— Да. А почему бы нет? — лукаво улыбнулся черный как уголь Хьюс. — Думаю закадрить какую-нибудь местную красотку и оттянуться с ней ночью. Пока наш старик не видит! Давай, присоединяйся, закадрим пару девчонок!

— Нет уж, сегодня без меня. Пойду я, Хьюс!

— Давай, как знаешь, — Хьюс пожал его руку. — Возвращайтесь побыстрее. У меня скоро день рожденья, так что как приедешь, — с меня кабак!

— Принято, Хьюс! Приятно повеселиться!

Попрощавшись с ван Деманном, Крайтон продолжил свой путь. Он вдруг передумал идти к штабу. Вдруг там Ричардс околачивается. Запряжет его каким-нибудь неотложным делом. Как-никак завтра выезд… Нет уж, спать хочется, пусть сегодня обойдутся без него. И в боксы, где сейчас проверяется техника, монтируется новое оборудование, а техники с красными от недосыпа и злости глазами что-нибудь привинчивают, довинчивают, приваривают, швыряя на асфальтовый пол снопы искр, его не тянуло.

Крайтон ощущал, как усталость постепенно наполняет его, как тягучее масло наполняет сосуд. Нет, похромал-ка он домой! А то завтра будут глаза слипаться!

Темнело… На улицах зажглись редкие фонари, пахло сыростью. На улице было темно, так же темно было и в душе Крайтона. Он, от нечего делать, попытался вспомнить один из маршрутов, набросанных им на топографической карте. Ничего… Сейчас он придет в свою убогую квартирку, заварит чаю, достанет ванильные сухарики. Сладкий чай с сухарями казались сейчас Крайтону высшим благом, какое только может быть на земле.

Он вспомнил, какие потрясающие вкусности готовила на день рождения его мама. Это было в те времена, когда Нью-Джерси был еще огромным, сияющим, живым городом, а он, капитан Крайтон, — просто малышом Стиви. Крайтон тяжко вздохнул, — в последний раз он видел мать перед самым вылетом в Грузию. Она ему все нахваливала соседку-умницу, студентку Келли. Крайтону стало так тяжело. Был бы женщиной, непременно бы заплакал! Неожиданно захотелось поговорить хоть с кем-нибудь. Просто пообщаться по человечески. Хоть с грузином, хоть…

Крайтон увидел, как ему навстречу идет человек. Лицо человека осветило огнем, когда он прикуривал длинную самокрутку. Это был русский… Сергей…

— Здравствуйте еще раз, господин капитан! — Сергей увидел Крайтона. — Извините, у вас спичек нет?

— В чем дело, Сердж? — спросил Крайтон. — Снова хочешь удивить меня?

— Нет, хочу прикурить, только и всего! — Сергей был необычайно возбужден, тяжело дышал. Крайтон протянул ему спички, и в желтом кругу пламени он увидел, что лицо русского дозиметриста просто-таки багровое.

— У тебя проблемы, Сердж? — спросил Крайтон, забирая спички.

— Вы счастливец, господин капитан! — говорил Сергей, выдыхая дым. — Вы не женаты.

«Это счастье? Ну и дурак же ты, русский!» — подумал Крайтон.

— Что-то дома?

— Жена набросилась на меня, что я записался в эту экспедицию! — сказал Сергей. — Хотя недавно сама гнала меня за деньгами к вам, американцам. И ведь не разозлишься! Она орет и плачет, орет и плачет… Детей перепугала насмерть, дура!

— У тебя, Сердж, была возможность уйти, — сказал Крайтон. — Если хочешь, — еще не поздно соскочить. Я не буду считать тебя трусом. Все-таки дети, — веская причина.

— Нет, не стану, — замотал головой Сергей. — Уже обо всем договорились с Тенгизом.

— Скажи, мне просто интересно, — спросил Крайтон. — Как ты, русский, оказался в Грузии? Ведь вы же с этой страной тогда враждовали? Как тебе удалось стать своим?

— Своим я здесь по-моему так и не стал, — сказал Сергей. — А сюда приехал по любви. За женой… Как только уехал, спустя два дня на Россию стали падать ваши ракеты. В Москве остались мои родители. Навсегда…

— А моя мать осталась в Нью-Джерси, Сердж! — раздраженно прошипел Крайтон. — Нью-Джерси сгорел в первый же день от ваших ракет!

— Но ведь вы же первые начали, капитан! — В глазах Сергея отражался огонек самокрутки. — Вам ведь Россия всегда стояла поперек глотки!

— Так же как и вам Америка! — резко ответил Крайтон. — Это вы первыми атаковали страну, с которой у нас был союзный договор! Вам нужна была власть над Евразией!

— Власть над Евразией? Да мы у себя дома порядок навести не могли! — возмутился Сергей. — А, может, вам нужна была сибирская нефть? И под видом защиты демократии вы захотели ее захапать?! Обрушивая бомбы на головы мирных жителей! Это именно из-за Америки у нас слово «демократия» стало ругательным!

— Вам хорошо промыли мозги кремлевские СМИ! Кругом враги, главное — первым нажать кнопку! — сжал кулаки Крайтон.

— А вам Би-би-си! — вспылил Сергей. — Сфера американских интересов, — весь мир! Но вот, что я вам хочу сказать, капитан. Давайте-ка отложим этот разговор до возвращения! А то мы пока доедем до Тбилиси, глотки друг другу перегрызем!

«Тоже мне, миротворец хренов!» — подумал Крайтон. «Хотя, он прав».

— Может, ты и прав, — согласился Крайтон, — А, когда ты уезжал в Грузию, против тебя разве не применяли санкции? — спросил Крайтон. — Ну, увольнение с работы, вызовы в ФСБ, запрет на выезд за рубеж?

— На работе ребята сказали, что я чокнутый! — сказал Сергей. — Родители прокляли перед отъездом. Стандартная ситуация. Хотя, премии меня почему-то лишили… То ли из-за этого, то ли из-за того, что я начальника послал один раз на три буквы!

— Да ты, парень, анархист! — усмехнулся Крайтон.

— Ничего, с него не убудет! — ответил Сергей. — Если он сволочь, пусть знает об этом. Это лучше, чем, если я бы потом мучился угрызениями совести, что испугался его красивого галстука, как щенок.

— То есть, если я тебя отправлю штурмовать логово мутантов, ты меня тоже сочтешь сволочью?

— Нет, если это будет боевой приказ. К тому же вы в этом случае вряд ли будете прятаться за мою спину. А вот если опять будете поносить мою родину, вот тогда вы будете еще той падлой!

— Знаешь, я бы на твоем месте помирился бы с женой! — сказал Крайтон. — Если ты так любишь ее, что ради нее отмахал столько миль, то, какого черта ссориться сейчас? Ведь неизвестно, вернемся мы или нет.

— Уже поздно. Они уехали, — махнул рукой Сергей. — Вернемся, так вернемся, нет, так нет. Знаете, есть такой принцип: «Боишься, — не делай, сделал, — не бойся».

— Интересный принцип, — Крайтон почувствовал, что с этим русским они сработаются. — Ладно, уже поздно. Ты в лагерь?

— Конечно! Перекантуюсь в лагере, а завтра в дорогу.

— О-кей, тогда до завтра, — махнул Крайтон.

— До завтра, господин капитан, — Сергей протянул ему руку.

На этот раз Крайтон принял его руку без особых колебаний:

— До завтра, господин русский!

Глава 5. Семейный кризис

Кетеван готовила обед. Смахивая слезинки, она гремела почерневшими от времени кастрюлями у каменной печки. Когда Ярослав или Нана спрашивали у мамы, почему она такая грустная, она через силу улыбалась, говорила, что пылинка в глаз попала. Кетеван горевала из-за мужа. Зачем он записался в эту проклятую экспедицию? Из-за денег? Да пропади они пропадом, такие деньги! Неужели просто назло?! А если он не вернется?! Тбилиси — город мертвый, и для чего нужно туда ехать? Или они думают, что спустя десять лет после того, как город сгорел, он по мановению волшебной палочки сам собой отстроился? Зачем эта экспедиция вообще нужна? Губить мужчин, отцов и мужей? Это все американцы, катастрофа им на голову! Свои головы не берегут, так хоть бы чужие пожалели!

Раздался звон во дворе, оповещающий о приходе гостей. Из верхней комнаты белобрысой молнией вылетел Ярик:

— Мама, кто-то пришел!

— Кто там?! — Кетеван вытерла руки о передник, поспешила к двери.

— Это мы! — послышался голосок Лили. — К вам можно?!

— Заходи, Лилечка, заходи! — засуетилась Кетеван.

Лили была не одна, с дочкой. Лиле расцеловалась с хозяйкой, улыбаясь, сказала:

— Мир и достаток дому вашему!

Тамарочка первым делом спросила:

— А где Нана?

— Тамара, а я тебя здороваться не учила?! — нахмурила брови молодая мать