Не менее интересен и состав писем. В них вводились портретные характеристики, разнообразные описания (например, пейзажные), авторы делились своими творческими планами, комментировали происходящие события или пытались даже предвидеть будущее.
Оформление переписки как структурного художественного целого (позволяющего говорить о текстовом пространстве) происходит за счет тематического единства обсуждаемых в них событий и проблем. Иногда можно говорить и о стилистическом единстве. Может быть, значение писем следует определить словами из книги Б.Зайцева "Повесть о Вере": "Письма — те же гости, то же общение, а не уход в себя". _
Из писем писатели составляли целые сборники и даже писали повести и романы в виде писем на основе реальной переписки реальных людей. Сам Б.Зайцев, на основе стилистики писем ХХ века создает своеобразное жанровое образование.
Взяв за основу письма своей жены к ее подруге Вере Буниной, писатель составил из них оригинальные повествования о своих героинях, так и назвав их: "Повесть о Вере" и "Другая Вера. Повесть временных лет". Он даже попытался воссоздать и их взаимоотношения в форме автобиографической повести от лица женщины "Золотой узор".
Не менее любопытно и произведение В.Шкловского «Zoo», или Письма не о любви", в основе которого воображаемая переписка писателя с возлюбленной. Она фактически превращается во второе «я» писателя, с которым он делится всем, что с ним происходит. Организуя письма в единое повествовательное целое, автор каждое письмо рассматривает как отдельную главу, передавая краткое ее содержание: "Письмо восьмое, с благодарностью за цветы, присланные с письмом о Гржебине. Это третье Алино письмо". "Письмо десятое. Об одном берлинском наводнении; по существу дела все письмо представляет собою реализацию метафоры; в нем автор пытается быть легким и веселым, но я наверное знаю, что в следующем письме он сорвется". Шкловский. Сентиментальное путешествие. С.302, 304.
Интересно, что так же, на основе личной переписки строит свою книгу "Голос из хора" критик и писатель А.Терц. Он так образно определяет ее структуру: "…Книга, которая ходит вперед и назад, наступает и отступает, то придвигается вплотную к читателю, то убегает от него и течет, как река, омывая новые страны, так что, когда мы по ней плывем, у нас начинает кружиться голова от избытка впечатлений, которые при всем том текут достаточно медленно…, книга, имеющая множество сюжетов при одном стволе… способная дышать, раздаваясь вширь почти до бесконечности и тут же сжимаясь до точки…" _
Автор работы согласен с Магомедовой, заметившей, что для признания писем жанровым образованием необходимо присутствие некоторого объединяющего начала. Оно может выступать в виде текстового пространства, которое мы выше определили как мемуарный текст. Внешними же признаками организации являются композиционная целостность, сюжетное единство и общий лексический ряд. _
К биографическому жанру письма можно отнести и в том случае, если в них отражается движение определенного типа сознания, смена чувств героя (прежде всего, если они сгруппированы в определенной последовательности), а также фиксируется внутренне состояние автора. Несмотря на фрагментарность, при организуемым автором текстовом пространстве в них возникает отпечаток жизни, предстают зарисовки событий или описания людей, при этом в определенной степени писателем производится и отбор материала.
Письмо всегда адресно, оно обращено к конкретному собеседнику. Автор не только рассказывает новости, но и нередко самовыражается, сообщая сведения о себе, давая самохарактеристику и высказывая собственную точку на происходящее, анализируя только что произошедшие события, пережитые им при этом чувства. Практически нет особой временной дистанции между временем написания и временем события. В подобной временной сопряженности письмо близко к дневнику. Однако, в письме допускается и ретроспективный взгляд, дистанция между фактом и его изображением, "его пережитость". Другими словами, письму свойственна определенная типизация изображемого.
Попробуем высказать одну гипотезу. Повествовательная система письма используется практически во всех разновидностях мемуарного жанра, предполагающих установку на прямое обращение автора к читателю, непосредственный рассказ о событиях. Но только при введении образных зарисовок, ассоциативных связей и более сложной системы времен повествование перестает быть одноадресным и приобретает эпические качества.
Письма же становятся фрагментами повествовательной структуры, своеобразными новеллами, из которых и строится основное повествование. В этом случае они начинают тяготеть к тестовому единству в виде конструкции из глав — новелл, объединенных сюжетной линией, раскрытием основной идеи, определенной тональностью повествования (чаще всего лирической) и ярко выраженным образным рядом.
В качестве примера можно привести недавнюю публикацию "мемуарного романа" «Авансцена» Л.Зорина. Автор сообщает: "В апреле следующего года врачи отпустили меня на волю. В дальнейшем выяснилось, что мне дали всего только краткую передышку, тогда же я думал, что наконец вырвался из палатной тюрьмы". И далее автор постепенно начинает расширять повествование, внешне адресное, однонаправленное, вводя в него новые сюжеты и наблюдения: "Жизнь, из которой я выпал, словно из воздушного лайнера, летела куда-то в своем направлении, мне было трудно определить его". Зорин, с.81.
Начальная форма описания, по форме приближенная к письму, внешне организуясь в виде непосредственного обращения к читателю — собеседнику, осложняется авторскими суждениями как сюжетного, так и внесюжетного уровня. При включении разнообразных дополнительных сведений повествование и превращается из личного документа в более пространное повествование, которое автор и обозначает в подзаголовке как "мемуарный роман".
Большинство исследователей выделяют дневниковую форму как первичную в ряду мемуарной литературы. Чаще всего ее рассматривают как вспомогательный источник для написания собственно воспоминаний, своеобразную творческую лабораторию писателя, где накапливаются сведения, прорисовываются варианты психологической характеристики персонажей. Общая перспектива событий в дневнике отсутствует, и повествование держится на +внешних связях, организуясь в единое целое личностью повествователя. Обычно дневник воспринимает как документ, не предназначенный для чтения. Подобный взгляд не случаен, его можно даже назвать преобладающим. _
Первоначально дневники воспринимались как бытовые памятники определенной эпохи. Их считали личной, «интимной» формой самовыражения. Только в XIX веке отношение к ним начинает меняться. Именно в это время появляются дневники, рассчитанные не только на непосредственное окружение автора, где они иногда даже читаются, но и на публикацию. _
Однако, в то время сложно говорить о повсеместно распространенной практике создания дневника как текста, предназначенного для публикации, когда записи объединяются не только по датам или тематически, но и движением мысли повествователя. Поэтому даже в тех случаях, когда речь идет о специальной организации подобных личных записей с целью их возможной дальнейшей публикации, на первом месте остается значение дневников именно как бытовых памятников.
Включение в дневники биографических сведений, портретных зарисовок, критических эссе, комментариев к событиям общественной и культурной жизни привело к его трансформации, в результате которой уже в ХIХ веке появилось новое жанровое образование — "дневник писателя".
Первым к нему обратился Ф.М.Достоевский. В нем писатель проводит четкое различие между дневником реальным и использованием этой формы. Предназначая дневник "для публики", писатель считал, что писать о личном в нем почти невозможно. "Я слишком наивно думал, что это будет настоящий дневник", — отмечал он.
Однако, стиль многих записей, не рассчитанных на публикацию, носит подчеркнуто +интимный характер. В "Дневнике писателя" фиксируется пограничное состояние между творчеством и повседневной жизнью. За картинами быта, зарисовками характеров, лиц, событий встает не только индивидуальное восприятие эпохи, но и образ автора.