– И что там происходит сейчас?

– По рации передали – грабежи, насилия, погромы магазинов – в общем, все, как обычно…

Автобус резко затормозил – навстречу ему, пошатываясь, шел какой-то полицейский – китель на нем был разорван, лицо было замазано кровью.

– Матерь Божья,- растерянно пробормотал Барби,- там, наверное, действительно что-то серьезное…

– Кадет Саманта Фокс!- скомандовал лейтенант Харрис,- вы остаетесь оказывать пострадавшему первую помощь. Свяжитесь по рации с ближайшим полицейским управлением!

Саманта осталась рядом с окровавленным полицейским, а кадеты поехали дальше. Вскоре автобус подкатил к каким-то полуразбитым домам, нижние окна которых были забиты досками – этот район, видимо, и был эпицентром беспорядков.

– Выйти из автобуса!- прозвучала команда лейтенанта,- рассредоточиться, используя естественные укрытия!

В этот момент где-то недалеко послышалась стрельба. Люди, стоящие на улице, заоборачивались, кто-то завизжал, и началась паника.

– Всем гражданским лицам спрятаться в укрытия!

– скомандовал в мегафон Харрис.

Люди кинулись в раскрытые двери подъездов и магазинов. В секунду все принялись визжать, орать, началась давка. Некоторые из людей попытались удрать, некоторые падали плашмя, чтобы ползком покинуть опасное место, другие – преимущественно уличные торговцы – корчились в пыли, пытаясь спасти свой нехитрый скарб и уволочь его с собой. Один из прилавков опрокинули. Вместе с ним в пыль покатилась какая-то до безобразия толстая старуха.

Вдали, на перекрестке с соседней улицей, показалась какая-то толпа.

– Рассредоточиться по дворам!- приказал лейтенант Харрис.

Через час ситуация прояснилась: беспорядки, хотя и были серьезными, однако не настолько, чтобы давать серьезные поводы для беспокойства. Как сообщила полиция, одним из главных зачинщиков беспорядков был Короткий Мак – беглый рецидивист, давно разыскиваемый полицией.

– Если бы нам удалось взять этого подонка,- сказал в полицейской машине Лассард Джону Ларвелу, которого начальник Академии, не найдя в суматохе своего водителя, усадил за руль,- если бы нам удалось его взять, беспорядкам быстро бы пришел конец.

– А кто это такой?- поинтересовался Ларвел.

– Один из главарей нью-йоркского преступного мира.«Мокрушник», между прочим. На нем висит: убийство полицейского в Арканзасе – раз,- Лассард принялся загибать пальцы на руке,- изнасилование

несовершеннолетней в Сан-Франциско – два, еще одно убийство полицейского, на этот раз во Флориде – три, вооруженный налет на супермаркет в Питтсбурге – четыре, убийство своего же сообщника во Флориде – пять, побег из тюрьмы – шесть. И многое-многое другое. Не хватит пальцев на руках и на ногах, чтобы перечислить все преступления этого негодяя. Я думаю, ему в любом случае гарантирован электрический стул – хотел бы я посмотреть на адвоката, который бы взялся защищать этого мерзавца.

– А он что, сбежал из тюрьмы?

– Да, к большому сожалению. И вдобавок ко всему убил при побеге охранника. Так что с ним, насколько я понимаю, можно не церемониться – если кто-нибудь из наших ребят и пришьет его ненароком – скажем, при самообороне или же при попытке к бегству – шериф штата только скажет спасибо.

– А для чего ему надо организовывать эти массовые беспорядки?- не понял Ларвел.

– Неужели не понимаешь? Пограбить, побесчинствовать, и все – безнаказанно. Понимаешь ли, кадет Ларвел, когда в супермаркет заходят трое и стреляют по кассе из автоматов – это одно, они всегда рискуют, что их запомнят. А когда в супермаркет заваливает толпа – тут уже не до запоминаний. У владельца и продавцов одно только на уме – скорее бы ноги унести.

– Неужели в том районе есть что грабить?

– В любом районе есть что грабить, кадет Ларвел, и тебе, как будущему офицеру полиции, это должно быть хорошо известно. Нью-Йорк – не самый бедный город мира, тут везде, даже в самых бедных районах, всегда найдется, что пограбить. Ты, может быть, помнишь, когда в НьюЙорке в 1974 году случилась какая-то авария на электростанции?

– Я был тогда подростком.

– Так вот, во всем городе не было света всего двадцать минут – пока не исправили. Естественно, не работали ни сигнализации, ни алармы. За это время было разграблено всего – начиная от носовых платков и кончая

ролс-ройсами – на какую, ты думаешь сумму?

– На какую же, сэр?

На несколько сот миллионов долларов – где-то приблизительно так, точной цифры до сих пор никто не может назвать. И это за какие-то двадцать минут!

Вы хотите сказать, сэр, что под шумок уличных беспорядков Короткий Мак и его люди могут творить какиенибудь серьезные дела?

Именно, кадет Ларвел, именно! Полицейская машина въехала в район беспорядков И остановилась, Улица была пустынна – не было

видно ии одного человека, видимо, все попрятались.

Ларвел заглушил мотор.

Внезапно к полицейской машине, вынырнув из какой

то подворотни, подошел небритый высокий парень в грязной разорванной майке:

– Эй, шеф,- постучал он кулаком по стеклу дверцы

– дай прикурить. Лассард открыл окно и протянул ему зажигалку.

– Классная у тебя зажигалка, приятель,- сказал парень, закурив,- просто классная вещь. Небось, стоит не меньше сотни баксов?

Лассард протянул руку за зажигалкой, но парень, проворно ухватив ее, закричал:

– Ребята, сюда! Посмотрите, кого я поймал. На крик небритого сбежались какие-то молодые люди совершенно ублюжистого вида.

– Коп, ребята, настоящий коп. И, судя по форме – какой-то большой начальник! Держи его покрепче, Гарри, а то убежит, не сможем поразвлечься!

Лассард с трудом вырвал руку из лап Гарри и, подняв дверное стекло, с достоинством произнес в мегафон, установленный на крыше автомобиля:

Я – комендант Лассард, начальник Полицейской Академии. Напоминаю вам, что я нахожусь при исполнении служебных обязанностей. Предлагаю вам немедленно разойтись и заняться своими делами. Как офицер полиции, я гарантирую, что к вам не будет принято никаких мер.

У-тю-тю-тю-тю!- закричали подонки,- вы только послушайте!

Обступив машину, они принялись равномерно раскачивать ее из стороны в сторону с явным намерением опрокинуть.

На лбу Лассарда выступил холодный пот.

– Ларвел,- пробормотал он,- мы в ловушке. Сейчас они перевернут эту машину и вытащат нас отсюда, как черепаху из панциря.

Неожиданно совсем рядом раздалась длинная автоматная очередь, многократно усиленная громкоговорителем. Стреляли совсем недалеко – как будто бы на крыше машины. Подонки, начавшие было раскачивать автомобиль, в панике разбежались, Ларвел, улыбаясь, дал задний ход, и машина, едва не задавив какого-то не успевшего вовремя отскочить негодяя, выехала на дорогу.

– Как это у тебя получается? -едва отдышавшись, спросил комендант.

Ларвел поднес микрофон громкоговорителя ко рту, набрал воздуха в легкие и… «тра-та-та-та»- вновь застреляло в динамике на крыше машины.

– У нас в Полицейской Академии этому не учат,- сказал негр,- а жалко.

Всю дорогу в Академию комендант обескуражено молчал.

– Знаешь, что,- сказал он, когда машина, наконец, въехала во двор Академии,- знаешь что, Ларвел Джон, ты, оказывается очень хороший парень. Признаюсь честно, я раньше относился к вам, черножо… извини, к чернокожим, с большим предубеждением. Но я скажу честно – я был неправ. Я был очень, очень неправ, кадет Ларвел…

Получив приказ рассредоточиться, кадеты разошлись по дворам. Барби, двигаясь с дубинкой наперевес, к своему удивлению и негодованию увидал каких-то негров, выносящих из дома дорогую аппаратуру. Лица негров показались толстяку до боли знакомыми – определенно гдето он их уже видел. Присмотревшись внимательней, Барби, наконец, вспомнил: это были те самые негодяи, которые сбросили его вместе с киоском «Кодак» с Бруклинского моста. Видимо, сейчас эти негры были заняты грабежом.

– Стойте!- приказал Барби.- Сию минуту

занесите эти вещи туда, где вы их взяли! Грабители обернулись: