— Это только версия.

— Конечно, но слишком многое в ней сходится.

— Вы уверены, что суперсолдат был сделан недавно?

— Есть такое мнение.

— Понятно, — профессор кивнул. — Значит, вы уверены, что ученый или ученые работают, и своего мутанта в столицу прислали специально, чтобы сообщить о своем существовании?

— Похоже на то, иначе все становится совсем непонятно.

— А зачем?

— Не знаю, — Круглов вздохнул. — Мы видим только часть головоломки, нам не хватает информации, чтобы все понять.

— Но почему эти ученые не могли просто написать или позвонить? Пусть не вам, а не правительству, тем более, что сейчас у нас в стране черт знает что твориться, но можно же сообщить коллегам…

— Вот уж коллегам они бы сообщили в последнюю очередь, если бы получили интересные результаты, — хмыкнул генерал. — В вашей среде часто воруют идеи, и любят чужие результаты выдавать за свои, но думаю, дело даже не в этом.

— А в чем еще?

— Есть версия, что ученые хотят продать технологию изготовления суперсолдата Западу. Тогда то, что происходило в столице — демонстрация удачного прототипа. Как вам нравится?

— По крайней мере понятно, почему мы здесь, и почему ФСБ взяло на себя инициативу. Логично. Поздравляю. Тогда у меня возникает следующий вопрос — если известна конечная цель, почему мы движемся таким непонятным образом, а не идем напрямую? Понятно же, что лаборатория должна находиться где-то возле распадка, именно там по имеющейся у нас информации и находится скопление самых разнообразных жизненных форм. Возможно, именно там находится сам генератор мутаций.

— Вокруг тайга, в ней нет дорог. Нас ведет проводник, я ему дал приказ вести самым безопасным путем.

— А он не может быть кем-то нанят, чтобы завести нас в какое-нибудь гибельное место?

— Те товарищи, что предложили эту кандидатуру, подтвердили его лояльность, к тому же сын этого человека находится под нашим контролем, так что проводнику невыгодно вести себя плохо. Да и цели экспедиции ему неизвестны…

— Хорошо, тогда спим.

Через мгновение профессор засопел, а Александров задумался над тем, стоило ли ему уходить из боевого подразделения, чтобы попасть в не менее опасное место?

Ночью они проснулись от пулеметной очереди, потом они стали звучать одна за другой.

— Горбач, наверно следует помочь Качку, — неохотно произнес Круглов. — Думаю, мы можем, потерять бойца.

— Не верю, что с ним что-то может случиться. У него достаточно боеприпасов, он находится высоко на кране, в кабине, в закрытом месте, а мы же, выскочив из дома, окажемся в невыгодном положении. Темнота выгодна для противника, но не для нас. Не стоит рисковать. Подождем, пока не рассветет.

Пулеметные очереди звучали почти всю ночь, к утру Качок перешел на автомат, должно быть в пулемете кончились патроны, а потом совсем перестал стрелять.

Когда серый сумрак стал заползать в узкое окошко, по команде Горбача спецназовцы выскочили из домика и рассредоточились по площадке, прикрывая друг друга.

Около крана они обнаружили стаю убитых кабанов, вместе с ними находилось странное существо похожее на огромную лягушку, кожа у нее была гладкая и темная, существо имело длинные лапы с острыми когтями, из пасти торчали белые клыки.

— Ревун! — сплюнул на землю проводник и перекрестился. — Опасная тварь.

Качка на кране не обнаружили, но весь пол оказался засыпан гильзами, некоторые были еще горячими. Автомат и пулемет лежали на сиденье, в обоих не осталось патронов. Крыша кабины оказалась вырвана и выброшена метров на десять от крана, железо на ней смято словно тонкая бумага. Сверху виделись следы оставленные когтями.

— Где мой парень? — спросил Горбач у Тихона.

— Не знаю, — тот в ответ пожал плечами. — Откуда мне знать? Ищите.

— А что это могло быть? Кто на него мог напасть?

— Сам впервые такое вижу. Знаю, ревуны могут высоко прыгать, да и когти у них острые и мощные. Возможно, какая-то из этих тварей запрыгнула на кран и вырвала крышу. Вероятно, их пришло сюда несколько. Одного ваш боец убил, остальные унесли его с собой.

— Качок бы так легко не сдался, хотя вижу, тварь мощная, сильная, с такой сражаться трудно. А летающие создания, питающиеся людьми, здесь водятся?

— В нашей тайге много чего водится, — вздохнул проводник. — Ребята рассказывали об огромных орлах, которые могут унести кабана в гнездо, а они весят больше чем ваш солдат.

— Ты постоянно рассказываешь о том, что тебе ребята сказали, а сам совсем ничего не знаешь?

— Охотники всегда друг другу передают, что слышали и видели, благодаря этой информации и выживаем.

— Доброе утро, — мрачно произнес генерал, выходя из избушки и недоуменно разглядывая трупы мертвых кабанов и странного существа. — Что случилось?

— Минус один, — констатировал Горбач. — Качок вероятнее всего погиб. Если и дальше так пойдет, то нас надолго не хватит.

— Поживем-увидим, — Круглов еще раз посмотрел по сторонам, но никого не увидел, кроме мертвых туш и попахивающего гнилью и тиной ревуна, около которого суетился доцент, отрезая кусочки мяса и укладывая их в полиэтиленовый пакет для генетического анализа. Генерал брезгливо поморщился и приказал. — Всем завтракать, умываться, привести себя в порядок, через пятнадцать минут выходим. Жарьте мясо, вчера оно хорошо пошло.

— А хоронить своего парня не будете? — поинтересовался проводник. Бойцы переглянулись между собой, потом один неохотно сказал:

— Здесь нет тела, следовательно, и хоронить нечего.

— А похоронить надо, иначе дух станет неспокоен, — хмуро проговорил Тихон. — А из обиженного духа в нашей тайге может получиться нечто очень страшное.

— Ты Качка не знал, — хмыкнул Горбач. — Он выбирался из таких ситуаций, из которых живым выбраться невозможно, мы давно считаем его бессмертным, поэтому пока тело не увидим, в его смерть не поверим.

— Здесь все не так, — тихо произнес Тихон в сторону, чтобы его никто не слышал. — У нас умирают даже бессмертные…

— Что это? — недоуменно закричал доцент. — Смотрите!!

Бойцы и Круглов удивленно, не веря своим глазам, увидели, как ревун начал превращаться в лужу мутной вонючей жидкости, которая вскипела пузырьками — буквально через минуту, от этого странного существа ничего не осталось, кроме темного облачка, которое унес утренний ветерок. Полиэтиленовый пакет, который держал в руках доцент, тоже опустел, прежде чем он догадался его закрыть.

— Все так, как сказал солдат на заставе, — мрачно покивал Горбач. — Значит, всё самое страшное ждет нас впереди…

Они перебирались с одного острова на другой, вздрагивая от близкого рева, который становился все громче, затмевая стрекот, вой, кваканье и чавканье несущееся отовсюду. Эти болота оказались битком наполнены странной жизнью, от взгляда на отдельные образцы которой начинало испуганно биться сердце.

Здесь летали комары размером с хорошую пчелу, и звук их крыльев совсем не напоминал тот тонкий писк, к которому все привыкли — скорее басовитое жужжанье. Из травы выскакивали мухи, размером с воробья, которые охотились на комаров, а заодно и на обычных воробьев.

Комаров и мух ловили жабы, похожие на огромные заросшие мхом валуны, разбросанные то тут то там. Они были неподвижны, иногда громко квакали, временами срываясь с тяжелым всплеском в зеленую, густую воду. Имелись здесь и птицы, похожие на аистов, которые возвышались над водой больше чем на два метра, даже в самых глубоких местах били жаб длинными острыми клювами, а потом заглатывали целиком. А из зарослей высокого камыша выглядывали странные и быстрые существ похожие полосатой шерстью на диких кошек, они ловили птиц.

В болотах создалась своя уникальная сбалансированная жизнь, которая могла сама себя поддерживать. Только людям здесь было не место, и это чувствовалось сразу.

Дышалось тяжело, густой воздух, был наполнен гнетущими испарениями, он пьянил, приводил в состояние отрешенности, своего рода транса. От этого странного запаха хотелось лечь и тихо дожидаться смерти, а она, в этом не было никакого сомнения, не заставила бы себя ждать.