Лейбниц (XVII-XVIII вв.), в отличие от Спинозы, в своей философской системе уделял должное место свободной воле человека. В "Двух отрывках о свободе" и знаменитой "Теодицее" данной теме посвящается много страниц. По Лейбницу, Бог допускает существование зла в мире (как порождение человеческой свободы) для совершенства общей картины мироздания. Благой Творец создал лучший из возможных миров. Он мог бы, несомненно, сотворить другой мир, где не было бы никакого зла, но тогда люди лишились бы многого из того, что составляет полноту их жизни. Сегодня добро на земле доминирует, и в этом проявляется любовь и благость Божия; но мир совсем без зла не был бы столь чудесен, как наш: не зная страдания и слез, человек не оценил бы дарованного ему утешения, не испытав холода, мы бы не ощутили подлинного наслаждения от тепла, без зноя и жажды - радости прохлады и глотка холодной воды и т.д. Предопределение у Лейбница достаточно мягкое слово, во всяком случае он энергично полемизирует с детерминистской позицией Гоббса и Спинозы. [59, т.4, с.136].
2.10.2. КАНТ И ШОПЕНГАУЭР
В исследуемом вопросе для Канта (XVIII в.) характерен определенный дуализм: как существо мыслящее и постигающее мир, человек обладает свободой воли; но как существо, живущее в физическом, причинно обусловленном мире, человек не имеет свободной воли. Моральный закон, заложенный Богом в каждого, требует справедливости: воздаяния добром людям добродетельным и осуждения нечестивых. Очевидно, что этого на земле в полном объеме не происходит. Следовательно, будет загробная жизнь, где Господь осуществит Свой справедливый суд. Так же несомненно, что у человека все же есть реальная духовная свобода, так как без нее невозможна нравственная жизнь и добродетель. [51, с.449-456].
Шопенгауэр (XIX в.) определил волю как некое метафизическое начало мира и "вещь в себе", используя терминологию Канта. Воля находится в основе как живой, так и неживой природы, достигая своей кульминации в человеке. Познание (интеллект) человека выступает вторичным по отношению к воле. [122, т.2, с.17,18]. Шопенгауэр отвергает христианство, превознося индуизм и буддизм, и в своей философской системе склоняется к жесткому детерминизму. Вот очень характерный для него отрывок: "...Мы обнаруживаем, что, хотя воля сама по себе и вне явления должна быть названа свободной, даже всемогущей, она в своих отдельных, освещенных познанием проявлениях, т.е. у людей и животных, определяется мотивами, на которые каждый характер реагирует всегда одинаково, закономерно и необходимо. Человек, благодаря дополнительному абстрактному познанию, познанию разумом, имеет перед животным то преимущество, что может принимать решение на основании выбора; но это превращает его в арену конфликта мотивов, не освобождая от их господства; поэтому, хотя выбор решения и обусловливает возможность полного проявления индивидуального характера, в нем отнюдь не следует видеть свободу единичного воления, т.е. независимость от закона причинности, необходимость которого распространяется на человека, как на любое другое явление". [122, т.1, с.403].
Таким образом, свобода воли у Шопенгауэра, как свобода вещи в себе, не способна оказать ни малейшего влияния на внешний мир. Каждый человек, в силу своего характера, поступает необходимо. Если знать в точности характер и мотивы, то можно безошибочно прогнозировать поведение человека. Шопенгауэр в этой связи приводит пример. Вода могла бы сказать: "Я способна превращаться в огромные высокие волны!" (Да, но только во время шторма в море). "Я могу быстро течь!" (Но только в русле реки). "Могу шумно падать вниз!" (Лишь в водопаде). "Могу подыматься в воздух!" (В фонтане). "Могу испариться!" (Но не иначе как при температуре кипения). "Однако теперь я предпочитаю ничего этого не делать, а спокойно находиться в пруду..." [123, с.255]. Возражая Лейбницу, Шопенгауэр заявил, что не трудно доказать, как будто мы живем в худшем из возможных миров: нас окружает так много зла, что лишь наличие некоторого количества добра позволяет всем кое-как существовать; хоть немного еще худший мир, чем наш, уже не выжил бы; стало быть, наш сегодняшний мир - наихудший из возможных... [121, с.75].
2.10.3. ВЕБЕР, ФРЕЙД, БАРТ
На рубеже XIX и XX веков немецкий социолог Макс Вебер показал, как такие, казалось бы, абстрактные идеи как вера в предопределение могут оказать реальное и серьезное воздействие на человеческое общество. Развитие современного капитализма в Европе, согласно Веберу, стало возможным в значительной степени благодаря тем взглядам, которые принесла с собой Реформация. Церковь всегда осуждала алчность и стяжательство. В Средние века ветхозаветное запрещение давать деньги в рост своим по вере (Исх. 22.25; Лев. 25.36) явилось сдерживающим фактором на пути развития капитализма. Кальвин стал первым в христианской истории теологом, санкционировавшим получение прибыли от коммерческой деятельности. Средневековое мышление довольно быстро было преодолено новым богословием. Каждый настоящий христианин должен упорно трудиться и зарабатывать как можно больше денег, но делать это не ради самих денег (что было бы грехом), а во славу Божию и для подтверждения своего избрания Господом и спасения в Нем. Профессиональный успех, таким образом, расценивается среди кальвинистов как серьезное свидетельство в пользу богоизбранности. [177, p.322; 178, p.141]. В основу библейской защиты такой позиции была положена притча Христа о талантах (Мф. 25). Если ты верный раб своего Господа, ты приумножишь полученные от Него средства и способности. Особый упор делается на ст.27, где Иисус говорит о том, что ленивому рабу следовало "отдать серебро торгующим", чтобы получить прибыль. Такой взгляд на Священное Писание привел к бурному экономическому росту в странах, где преобладала "аскетическая" ветвь протестантизма (кальвинизм). Вера в абсолютное предопределение также лишала смысла любые пышные обряды, громоздкую церковную иерархию и проч., ибо все это не могло помочь в предрешенном Богом вопросе спасения или осуждения человека. Католической церкви, чтобы не отстать от времени, вскоре пришлось тоже пересмотреть некоторые свои взгляды на земные ценности. [148, p.9, 21-28]. Так, без знания богословия и истории Церкви, невозможно правильно понять и оценить ход всеобщей истории человечества.
Основатель психоанализа З. Фрейд развил теорию, согласно которой сексуальность и переживания раннего детства оказывают столь сильное воздействие на человека, что он, по сути, бессилен что-либо изменить в своем характере или привычках. Таинственное и темное подсознание человека полностью детерминирует его поведение, не оставляя места ни свободе, ни случайности. Отсюда - не случаен, а закономерен любой сон, даже самый нелепый и бессмысленный, он может быть серьезно истолкован и объяснен с позиции психоанализа; не случайны ни единый "странный" поступок или слово, даже если это оговорка, описка, любого рода ошибка. "Известные недостатки наших психических функций... - пишет Фрейд, - и известные непреднамеренные на вид отправления оказываются, будучи подвергнуты психоаналитическому исследованию, вполне мотивированными и детерминированными скрытыми от сознания мотивами". Свободная воля, по Фрейду, иллюзорна: "...То, что осталось не связанным одной группой мотивов, получает свою мотивировку с другой стороны, из области бессознательного, и таким образом детерминация психических феноменов происходит все же без пробелов". [116, с.191,369; 117, с.288,294].
Из современных богословов и философов Карл Барт предложил, очевидно, самое оригинальное решение проблемы. Оно основывается на двух посылках: 1. Иисус Христос - избирающий Бог; 2. Иисус Христос - избранный Человек. [133, p.76]. "Двойное предопределение", по Барту, заключается в следующем: предвечный Бог в Иисусе Христе (Еф.1.4) избирает все человечество к спасению; а все осуждение и отвержение за грехи людей возлагаются на Иисуса Христа одного, как на вечного, "предсуществующего" от вечности, Человека. В этом смысл избрания и предопределения. [Там же, p.163]. Данная доктрина у Барта тесно связана с Божьим триединством. Решение Бога-Отца сочетается со свободным выбором и послушанием Бога-Сына и в единстве с Богом-Духом Святым, укрепляющим это решение. [Там же, p.101]. Барт считает, что спасение к индивидуальной личности приходит не в частном порядке, а через общество спасенных в Иисусе Христе, которое в Ветхом Завете олицетворял собой Израиль, а в Новом Завете - Церковь. [Там же, p.311-313]. Основные места Писания, на которых основывался Барт, разрабатывая свое учение об избрании и предопределении, следующие: 2 Кор. 1.18-20; Ин. 1.1-3; Еф. 1.4. Для него данная доктрина - наиважнейшая, он ставит ее во главе всех христианских догм. [Там же, p.77]. Таким образом, только один Христос у Барта оказывается предопределенным к осуждению, пожелав добровольно пострадать за все падшее человечество. Неверующие люди, духовно мертвые, в конце концов, посредством всепобеждающей благодати Божьей и благодаря тому, что их ужасную участь Христос взял на себя, становятся так же в число спасенных. [Там же, p.456, 477].