Раушан не испытывала тревоги, шагая с Уали. Она словно стряхнула с себя все тяжелое, в чем пыталась разобраться. Только что она была похожа на испуганного, взъерошенного птенца, выпавшего из гнезда на холодную, неприютную землю, но вот благожелательный человек разбудил в ней воспоминания об интересной и ласковой жизни, которую она оставила далеко-далеко и которая сулила ей столько радостей. Слова Уали кружили ей голову, как вино. Да, театр, зал, публика, люстры, сверкающие, как солнце. По рядам перекатываются нетерпеливые аплодисменты — люди ждут начала концерта. Свет гаснет, тяжело и величественно раздвигается занавес. Раушан стоит в двух лучах прожекторов, и глаза сотен людей устремлены на нее. На ней белоснежное, словно пух лебедя, платье из газа. Или нет: длинное голубое шелковое...

Раушан вдруг расхохоталась, поглядев на свою шинель.

— Чему это вы, сестричка?

— Так. Вспомнилась одна смешная история.

В глазах Раушан вспыхнули огоньки, на щеках появились ямочки. Уали исподлобья смотрел на нее, на ее нежные губы, дрожащие от смеха, и в гортани его сделалось сухо. Он вдруг потерял всякую уверенность в себе, и это было в высшей степени неприятно. Они словно бы поменялись ролями: Раушан оживилась, а Уали погрустнел, и слова уже с трудом шли ему на язык.

Раушан рассказывала:

— Наши ребята, десятиклассники, после экзаменов устроили пикник. Вот было славно! Но в этот день началась война.

— Печальное совпадение.

— Собирали по пятнадцати рублей с каждого. Когда мы собрали деньги, то начали спорить — кому делать покупки. Девушки уверяли, что ребята ничего не смыслят в закусках и это дело нужно поручить им. А ребята протестовали. Говорили, что девушки накупят конфет и мороженого, а дельного ничего не принесут. В конце концов послали и мальчиков и девочек.

— Ну и что же дальше? — сказал Уали, чтобы поддержать разговор. Эта девушка, в сущности, так и осталась десятиклассницей, хотя ей за восемнадцать. В Казахстане девушку в четырнадцать лет уже считают взрослой.

— А мы на автобусе поехали в горы. На траве расстелили скатерть и уселись вокруг. И тут встал один наш мальчик, Кайсар, и сказал: «Товарищи, мы теперь взрослые люди. О ребячестве нужно позабыть. Поэтому мы этот сбор должны провести, как полагается благородным людям». Он повернулся к Жагалу (тоже наш мальчик, рыжий такой, мы его прозвали Саржал). «Эй, Саржал, — говорит Кайсар, — ты коротышка, поэтому все время будешь подручным мальчиком. Ну-ка блесни своим искусством!» А Жагал хитрый. Он говорит: «Есть, носатый господин». Тут он приложил руку к сердцу, сделал поклон и, открыв чемодан, расставил на скатерти стаканы. Потом посмотрел в сторону, что-то пошептал, дунул и молниеносно вытащил две бутылки вина. И все девочки с визгом бросились врассыпную.

— Так испугались вина? — с усмешкой спросил Уали.

— Раньше мы никогда не пили. Честное слово, испугались. А Кайсар, чтобы сагитировать нас, храбро выпил целый стакан. Потом у него закружилась голова, ему стало плохо. Саржал насилу привел его в чувство. Он окунул его головой в ручей.

— Эх, безмятежная пора юности!

— Такой веселый был этот день! — увлеченно продолжала Раушан. — В тысячный раз решали, кто в какой институт пойдет. Все ребята советовали мне идти в консерваторию, учиться петь. Вот сейчас вы напомнили мне об этом. А к экзаменам мы решили готовиться вместе, помогать друг другу. А когда вернулись домой, началась война.

Раушан опустила голову.

— Да, воина разрушила многие судьбы, — вздохнув, произнес Уали. — Вы не смогли поступить в консерваторию. Я не успел дописать диссертацию. А у меня собран богатый материал по истории и быту казахских ханов. В общем, моя жизнь сложилась неудачно.

— Почему? — Раушан удивленно посмотрела на Уали.

— Не буду скрывать от вас: у меня есть жена.

— Почему вы должны это скрывать?

— Вы разве знали?

— Не знала. — Раушан и в голову не приходило, женат Уали или не женат.

— Раушан, вы еще молоды. Вам этого не понять. Но в нашей жизни еще существуют сложнейшие и запутанные вопросы. Я человек, который сильно споткнулся в жизни. И я ранен ею. Блуждаю, как слепой.

— Почему блуждаете?

Все это было непонятно. Никогда бы она не подумала, что Уали переживает драму.

— Разве человек не способен ошибаться? Вы очень юны и тоже можете ошибаться. Жена — это самый близкий человек в жизни. Не так ли? И бывает безысходно тяжело, когда жена оказывается человеком не равным тебе, не способным тебя понять. Я горько сожалею о своем прошлом. Оно — мое несчастье.

Впервые слышала Раушан такую исповедь взрослого человека. Она никогда бы не подумала, что между супругами может существовать несогласие. Ее родители жили очень дружно и оба без памяти любили Раушан. Для нее они были как один человек. И в семьях соседей она не замечала ничего похожего на несчастье. У них есть дальний родственник — домбрист, каждый день у него с женой перепалка. Но сами они не считали это несчастьем, это было что-то привычное, неизменное и даже необходимое, как утренний чай.

Уали продолжал скорбно:

— Хотя я глубоко несчастен, я радуюсь счастью других. Вы, Раушан, созданы для счастья, как птица для полета. Но молодости свойственно заблуждаться. Поверьте, у меня нет другого желания, как только помочь вам, быть вам полезным, устроить вашу судьбу. Примите это как братское участие. Только поймите верно чистоту моих побуждений, не отталкивайте моей помощи.

Уали почти с мольбой искал взгляда Раушан. Она не совсем понимала его, но ей не хотелось его обижать.

— Разве человек должен отказываться от помощи, которую предлагают бескорыстно? Не сомневайтесь во мне. — Уали глубоко вздохнул. — Я не имею права рассчитывать на большее. Но помогите мне выполнить братский долг.

Они вернулись назад, в санитарный взвод.

Коростылев проснулся, поднял голову, протер глаза и спрыгнул с повозки.

— Ложись на мое место, Раушан, — предложил он, позевывая и потягиваясь.

— Что-то не хочется спать, — ответила Раушан.

— Что это значит «не хочется»? Я пойду в штаб, разузнаю обстановку, — пробурчал Коростылев и повернулся к Уали, которому не хотелось расставаться с Раушан.

— Вам в ту сторону, лейтенант? Идемте.

А сон так и не приходил.

Осень. Синева неба выгорела. В высоте скользят темные облака с беловатыми каемками. Вот бы лечь на такое мягкое, как пушок, облачко, освещенное солнцем, и тихо плыть в бесконечность. «Что за мечтательность! — укоряет себя Раушан. — Молдабаев... Уали... все-таки интересный человек. Очень интересный. Очень, очень интересный». Если долго смотреть на эти далекие облака, то начинаешь им завидовать: они красивы, беспечальны и безмятежны. В самом деле, почему бы и Раушан не плыть вместе с ними над этой трудной жизнью людей? Уали смотрел бы на нее с земли своим умоляющим и тревожным взглядом. А почему ей не думать об Уали? Детство осталось далеко позади, она уже взрослая, а к ней еще никто не относился так серьезно и уважительно. Взрослые поглаживают ее по головке, словно кошку, и разговаривают с ней со снисходительной улыбкой.

А этот человек держится с ней, как с ровней, не важничает, не хвастает своим житейским опытом. И мужественно носит в себе свое несчастье. До чего бы интересно забраться в его душу, понять, что его мучит, и почему так случилось, и что сделать, чтобы он не мучился? И как помочь такому большому и мужественному человеку? Он предложил ей чистую, возвышенную дружбу. Ведь так?

А может быть, не так? Раушан встревожилась. Почему он часто вздыхает, глядя на нее? «Отгранить еще неокрепший талант, вырастить его...» За этим что-то кроется. «Искусство... Любовь...» Такие слова мимоходом не произносят. Ержан, например, не говорит так...

Жалко, нет Кулянды. Кулянда быстро разберется, что к чему, она очень решительная. На нее всегда можно положиться. Но в последнее время она что-то не слишком весела. Признаться, Раушан догадывается... Кулянде нравится Ержан, но она чувствует, что тот к ней равнодушен. И очень нехорошо, что Раушан, зная все это, не поддержала подругу, даже не попыталась развлечь ее, поднять настроение. «Будь на моем месте Кулянда, она никогда не поступила бы так», — подумала Раушан. Но и ребята глупые. Почему они равнодушны к Кулянде? А ведь она во сто раз лучше Раушан. Некрасива? Но это неправда, она совсем не дурнушка. Некрасива! Раушан тоже не красавица.