Сергей вспомнил слова героя одного популярного российского кинобоевика, и с удовольствием прошипел, оскалив зубы в издевательской ухмылке:

— Не брат ты мне, ***** **********!

А затем он вытащил нож и отрезал высокому кусок бороды. А коротышке — правый ус. Швырнул в лицо и плюнул на большой нос. В завершение носком ботинка он заехал лежащему бородачу в живот и посильнее пнул его больную руку…

…Поднявшись на этаж, Сергей тут же обратил на себя внимание:

— Эй, люди! Здесь сидело два мужика, один высокий, другой — пониже! Кто с ними?

Десятки мужских голосов приумолкли. Десятки глаз посмотрели на Сергея с недоумением. Никто не называл себя ни родственником, ни другом тех двоих.

— Здесь есть их друзья или родственники?! — спросил Сергей громче.

— Нет, скорее всего, — ответил старик, приехавший с тремя внуками. — По-моему, они были одни, парень!

— А где они сами? — спросил кто-то.

— За углом отдыхают! Я их наказал за оскорбление наших обычаев! Маленько руки им попортил, чтоб ножами не махали! — Сергей задыхался от гнева. На этом эмоциональном заряде он был готов драться еще с дюжиной таких же горячих парней, и ему было плевать на все.

— А ты сам откуда? — спросил старик. — На грузина-то ты не похож.

— Я из России!

— А здесь как оказался?

Коридор смолк. На дерзкого смельчака смотрели с удивлением, жалостью, даже с интересом. Однако, вопреки ожиданиям Сергея никто не выхватывал ножа, не выкрикивал оскорблений.

Сергей вкратце рассказал деду историю своей грузинской жизни. Вместе со стариком ее слушали и остальные люди.

— Жаль мне тебя, парень! — вздохнул седой житель гор.

— Почему же?!

На лестничной клетке послышались крики. Сергей увидел, как по лестнице бегут поколоченные им «джигиты». Впереди бежал коротышка, с одним усом. Позади тащился высокий бородач в изрезанной, когда-то красивой чохе.

— Ах, ты здесь, свиная падаль! — завизжал «клоп». — Братья грузины, эта русская свинья посмела поднять руку на нас! Он нанес нам самое страшное оскорбление, какое только можно нанести воину! Я лично зарежу тебя! — Коротышка визжал, будто ему яйца прищемили, размахивал кинжалом, но на Сергея не лез.

— А ну, тихо! — повелительно сказал старик.

Сергей уже расстегивал кобуру. Если это человекообразное существо сделает шаг вперед, он за себя не ручается. В этот момент чья-то широченная ладонь накрыла его руку на кобуре. Лысый мужчина в черном, в сванской шапочке отрицательно помотал головой и перечеркнул воздух пальцем. Дескать, не делай глупостей, все уладим!

— Что же вы за джигиты, если вас двоих побил один молодой человек?! — вопрос старика адресовался «потерпевшим». Сергей подумал, разве он такой уж молодой? Хотя, конечно, для девяностолетнего старца он вообще мальчишка!

— Он первый напал на нас! — не выдержал высокий бородач.

— Ложь! Попробуйте только его тронуть! Будете иметь дело со мной! И с моими внуками! — пригрозил старик.

Услышав призыв дедушки, от стены поднялись трое внуков. Молодые здоровенные, по-крестьянски крепкие мужчины отстранили Сергея с линии конфликта, заслоняя собой. Резо, тот, что повыше и пошире расстегнул свой ремень, снял его и старательно начал наматывать на кисть руки. Его примеру последовали его братья. Обиженные как-то сникли, «метр с кепкой», правда, не унимался:

— Да вы что?!! Это же русский! Это он и такие как они испепелили Грузию! И весь мир! Почему ты за него заступаешься?!

— Кто испепелил?! Этот парень испепелил?! — стоял на своем дед. — Или ему лучше, чем нам? Подумайте, люди, ведь этот русский двойне несчастнее, чем мы! Мы-то хоть на своей земле, а он даже не знает, где похоронены его родители! И никогда он не коснется земли на отцовской могиле! Многие из нас — сироты, но он — вдвойне сирота! И как же у вас, коровьи ********, поднялась рука и повернулся язык оскорбить его?! И оскорбить его родину, его родителей?!

— Он зверски избил нас!

— Мало, значит, избил, сейчас и я добавлю!

Понимая, что ничего хорошего не предвидится, гопники поспешили удалиться. А старик сказал Сергею:

— Не волнуйся. Никто тебя не тронет. Я сказал.

Весь гнев Сергея испарился. Он повернулся к горцу и сказал, поклонившись ему в пояс:

— Спасибо вам, дедушка!

Опасность миновала, и внуки воинственного старика, вернулись к стеночке и вполголоса принялись обсуждать свои дела.

Только потом Сергей узнает, что когда-то у старика было два сына. Оба они погибли, — старший во время вступления российских войск в Абхазию, второй, — после радиоактивного дождя. Но какими мотивами руководствовался старик, защищая Сергея, хотя ему сам бог велел ненавидеть русских, — это осталось для него загадкой.

Глава 4. Стивен Крайтон

На часах было уже восемь. Стивен Крайтон в десятый раз проверил свою амуницию, просмотрел свой рюкзак. От нечего делать снова взялся за свою XM-29, пытаясь реанимировать прицельный комплекс. Увы, новый теперь заказать негде! Теперь «умное» высокотехнологичное оружие превратилось в обыкновенную железяку. Плюнув на прицельный комплекс, Стивен демонтировал его, осознавая, что теперь придется довольствоваться примитивной мушкой.

Проверил пистолет, боеприпасы. Аккуратно сложил оружие и снаряжение около кровати, так, чтобы завтра с подъемом ему пришлось потратить не более десяти минут.

Крайтон жил один, но в его квартире всегда царил идеальный порядок. Правда, и вещей-то здесь было немного. Многие удивлялись, почему Крайтон выбрал для жилья не собственный дом, а квартиру в старом трехэтажном доме. Все было просто, — он был горожанином, жителем Нью-Джерси. Деревенская жизнь угнетала его, — Крайтон любил жизнь мегалополиса, он наслаждался высотными, расцвеченными огнями, зданиями, многоярусными, шумными автомобильными эстакадами, он не мыслил жизни без тысяч ярких автомобилей, без миллионов людей, спешащих куда-то по своим делам, без яркого света ночных фонарей и вывесок ночных клубов, сияющих всеми цветами радуги. Все это осталось далеко в прошлом, но хотя бы жить в городском доме ему никто не в силах запретить!

Завтра — день отправки. На окраине Хашури был оборудован специальный лагерь, куда поселили бойцов, — военных и гражданских добровольцев, зачисленных в экспедиционную группу. За них беспокоиться нечего, — его парни приглядят за ними, и будет полный порядок! Если кто-то из грузин захочет удрать домой, — да ради Бога! Только хорошо, не надо будет тащить с собой балласт! Сегодня Крайтон распустил ребят по домам, — пусть проведут этот день, как хотят, в свое удовольствие. Вдруг, больше не придется? Добровольцев Крайтон тоже велел сегодня не зажимать, — пусть смотаются домой, погуляют, выпьют, пообщаются с родными. Сам Крайтон не принял приглашения потусить с ребятами из «Дельты» в «Калифорнии», — захотел побыть один. С недавних пор он вообще любил одиночество.

На столе лежала стопка документов, схем на английском, грузинском, русском языках, ветхих топографических карт. Всю вторую половину сегодняшнего дня Крайтон штудировал эту информацию, пытаясь понять, что представляет собой дорога до бывшей столицы Грузии. К тому же ехать придется окольным путем, так как прямая дорога разрушена и первращена в нагромождение горячих камней, дымящихся до сих пор. Под картами лежал раскрытый фотоальбом с изображениями Тбилиси. От всего этого Стивена уже тошнило.

В такие часы он жалел, что не курит и не пьет. Можно было бы забить сейчас косячок, или осушить бутылочку-другую, но Крайтон как-то заявил, что переживет всех куряг и выпивох в американской армии, и, если и отправится на тот свет, то точно не от цирроза печени или рака легких! Да и потом не хотелось давать себе поблажку даже в малом, потом все дело наперекосяк пойдет!

Никто никогда не видел Крайтона веселым. Трехсекундная улыбка, — это максимум, на что мог сподобиться нынешний командир «Дельты». Таким он стал даже не после ядерной войны. Таким он стал после Ирана.