– Что такое? - непонимающе уставились те на дверь.
Но недолго они изучали эти "новые ворота" (изменившуюся дверь), вопрос Кати Сергеевой оторвал их от дверной ручки, всех.
– А кто шторы зашторил?
Все повернулись, словно ни одна из них не верила на слово, и… увидели чёрные шторы. И тут же взгляды шестерых девочек мгновенно переместились на Нашину Машу, оставшуюся сидеть на месте, словно визг Инги её не касался.
– А какие шторы были до этого? - спросила сама у себя Зина Короленко, словно забыла о цвете штор и пыталась вспомнить.
– Она чё, шторы поменяла?! - спросила у всех (шестерых) семилетняя Лиля Глотко. - Как она успела?
– Да я не знаю, что произошло! - блеяла вконец растерянная Нашина; теперь её голосок стал вомного раз закомплексованнее. - До этого мне казалось, что шторы так и были зашторены всегда… Честно, я не виноватая!
– Не виноватая я! - тихо передразнила её Зина Короленко, - он сам пришёл! Кто сам пришёл, Маша-Наша-Говняша?
– Не обзывайся на меня! - вдруг сжала губы Нашина (такой злобы за ней ещё с самого рождения не замечалось). - Я не виновата! Шторы сами… И не смотрите вы все так на меня! Я вам не новые ворота!
– Опа-на! - усмехнулась от удивления Короленко. - Что-то новое от Парашиной послышалось! Ты только не бей нас, Какаша! - театрально заслонялась она руками.
– Надоели вы уже всем!! - злобно вскрикнула Маша, рывком подскочив с кровати и быстрой-нервозной походкой двинувшись к двери.
– Кому, всем? - прыснула Зина и все её поддержали в смехе, пока Маша тщетно дёргала за ручку.
– Я уверена, что скоро настанет такая минута и дверь откроется, - отпустила Маша ручку и приняла выжидательную позицию. - Я буду ждать, пока не дождусь!
В это время брат и сестра преодолели уже пять этажей, как Петя отвлёк Лизу от смотрения в ступени.
– Посмотри-ка на стену, сестрёнка, - попросил он её.
Та взглянула. И долго читала надписи:
ПРЕШЕЛИЦ - ВРУН, НЕ ВЕРЬТЕ ЕМУ! ОН ОДИН. АДИН НА КАЖДОМ ЭТАЖЕ. ТАКОЙ ЭТО ПАДОНОК. И ИЩЁ: У НЕВО ШИЗАФРИНИЯ: РАЗВОСЬМЕРЕНЕЕ ЛИЧНОСТИ. ОН ИЗ НАШЕЙ БОЛЬНИТСЫ СТРОЕТ ЛЕТУЧИЙ КАРАБЫЛЬ, НАДЕЯСЬ, ШТО ЧТО-ТО У НИВО ПОЛУЧЕЦА. ВОТ ТАКОЙ ОН ИДЕОТ!
– Кажется, взрослый кто-то писал, - заметила Лиза, - кто-то из санитаров, наверняка. Написано без ошибок.
– Так может сам Пришелец и писал, - сказал Петя.
– Да нет же! - не соглашалась с ним Лиза, - ребёнок просто не способен наделать таких ошибок. А это, "…надеясь, что что-то у него получится…", разве напишет ребёнок такое?
– А ты думаешь, у Пришельца нет ни ума ни фантазии? Он ведь хитрый, не забывай…
– По-моему, ты от кого-то услышал про этого пришельца, - перебила его Лиза, - а сейчас врёшь мне…
– Ну ладно, - зловеще усмехнулся Петя, - вот поднимемся на седьмой, увидишь, что там происходит, и задумаешься над тем, сможет ли кто-нибудь в течение вчерашнего и сегодняшнего дня удрать из этой прОклятой больницы, а потом отыскать такого идиота как я, у которого даже друзей нет, и рассказать про Пришельца!
– Да ладно тебе, - урезонивала она его, - я пошутила.
– А я тебе не верю! - весело произнёс он, заставив сестру рассмеяться.
Через семь минут, они уже были на седьмом, хотя душераздирающий визг какой-то девушки и последовавшие за ним голоса, слышны были уже на шестом.
Услыша всё это, Лиза мгновенно перехотела продолжать подниматься, но настойчивость её брата взяли над упрямым лизиным характером верх.
– Подруга, ты ручку-то хоть отпусти, - посоветовал Паша Инге, в то время как дети всей толпой выставили указательные пальцы на вошедшего в коридор Петю (Лиза его, увидев неподалёку от себя этого улыбчивого юнца, тут же выскользнула из коридора, постыдившись своей наготы, так что брат её остался один, и когда дети протягивали пальцы в его сторону, то в виду они соответственно имели его одного и никакой там Лизы), показывая Главаря, - а то вцепилась в неё, как будто улетишь.
– Это чтоб из палаты моей никакя дура не выскочила, - объяснила Инга ему, - мог бы и сам догадаться, не строить из себя ЛОХА!
– Ты ничего не чувствуешь? - спросил Пётр Лизу, перед тем как они вошли в коридор и голые сухощавые дети начали тыкать в их сторону пальцами. До открытого дверного проёма в это время оставалось четыре шага пройти по лестничной площадке.
– А что я должна чувствовать? - отозвалась Лиза, вместо того чтоб ещё раз повторить своим умоляющим голоском канючащей маленькой и капризной девочки, "ну пошли отсюда!, Петька! Пойдём вниз, я тебя умоляю!!!"
– Никакой энергетики не чувствуешь? - пояснил он свой вопрос.
– Никакой энергетики не чувствую! - нервозно ответила она, - я чувствую только то, что нас очень скоро укатят в подвал, в морг.
– Вот и правильно, - игнорировал он её богатое воображение на тему морга. - Мы ничего не должны чувствовать, потому что мы не дети. А дети чувствуют уже сквозь одежду, что её необходимо всю снять (в это время они входили в зону коридора седьмого этажа), а когда снимают её всю, то зеленоватая дымка… Э, ты чё, Лизка?! - обратил он внимание на то, как сестра его поспешно запрыгала на одной ноге на лестничную площадку, сразу как попала в поле зрения детей, но не успела попасть в глаза юнцу.
– Чё ты мне врал, что там все раздеты! - отвечала она ему.
– Да не стесняйся ты никого! - советовал ей старший брат. - Плюнь на всех и занимайся своим делом!
– Там пацан стоит, - объяснила она ему, - и он меня знает. Я не хочу, чтоб он меня видел голую! Ты-то, ладно, подглядывал за мной часто в ванную, тебя я не стесняюсь.
– Вон Главарь, - проговорили в это время все до единого дети в один голос, поскольку их первичные указывания пальцами Павел не заметил.
Теперь же на Главаря посмотрели и Паша и Инга, тут же прыснувшая, но дверную ручку так и не отпуская.
– А чё у этого главаря между ног даже в микроскоп нечего разглядеть? - обратилась Инга ни к кому, просто проговорила для приличия.
– Ну не было у человека ещё женщины, - объяснил ей Паша, - что здесь смешного? Не всем же с меня брать пример. У каждого свои причины. Вот вам, спортсменкам, тренер тоже запрещает, и у тебя, стало быть, не было ещё мужика, а ты над себе подобным смеёшься…
– С тебя пример брать, - повторила она с недоверием в голосе. - Наверняка врёшь. А ну-ка, спусти штаны, у тебя наверное ещё меньше чем у этого плюгавенького Главаря! Ну спусти, поугараем!
– Не надо ничего спускать, - подходил к ним Пётр. - Нельзя сегодня раздеваться.
– А ты-то чё разделся? - отреагировала Инга, - решил повыбражать своим мужским "достоинством"?
– Нет, - раздался за их спинами голос Пришельца, - он решил прекратить всё это безобразие. Инга, отпусти ручку.
И Инга отпустила, словно её загипнотизировали. Повернулась она в сторону Пришельца, после того как отпустила ручку.
Из 714-й тут же выскочила Нашина и захлопнула за собой дверь.
– Так это ты и есть, Пришелец? - уставился на него Петя. - А я тебя другим описывал.
– Ситуация вышла из-под контроля, - проговорил Пришелец. - Ты выкинул свой рассказ, а другой его поднял и дописал. Но, как ты знаешь, "искусство, это всегда недосказанность", так что зайди в 708-ю палату, она пуста, и до вечера постарайся уложиться: напиши продолжение рассказа, на своё усмотрение.
– Э! - выбежал из 713-й Вася Сеенко, - Пришелец, ты ж говорил, что этот мужик НЕВИДИМКА!
– Он похож на НЕВИДИМКУ, - ответил Васе Пришелец. - Как две капли воды похож…
– НЕВИДИМКА что, мой двойник?! - не веря своим ушам спросил Пётр у Пришельца.
– Да, - ответил тот, - твой "тёмный бог", как это называлось в твоём "Пришельце".
– Чёрт! - задумчиво бормотал Петя, - я его выдумал, а он… "сотворил меня по образу и подобию своему!" Это же сущая галиматья! Я, когда писал "Пришельца", даже и подумать не мог, что всё это реализуется!