ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Солнечный свет сочился сквозь портьеры. Когда Кэт проснулась, незнакомые звуки заставили ее насторожиться. Она огляделась и в первый миг удивилась, обнаружив себя в чужой комнате. Но это удивление длилось недолго и сменилось счастьем от осознания того, что она в спальне Томаса, в его постели. Однако под шелковым покрывалом она была одна.

Часы показывали десять. Это заставило ее моментально мобилизоваться.

Новый день начинался с чудовищного преступления. Она проспала.

Кэт вскочила и машинально схватилась за голову, понуждая себя осмыслить ситуацию. Но мгновение спустя она вновь присела на край постели, понимая, что опоздание уже случилось и если хорошо подумать, то с кем не бывает. Кэт заставила себя успокоиться, тем более что за последние сутки с ней произошло много приятного. И лишь затем она осознала, что настала суббота и можно никуда не спешить.

Девушка без суеты отправилась в душ, где под расслабляющим потоком теплой воды смогла предаться воспоминаниям о прошедшей ночи.

Разительней всего ей вспоминалась нежность сильных рук Томаса. Она вообще не подозревала, что мужчина может быть столь ласков.

Обернувшись банным полотенцем, она отправилась искать Тома и нашла его за легким завтраком с апельсиновым соком и кофе. Он не услышал поступи ее босых ног, шумно листая утреннюю газету. Это была «Сидней Клэрион».

Кэт обняла его со спины и поцеловала в щеку.

– А, проснулась? Привет! Ну как ты?! – оторвавшись от чтения, спросил он.

– Спасибо, замечательно. По правде сказать, никогда не чувствовала себя так чудесно, – призналась Кэт. – А ты давно встал? Выспался?

Томас неопределенно покачал головой в ответ.

– Будем считать, что выспался, – проговорил он и посмотрел на девушку, лицо которой сияло счастьем.

Кэт ласково поцеловала его в лоб и села за стол.

Она с аппетитом приступила к завтраку, но, посмотрев на Тома в очередной раз, вынуждена была отвлечься, Томас сидел хмурый и определенно имел, что ей сказать.

Кэт отстранила от себя тарелку, давая понять, что приготовилась выслушать, что бы это ни было.

Том начал не сразу, лицо его с каждой минутой становилось все более пасмурным.

– У тебя голова болит? – осторожно спросила она.

– Кэт, – наконец сказал он, – прости меня.

– За что? – осведомилась Кэт, подозревая худшее.

– За эту ночь…

– А что этой ночью было не так?

– Начнем с того, что я был пьян. Ты же знаешь… В общем, я хочу попросить тебя, чтобы ты не придавала слишком большого значения тому, что между нами было.

– То есть, будучи твоей любовницей, я не должна рассчитывать на многое. Понимаю… – сухо проговорила Кэт, вернувшись к завтраку. – Ты читаешь «Клэрион»? – поспешила она сменить тему.

Том передал газету Кэт.

Она сразу узнала ту фотографию из сделанных Майком, на которой было запечатлено, как Томас, обнимая ее за плечи, выходит из кафедрального собора. А внизу значилась подпись редактора: Наследник идет по стопам родителя.

Вероятно, подразумевалось, что молодой Рассел, подобно своему отцу, станет заводить романы с каждой расположенной к нему девушкой.

Кэт просмотрела статью, в конце которой стояло ее имя, и вернула газету Тому.

– Тебе не понравилась заметка? – спросила она.

– Как раз наоборот. У тебя недурной слог. Однажды тебе дадут развернуться, отступив от этой похоронной тематики.

– Я тоже очень на это надеюсь, – сдержанно отозвалась молодая журналистка. – Равно как и на то, что проведенная у тебя ночь и эта фотография убедят твоего оппонента мистера Девлина в том, в чем ты намеревался его убедить, – деловито проговорила она и, промокнув рот льняной салфеткой, поднялась из-за стола.

– Куда ты?

– У меня дела.

– Как насчет вечера? – спросил Томас.

– А что насчет вечера? Разве цель твоей авантюры не достигнута? – холодно бросила Кэт.

– Я вовсе не считаю цель достигнутой, – буркнул он.

– Ну, если Малколма Девлина не убедит то, что уже было сделано, я бессильна помочь чем-либо еще, – рассудила она.

– Забудь про Девлина, – пробормотал Том. – Кэт, я хотел пригласить тебя на концерт, который будет этим вечером… А завтра мы могли бы отправиться на отцовскую ферму. Уверен, тебе там понравится.

– Отличный план, и огромное тебе спасибо за предложение. Однако увы. Я должна вернуться домой и переодеться, вернуться к работе, вернуться к бабушке – в общем, я должна вернуться к своей привычной жизни, в противном случае как бы не пришлось каяться.

– Кэт, понимаю, я обидел тебя своими оговорками.

– Вовсе нет. Я благодарна тебе за честность, – отчеканила она.

– Я настаиваю на том, чтобы ты приняла мое приглашение на концерт. Обещаю, что этим вечером все пройдет гладко, – с чувством проговорил Том.

– Хорошо, – поддалась Кэт. – Но прежде мне нужно будет навестить мою бабушку, – поставила свое условие она.

Том согласно кивнул.

Кэт пошла одеваться, но Том преградил ей дорогу.

– Я спешу, – сказала она.

– И в спешке забыла что-то важное, – отозвался он.

– Что же?

Том принялся расстегивать рубашку, оттесняя Кэт к стене.

– Нет, Том, – испуганно проговорила она, видя их обоих отраженными в зеркале напротив. – Ты говорил, ночью это стало возможным из-за твоего опьянения.

– Теперь я трезв и готов сосредоточиться на своей любовнице, – пояснил он.

«Феррари» Томаса Рассела стремительно несло их по шассе к загородному четырехэтажному особняку Маркуса Рассела «Дабл-Бэй».

Когда они ступили на крыльцо, их радушно встретила экономка, посетовав на то, что Том бывает в стенах отцовского дома не часто.

Осмотревшись, Кэт пришла к выводу, что никогда не была в более роскошной обстановке. В высшей степени консервативный интерьер дома поражал изысканностью.

Она поделилась своими мыслями со спутником.

– Я хотел, чтобы ты побывала здесь, прежде чем дом сменит хозяина, – объявил Том.

– Ты собираешься продать отцовский дом?! – воскликнула Кэт.

– Да… Но сначала хочу решить, что из вещей нужно оставить.

– А стоит ли так бередить свои раны? – обеспокоенно спросила она.

– Это только вещи, милая, – тихо отозвался он.

– Как знаешь… Завидую твоему хладнокровию. Мне кажется, это не только вещи, но овеществленная память.

– Вот и проверю себя на стойкость, – азартно ответил Томас. – Пойдем, я покажу тебе бальную залу.

– Вы давали здесь балы? – изумилась спутница.

– Несколько раз, когда мама была жива. А после ее смерти отец потерял интерес к таким масштабным мероприятиям. Тем более что и для организации подобных событий требовался больший ум и такт, чем был в распоряжении у его последующих жен, – едко сообщил наследник.

– Моя бабушка продала свой коттедж для того, чтобы оплатить мое обучение в колледже, – доверительно сообщила Кэт.

Вечером они снова летели по шоссе по направлению к океану.

Томас Рассел припарковал «феррари» возле виллы, которая, в противоположность отцовскому особняку, была воздвигнута в соответствии с современными архитектурными веяниями, что по силе воздействия равняло ее с эффектом, производимым помпезным четырехэтажным зданием.

– Этот дом я выстроил для себя, – ответил Томас на вопросительный взгляд своей спутницы.

– И почему же ты не живешь здесь?

– Я строил его для нас с женой, – коротко пояснил он. – Но она так ни разу и не побывала здесь.

– Очень жаль, Том. Уверена, ей бы тут понравилось.

– Я тоже так думал, Кэт. Однако я ошибался, и, как оказалось, не в этом одном.

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась девушка, расслышав нотки злости в его словах.

– Я думал, что знаю свою жену, и всегда верил, что моей любви ей хватает. Считал, она довольна своей судьбой, своим выбором, в конце концов, мы ведь вместе строили планы на будущее.