не пускают. И держать их там вообще запрещено.