Первый вопрос, естественно встающий перед исследователем, – время записи, о котором до ее изучения известно лишь то, что она не может относиться к периоду ранее 1494 г., когда была написана сама Минея. Между тем, коль скоро запись дает пересчет старых новгородских единиц на «денги», от правильного определения нормы последних зависит и исчисление величины старых единиц. В зависимости от времени записи под «денгами» в ней могут подразумеваться: 1) новгородские денги весом 0,79 г, если запись составлена до реформы Елены Глинской, или московские денги весом 0,395 г того же времени; 2) московки весом 0,34 г, если она относится к периоду бытования нормы Глинской, т. е. до польско-шведской интервенции начала XVII в.; 3) московки 4-рублевой стопы, если эта запись составлена в ранний период царствования Михаила Федоровича, до 1625 г. (эти монеты весили 0,25 г); 4) московки стопы 425 копеек из гривенки, т. е. весом 0,24 г (норма 1626–1663 гг.), или московки стопы 432 копейки из гривенки, т. е. весом 0,237 г, если запись датируется временем от 1664 до 1681 г.[552]

Палеографические наблюдения над записью позволяют использовать для расчетов норму московской денги второй четверти – середины XVII в. – около 0,24 г. Отмеченное записью равенство куны 2 денгам и ногаты 7 денгам дает соответственно величину куны примерно 0,48 г, а ногаты – примерно 1,68—1,69 г. Имеются основания полагать, что указанные цифры обладают признаками закономерности.

Сохранилась запись 1399 г. в торговых книгах Тевтонского ордена, которая фиксирует состояние новгородской денежной системы в заключительный период существования куны: «Также в Великом Новгороде 13 маркштейнов составляют 1 штюкке, и 28 мартхоупте составляют 1 маркштейн»[553]. Первая исследовательница этой записи А. Л. Хорошкевич правильно, на мой взгляд, идентифицирует «штюкке» со слитком-рублем, «маркштейн» (этимологически вернее – «марк шин») – с гривной кун, а «март-хоупте» (кунью головку) – с куной. Таким образом:

рубль = 13 гривнам кун = 364 кунам;

гривна кун =28 кунам.

Подставляя на место куны полученное выше примерное значение – 0,48 г серебра, получаем также примерные величины: гривна кун – около 13,4—13,5 г, рубль – около 175 г. Попытаемся проверить этот результат.

Обращает на себя внимание, что величина новгородского рубля конца XIV в., выведенная здесь, несколько отличается от той, которая фиксирована источниками начала XVI в., определяющими ее в 170,1 г серебра (216 денег весом 0,7875 г каждая)[554]. Но это расхождение, по-видимому, вполне закономерно. По наблюдениям М. А. Львова, норма новгородской денги периода независимости тяготела не к 0,79 г, а к 0,80—0,81 г. В поисках эталона такой новгородской денги М. А. Львов обращался к кельнскому грану, весившему 0,8125 г[555], что кажется надуманным. Между тем деление рубля в 175 г на 216 дает искомую величину 0,81 г, представляющую теоретическую норму новгородской денги.

Если в момент начала чеканки в 1420 г. новгородская денга базировалась на такой норме, значит, перестройка системы на равенство рубля 216 единицам уже совершилась к указанному времени и, следовательно, в 1420 г. структурные соотношения единиц соответствовали тем, которые хорошо известны нам по письменным источникам позднейшей поры:

рубль (175 г) = 15 гривнам + 6 денег;

гривна (11,34 г) = 14 денгам;

денга (0,81 г).

В той же связи рассмотрим величину ногаты, приблизительно установленную по «Памяти, как торговали доселе новгородцы» (около 1,68—1,69 г серебра). В литературе значение ногаты для периода XIII–XV вв. никогда не выяснялось. Поэтому попытаемся взглянуть на выведенную величину с точки зрения традиционных структурных соотношений этой единицы. Хорошо известно, что в системе Русской правды ногата составляла 1/20 часть гривны. Если такое соответствие оставалось неизменным и в XV в., умножение значения ногаты (около 1,69 г) на 20 должно образовать закономерную величину гривны. Однако полученный результат (около 34 г) на первый взгляд не ассоциируется с какой-либо известной в источниках гривной.

Между тем анализируемая «Память» называет какую-то «новую гривну», равную трем гривнам. Подставляя под «новую гривну» значение около 34 г, мы получим, что ее треть, т. е. просто «гривна», равна примерно 11,33–11,34 г, а это точнейшим образом соответствует приведенному выше расчету гривны в системе рубля 175 г.

Существовала ли, однако, «новая гривна» весом около 34 г? Имеем основание положительно ответить на этот вопрос. «Новая гривна» упоминается в грамоте Великого Новгорода Василию Темному (1461 г.) о взятии черного бора с Новгорода: «А брати князя великого черноборцем на новоторжьских волостех на всех, куды пошло по старине, с сохи по гривне по новой, а писцю княжу мортка с сохи»[556]. В XV в. в Новгородской земле, по наблюдениям над показаниями писцовых книг, доходность обжи тяготела к новгородской гривне[557]. Между тем в сохе было 3 обжи, а с сохи, как мы видели, берется «гривна новая», иначе 3 новгородские гривны.

Приведенное сопоставление позволяет по-новому решить проблему «пятигривенного серебра», упомянутого в 1468 г. в жалованной грамоте белозерского князя Михаила Андреевича Кириллову монастырю: «Дал есьм им сию грамоту оброчную, что им давати дани в мою казну от сбора до сбора, на год по десяти рублев пятигривенным серебром, а привозят то серебро сами да отдают в мою казну»[558]. И. И. Кауфман, привлекая более поздние документы, происходящие из московского региона, считал, что речь здесь идет о «московских денгах ходячих по пяти гривен за полтину»[559]. Проверим, однако, возможность истолкования «пятигривенного серебра» 60-х годов XV в. как новгородской единицы. Если «пятигривенным серебром» был новгородский рубль, тогда он равен 5 «новым гривнам», т. е.

15 гривен (по 11,34 г) = 5 новым гривнам

(по 34,02 г) = рублю (170,1 г).

Этот расчет создает возможность корректировать величину ногаты, выше выведенной лишь приблизительно. Если «новая гривна» содержит 20 ногат, то величина ногаты оказывается равной 1,7 г, т. е. составляет одну сотую рубля[560].

Таким образом, я не исключаю того, что в эпоху новгородской независимости монетная система Новгорода имела несколько иной вид, нежели представлялось ранее, а именно:

рубль (170,1 г) = 15 гривнам (по 11,34 г) = 100 ногатам (по 1,7 г) =

210 денгам (по 0,81 г).

Откуда же взялась эта величина рубля, если документ 1399 г. фиксирует его равенство 175 г? И когда она возникла? Для ответа на этот вопрос важно, что в 1461 г. еще употреблялся термин «новая гривна», а летописное сообщение 1447 г. говорит о рублях «старых» и «новых»[561]. Не менее существенным представляются показание летописи под тем же 1447 г. о том, что в Новгороде начали новые деньги «ковати в ту же меру на четыре почки таковы же»[562], и установленное М. А. Львовым возвращение к норме денги в 0,81 г около той же даты[563]. Если в 1447 г. восстанавливается эта норма, но принимается счет 210 денег на рубль, значит рубль в 170,1 г к тому времени уже существовал. Поскольку же в предшествующую пору монета чеканилась с пониженным весом – 0,79 г, следовательно, в этом рубле содержалось 216 таких монет. Это обстоятельство, по-видимому, раскрывает механизм злоупотреблений, отвечать за которые довелось Федору Жеребцу[564].