расплатился и отбарал меня – где бы вы думали?- на рояле! Мне так понравилась новизна ощущений, что я даже вернула ему деньги!

– Ладно, хорош трепаться!- перебил ее МакКони,- вот тебе еще сотка, пошли!…

Тем же вечером комендант Лассард должен был проводить в актовом зале лекцию о новинках полицейской техники. Двери зала не были заперты, и МакКони с девкой, быстренько проникнув туда, спрятались в огромную гробоподобную трибуну полированного красного дерева.

В зале появился комендант с какими-то полицейскими чинами. Лассард зашел на сцену и направился к трибуне.

– Только постарайся сделать все как можно поделикатней,- шепнул проститутке МакКони,- наш начальник сейчас будет читать какую-то лекцию. Он всегда говорил, что надо совмещать приятное с полезным…

Проститутка заулыбалась:

– А что тут приятное, а что – полезное? Лассард неспешно встал за трибуной.

– Уважаемые господа! Сегодня я имею честь представить вашему вниманию новые разработки полицейской техники. Это самые прогрессивные, самые последние достижения. Выключите, пожалуйста, свет в зале,- попросил он,- сейчас вы увидите слайды.

– Ну, что?- мигнул МакКони проститутке,-

приступим? Лассард продолжал:

– Господа, вы видите специальный пуленепробиваемый костюм полицейского, незаменимый в борьбе с уличными террористами, равно как при штурме угнанных самолетов, освобождения заложников, внезапных налетов на бандитские притоны…

Проститутка принялась медленно растегивать штаны коменданта Академии.

– Это обмундирование не может быть пробито из обычного бытового «Магнума» сорок пятого калибра – мы

провели целый ряд экспериментов, и их результаты засвидетельствованы. Костюм имеет целый ряд преимуществ перед обычным бронежилетом: во-первых, в комплект обмундирования входят и штаны, которые надежно защищают жизненно важные участки тела…

Проститутка очень деликатно спустила брюки и трусы Лассарда. Тот, будто бы ничего не замечая, читал далее:

– Да-да, господа, надежно защищают… о-о-о!… жизненно важные участки… тела… о-о-о! Как приятно… как приятно, что такой костюм наконец-то появился в арсенале наших полицейских служб, господа… о-о-о! как это замечательно!…

Девка старалась вовсю: это была действительно честная проститутка, и она не хотела получать деньга за просто так.

– А вот на этом слайде, господа – специальная полицейская машина, предназначенная для транспортировки задержанных. Наши законы стали гораздо гуманней – господа… о-о-о!… обратите ваше внимание: в отсеке, предназначенном для задержанных, есть и кондиционер, и очень удобные, очень мягкие сидения… о-о-о! очень, очень мягкие, сидения, просто замечательные сидения!…

Трибуна, за которой стоял комендант Лассард, ходила ходуном.

– А вот это – образец нового пистолета. Он несколько отличается по своим параметрам от предыдущих моделей – пистолет этот более легкий и скорострельный, но это еще не все: обратите внимание на рукоятку – она специально сконструирована так, чтобы полицейскому было удобно держать в руке… о-о-о! в руке… чтобы было удобно!., о-о-о! как замечательно, когда стоящую вещь удобно просто подержать во рту… извиняюсь, в руке… о-о-о! господа, это просто замечательно!…

Тяжело вздохнув, комендант, наконец, тихо произнес:

– Я кончил, господа…

В зале зажегся свет, и полицейские, несколько удивленные тем темпераментом, с которым Лассард рассказывал о новейших достижениях полицейской технологии, потянулись к выходу. Комендант, сложив в папку бумаги, отошел от трибуны. Внезапно его внимание привлек какой-то шорох. Лассард наклонился и, к немалому своему удивлению увидал выползающего из трибуны Джерри…

– Кадет МакКони?- проникновенно зашептал

комендант,- что вы тут делаете? Джерри приложил палец к губам:

– Тс-с-с…

Тем временем мнимый латиноамериканец продолжал свои визиты на женскую половину казарм – оттуда он обычно возвращался незадолго до подъема, блаженно улыбаясь.

Однако всему рано или поздно приходит конец.

Однажды Хуан, он же – Джон, явился в свою комнату довольно раньше обычного – часа в два ночи и, еле доковылял до кровати, рухнул на нее, не раздеваясь.

Что с тобой?- перепугался было зашедший к латиноамериканцу» МакКони.

О-о-о, не спрашивай, пожалуйста, что со мной,- тихо застонал тот,- только не спрашивай…

Влив в совершенно обессиленного друга стакан виски, Джерри, наконец, привел его в чувство.

– Тебя когда-нибудь насиловала баба?- спросил Джон.

МакКони замялся:

– Вообще-то нет. А что, разве такое возможно -

чтобы баба изнасиловала мужика? «Латиноамериканец» тяжело вздохнул:

– Оказывается, да… Джерри придвинулся ближе к товарищу: – Ну-ка, ну-ка, пожалуйста, с этого места -

поподробней…

– Дело было так: ты же знаешь, что каждую ночь я, напялив на голову парик и подложив под женский халат накладные сиськи, отправляюсь на гуляночку.

– Да, знаю,- подтвердил МакКони.

– Так было и на этот раз. Иду я, значит, по коридору, а навстречу мне – сержант Элизабет Трахтенберг, ты ее, наверное, знаешь – она у девочек что-то вроде цепного пса – следит за нравственностью, падла… После отбоя – никаких мальчиков в гостях, а то, мол, сразу же рапорт Лассарду.

МакКони ухмыльнулся:

– Ay самой в глазах – по большому-пребольшому члену!

– Вот именно! Так вот – иду я по коридору, и тут окликает меня эта выдра:«Госпожа кадет, остановитесь!» Я, естественно, останавливаюсь. Подходит она ко мне и начинает так придирчиво-придирчиво оглядывать.«Как ваша фамилия?» Я отвечаю:«Насименте. Дженни Насименте». «У нас в Академии нет курсанта с такой фамилией,- говорит та,- и вообще, что-то часто я вас тут вижу. Следуйте за мной!» Заводит она меня в свою коморку и – хвать за накладные сиськи! Они, конечно, в разные стороны. «Интересно, интересно,- говорит,- первый раз вижу, что у моей подопечной груди отваливаются…» А потом – хвать меня за член! А он у меня от страха и от отвращения к этой облезлой крысе совсем, бедный, сморщился…» «Ой, что это?

– говорит Трахтенберг». «Член,- отвечаю». «Я вижу, что член, я хочу знать, откуда он у вас взялся, госпожа кадет?» Я отвечаю:«Не знаю, еще утром его здесь не было. Видимо, вырос за сегодняшний день…» Та посмотрела на меня строго и вновь спрашивает:«Вы, госпожа кадет, видимо, все время только и делаете, что мечтаете о членах. Понимаю, понимаю

– каждый рано или поздно получает в жизни именно то, чего ему так не хватает…»

– А потом?- перебил товарища МакКони.- Что

было с тобой потом? Джон тяжело вздохнул.

– Лучше не спрашивай. Она повалила меня на пол и принялась сдирать мой халат…

– Повалила на пол, говоришь? Какая-то баба повалила тебя, здоровенного мужика, на пол? И ты ей это позволил? Как же после этого тебя назвать?…

– Но она в совершенстве владеет приемами джиуджитсу!- возразил Джон.- Она работает инструктором!…

– Тогда другое дело. Но неужели у тебя на нее встал?

– В том-то и дело, что нет. Понимаешь, обычно стоит, как «Эмпайер Билдинг», даже когда и не хочется по большому счету, а тут опустился, как у мертвого и – ни в какую!

– А она что?

– Заломала мне руки назад, содрала трусы, схватила своей жадной рукой – и в рот!

А он что?

Не встал, хоть убей!

А она что? Минут пятнадцать изо рта не вынимала!

А ты что?

Ни в какую!

А она что?

– А она заломала мне руки побольнее, чтоб не вырвался и не убежал.

А что ты?

Попытался вырваться и убежать.

А что она?

– Заломала мне руку так сильно, что я заорал от боли, а потом вытащила откуда-то суровую нитку и перевязала мою бадангу у самого основания…

– А что ты? Джон тяжело вздохнул:

– Очень быстро потерял сознание. Эта мерзкая курва привела меня в чувство, а потом говорит:«Если ты не придешь сюда завтра же и не оттрахаешь меня должным образом, я напишу на тебя такой рапорт начальству, что тебя ни в одну тюрьму не возьмут!…»