— Ладно, — он встал. — Спасибо. Я должен вам…

— Бросьте, — Егор тоже встал. — Вы мой друг, — он развел руками. — По-видимому, есть сюжеты невозможные.

— Нет таких сюжетов. — Андрей оглядел комнату. — Просто меня гнать надо, за профнепригодность, — он потрогал ружья, гамак, висевший на стене, засмеялся. — Гамак у вас хороший.

— Возьмите, я дарю вам. Возьмите, или обидите. — Егор ловко свернул гамак. — И приходите, пофилософствуем. Может быть, я вам еще понадоблюсь, — он протянул сверток. — На память.

Когда Виктор зашел в комнату, гамак уже был натянут от оконной рамы до стены. Андрей, как был в пальто и сапогах, висел в нем раскачиваясь, придерживая на груди папку, лепил что-то из пластилина.

Витя потрогал гамак, шнуры крепления, склонился над пластилиновыми фигурками:

— Это что, гуси?

— Нет, кони. Всадники. Я вылепил их целый эскадрон. Они входят в город по Калужскому шоссе.

— А дальше?

— Дальше я пока не знаю.

Витя сел.

— А я сцену придумал. После боя под станицей Романовской все атаманы на дальний хутор съехались, на совет. Ну и к ночи подгуляли. А утром вошла в хутор регулярная рота. Делать нечего. Атаманы оружие попрятали, вышли с хлебом солью, как мирные, а капитан мобилизовал их всех, простыми солдатами в роту зачислил. И вот учит их маршировать, атаманы с похмелья печатают шаг, а у каждого из них в соседних станицах полки стоят. Ждут своих атаманов…

Андрей свернул с проспекта, там, где в переулке висела красная стрелка. Еще одна стрелка по углу дома.

Во дворе неожиданно огромный подъезд, милицейский пост. Доска: «Приемная Верховного суда СССР», Андрей остановился вдруг, развернувшись, снова вышел на улицу, огляделся, сел на турникет. Мимо спешили прохожие.

— Я пришел к вам просить, — заговорил он тихо, глядя прямо перед собой, чуть раскачиваясь. Люди с любопытством поглядывали на него, но он не видел их. — Я пришел к вам просить, но не как простой проситель. Вот, что я вам скажу. Вы стоите на краю, вы не видите этого и все еще молчат, а вам кажется, дела ваши идут в гору. Вы ошибаетесь, потому что не видите себя со стороны. У меня нет ваших ценностей, я беспристрастен, я могу помочь вам. Я могу придумывать, я могу делать такое, что будут любить, такое, от чего будут слезы. Я могу сделать так, что люди снова будут петь ваши песни. Отпустите за это из тюрьмы одного человека, девушку. На ней нет крови, она не враг вам. Я прошу вас, вы уже столько сделали, что вам это ничего не стоит. А я еще молод, и отслужу вам ее срок…

Андрей встал, пошел к приемной.

В приемной было человек десять, почти все что-то писали. Кто-то запечатывал конверт.

— Ваше прошение передадут сотрудникам, те в свою очередь решат… — Какая-то женщина объясняла старухе.

Вошел какой-то мужчина в очках. Иссушенное серое лицо. Он скользнул тускло по Андрею.

Андрей огляделся еще раз, усмехнувшись, вышел из приемной. На улице рассмеялся.

— Пощады! Пощады, и я все расскажу, все, все, все!

Они поднимались по лестнице, Андрей и Витя, с толстой книжкой под мышкой. Был перерыв, лестница, коридоры были заполнены людьми, некоторые здоровались с ними, с некоторыми здоровались они.

— Что это за книга? — спросил кто-то Витю.

— Это Мой роман. Я несу его, чтобы экранизировать, — он останавливался — раскрывал с гордостью. — Эта книга о любви.

Студенты заглядывали в книгу. Рисунки, фотографии блюд, рыба, мясо, колбасы…

— Это «Книга о вкусной и здоровой пище», 1962 года. Я экранизирую ее и это будет самый кассовый фильм. Открываем наугад… У раков сочное нежное мясо, которое особенно ценится любителями пива, а! Я объявляю эту книгу — Мисс СССР-90.

Андрей поздоровался с красивой стройной девушкой, пошел дальше, вдруг встал, сбежал вниз:

— Подожди, — остановил ее за руку. — Какая красивая цепочка, это из золота?

— Из золота, — ответила девушка насторожившись, ожидая подвоха.

— Я тоже вдруг полюбил золото. — Андрей улыбнулся просто. — Сколько это стоит?

— Восемьдесят с чем-то.

— Такая маленькая и так дорого, — удивился Андрей. — Я посмотрю? — и он осторожно дотронулся до цепочки, лежавшей на джемпере между ее грудей.

— Это польское золото, — сказала девушка, растерявшись.

— Да-да, — ответил Андрей, — конечно. Очень красивая. Наверное, не больше фасолины, если собрать, — он собрал щепотью пальцы.

Витя стоял у деканата, разговаривал с парнем:

— Иногда ты меня поражаешь тупостью, герои у тебя редкостные идиоты и суки, и даже алкоголики разговаривают по-газетному! Ты сам напейся хотя бы раз! Напейся!

Андрей уже подходил к ним, парень уже оборачивался к нему. Андрей вдруг шагнул в сторону и быстро сделал оставшиеся три шага, схватил парня за шею со спины. Тот дернулся судорожно, но Андрей отпустил уже его. Витя смотрел на него удивленно.

— Ты чего? — испуганно спросил парень, отступая, у него были курчавые волосы и красные мокрые губы.

— Ничего, я тебя поймал в шутку. — Андрей хотел обнять его, но парень отшатнулся. — Ну, извини, я пошутил. Просто в шутку поймал…

Оглядываясь, парень ушел…

Андрей сидел в своей комнате за столом, писал на листах, зачеркивая снова писал.

В другой комнате за столом сидел Витя, тоже писал, иногда он вдруг тихо про себя смеялся.

— Ну, как у тебя? — крикнул он.

— Нормально. А у тебя? — крикнул Андрей.

— Заканчиваю седьмую сцену…

В дверь стукнули условно, Андрей и Витя замолчали. Витя встал.

— Не открывай, — шепнул Андрей, но Витя уже открыл.

Улыбаясь, вошли двое парней, поздоровавшись, сразу прошли к Вите в комнату, заговорили, засмеялись там. Андрей встал, постоял, начал одеваться. Одевшись прислушался.

— …У тебя разом выпадут все зубы и все волосы. И ты женишься на горбатой женщине из Кемерово, с двумя детьми…

Он тихо вышел…

В маленьком грязном ресторане шумно играл ансамбль, за столами пили, кричали. Андрей, не раздеваясь, стоял у входа в зал, разглядывал публику. Какой-то парень прошел мимо, толкнул его нарочно, но он отодвинулся.

Спустился вниз, внимательно оглядел холл, прошел в грязный туалет. У писуара, спиной к нему стоял армянин. Андрей подошел к нему сзади, тот обернулся.

— У вас сигареты не будет?

— Подожди, видишь! — обиделся армянин.

Андрей вышел. У гардероба стоял швейцар и молодой безусый сержант-милиционер. Он глянул на Андрея весело, вышел на улицу.

Андрей закурил, вернулся в туалет. Здесь стоял пьяный, его повело, он наткнулся на Андрея. Андрей быстро схватил его за плечо, придерживая, заглянул в бесцветные-бессмысленные глаза, не выпуская его, затянулся быстро, бросил сигарету. Пьяный засмеялся. Андрей толкнул его к выходу, открыл кран. Увидев, что руки его дрожат, усмехнулся, открыл одну горячую.

Он медленно пошел к выходу, в дверях, на пороге, лицом к лицу столкнулся с человеком. Высокий, худощавый, со смуглым лицом, он поглядел на Андрея внимательно раскосыми, чуть азиатскими глазами. Держась трезво, прошел мимо него, на ходу отирая локоть на зеленом велюровом костюме.

Андрей, усмехаясь, вышел в холл, глянул на лестницу, постоял так немного, правой рукой приглаживая волосы, и медленно пошел наверх. Пройдя пролет, еще один, он уже почти вошел в зал, но вдруг резко обернулся, сбежал вниз, прошел в туалет, прикрыв за собой обе двери.

Человек стоял у стены, спиной к нему. Андрей, сразу от двери, на носках, тихо пошел к нему, выставляя вперед руки, сощурившись, открыв рот. Он поймал, схватил судорожно черноволосую голову и рванувшись вперед, мыча, двинул изо всех сил эту голову в стену. Что-то хрустнуло. Оба замерли не дыша… Прошло несколько секунд.

Не меняя позы, человек медленно оседал на пол. Андрей подхватил его под мышки, озираясь на дверь, потащил его в кабину. Здесь, еще раз, ударил его о стену. Человек завалился на пол, за унитаз.