Помолчав немного, я сказала:

– Так вот когда он узнал. Вот когда мистер Райдер узнал точно, что подозрение старой экономки доктора Лэнгли о том, что я на самом деле дочь миссис Джеймс, совершенно справедливо. ...И внучка сэра Джона Теннанта... тоже.

– Да, – согласилась миссис Хескет. – Он узнал правду, но этого было недостаточно. Признание вдовы преступника и подозрения почти слепой старухи мало что значили для правосудия. Ему все еще рано было радоваться. Только подумайте, Ханна, Себастьян Райдер знал, что его главный враг сэр Джон Теннант задумал и подготовил гибель человека, которого дочь сэра Джона любила и с которым бежала, и от которого потом родила ребенка. Да и это не все. Он знал, что сэр Джон сообщил дочери, будто она родила мертвого ребенка, хотя на самом деле он отдал ребенка приемной матери на самых нищенских условиях. Представляете, какую власть обретал Себастьян Райдер над своим врагом... если бы он мог все это доказать?

Миссис Хескет протянула ко мне руки.

– Но для этого он должен был найти вас, Ханна. Он должен был найти девушку с бабочкой на плече, то есть пропавшую дочь Анны Теннант. Только в этом случае сплетня могла стать фактом. Наверно, он понимал, что у него мало шансов на успех, несмотря на все его усилия, и вот судьба дарит ему встречу за карточным столом с молодым человеком, рассказывающим ему о maison close в Париже... и о девушке, у которой на плече родовой знак Теннантов – золотистая бабочка.

– И он обратился в ваше агентство, чтобы вы разыскали меня и привезли в Лондон.

Она кивнула.

– Я была тогда занята другим делом и послала к мистеру Райдеру Бонифейса. Я ведь не знала обо всем этом. – Она показала на папку. – Бонифейс, негодяй, ни словом мне ни о чем не обмолвился, и я все узнала совсем недавно. Вы мне верите?

– Ну, конечно, верю, – торопливо проговорила я, – и очень благодарна вам за все. Вы не знаете, Анна Теннант и доктор Тюдор были женаты?

– Сыщики Райдера не нашли никаких документов на сей счет, дорогая, а когда она выходила замуж за мистера Хью Ритчи, то именовалась девицей, а не вдовой. Однако сыщики в своих отчетах писали, что сэру Джону Теннанту с его возможностями ничего не стоило уничтожить запись, если она была. Мне кажется, что ваш отец был благородным человеком и по закону связал свою жизнь с жизнью вашей матери, тем не менее боюсь, этого уже никто не сможет подтвердить.

Я вдруг почувствовала страшную усталость, однако заставила себя улыбнуться.

– С тех пор, как я стала что-нибудь понимать, я всегда считала себя внебрачным ребенком, так что это не имеет значения.

Мы еще посидели, и я попыталась собраться с мыслями, чтобы сообразить, какое это может иметь для меня значение. Себастьян Райдер жаждал отомстить сэру Джону Теннанту и посвятил этому свою жизнь. Теперь ему известно, что дочь сэра Джона, миссис Хью Ритчи, была то ли женой, то ли любовницей некоего доктора Тюдора, убитого оплаченными сэром Джоном наемниками. Признание Элберта Моргана само по себе не могло быть представлено в качестве обвинения сэру Джону, так что он не оставил поисков другого оружия. Я, Ханна Маклиод, была дочерью миссис Хью Ритчи, считавшей, что я умерла. Теперь я служу в доме мистера Райдера и знаю, что стала оружием в его руках.

– Вы знаете, – спросила я миссис Хескет, – что во время прогулки по Темзе, о которой я уже упоминала, вместе с сэром Джоном Теннантом и мистером и миссис Ритчи, мистер Себастьян Райдер открыл правду о моем пребывании в Колледже для юных девиц мамзель Монтавон?

– Ваш друг, мистер Тоби Кент, рассказал мне, – ответила миссис Хескет, и в глазах у нее промелькнуло мечтательное выражение. – Он недавно приходил ко мне. Я очень рассердилась, узнав, как Себастьян Райдер вас унизил.

– Я не чувствовала себя униженной. Тоби об этом знает?

Я показала на папку.

– Нет, тогда еще я ее не нашла. Однако если я и скажу о ней кому-нибудь, то только с вашего разрешения.

– Я вам очень благодарна, миссис Хескет, но от Тоби у меня нет секретов. – Я была совсем сбита с толку. – Мне кажется, сэр Джон знает, что я его внучка. Когда меня ему представили под именем Маклиод, он очень странно на меня посмотрел. Наверно, он обратил внимание на мое сходство с отцом. А потом, по-видимому, он уже не сомневался в этом, когда мистер Райдер рассказал всем, что я несколько лет проработала в борделе. Мне кажется, сэр Джон сообразил, что за этой историей скрывается что-то такое, на что Себастьян Райдер очень хотел ему намекнуть. Ему было почти приказано явиться к нам в дом в тот же вечер, и, боюсь, мистер Райдер уже без обиняков рассказал ему все, не забыв упомянуть о бабочке на плече. – Я помолчала, обдумывая свои слова. – Но мне не совсем понятно, чего мистер Райдер добивается. Если отчет Пинкертона недоказуем в суде, он не сможет обвинить сэра Джона в убийстве моего отца. В чем же тогда заключается его месть?

Миссис Хескет поднялась с кресла, подошла к окну и принялась глядеть в маленький садик, где в трех кадках росли петунии, лобелия и герань.

– У меня нет уверенности, что мой ответ будет правильным, – сказала она в конце концов.

– Пожалуйста, миссис Хескет, вы наверняка угадали, – взмолилась я.

Она еле заметно улыбнулась:

– Я уже давно работаю, девочка, и у меня есть кое-какой опыт. Правда, что ничего нельзя доказать в суде, но представляете себе, что будет, если эту историю узнает Анна Ритчи или ее муж, восходящая звезда в политике. Только подумайте, как мистер Райдер сообщает Анне Ритчи: «Ханна Маклиод – ваша дочь, которую ваш отец отнял у вас и продал во французский бордель, когда ей исполнилось тринадцать лет». Золотистая бабочка будет доказательством его правоты для женщины, которая носила вас и у которой тоже есть такая родинка на плече. Ханна, вот в чем ключ ко всей истории. Вы – суть мести Себастьяна Райдера. Думаю, Анне Ритчи, которая хорошо знает своего отца, не потребуется других доказательств, чтобы она поверила в признание вдовы Элберта Моргана. А если поверит она, поверит весь мир.

Мне стало холодно.

– Он погубит ее жизнь и жизнь ее мужа... Мне она безразлична, наверно, так не должно быть, но так есть. Но мне совсем не хочется, чтобы она узнала правду.

Миссис Хескет отвернулась от окна и посмотрела мне прямо в глаза.

– Вы правда не хотите, чтобы она узнала? Вы правда этого не хотите?

– Ну, конечно, миссис Хескет. Никому не будет от этого хорошо – ни мне, ни ей, ни кому бы то ни было еще. Кэтлин Маклиод навсегда останется моей матерью, но Анна Ритчи не сделала мне ничего плохого, и она очень страдала, поэтому не хочу, чтобы ей вновь пришлось страдать. Ради Бога, пусть эта история останется в прошлом... – Я остановилась на полуслове, понимая, что решение буду принимать не я. Прижав руку ко лбу, я постаралась привести свои мысли в порядок. – Если Себастьян Райдер жаждет мести, почему он не рассказал все во время прогулки? Почему он посвятил в подробности только сэра Джона Теннанта?

– Это тот вопрос, который я все время задаю себе, – тихо проговорила миссис Хескет. – И опять могу только догадываться, что Себастьян Райдер слишком долго лелеял свою ненависть и, видно, хочет нанести удар побольнее. Если он все расскажет Анне Ритчи и ее мужу, то, конечно же, у них в семье наступит хаос, но ведь у него совсем другая цель, и к тому же он нанесет, так сказать, только один удар, а ему нужно больше. Наверняка он будет использовать эту тайну, чтобы заставить сэра Джона Теннанта плясать под свою дудку.

Я не совсем поняла, что она хотела сказать.

– Вы имеете в виду бизнес?

– Ну, конечно же, бизнес. Они оба промышленники. Теперь Себастьян Райдер получил возможность втянуть своего врага в какое-нибудь опасное предприятие, заставить его вкладывать деньги во что-нибудь убыточное для себя и выгодное для Себастьяна Райдера и вообще вредить ему. Думаю, он будет медленно и безжалостно уничтожать сэра Джона. А еще он может использовать его влияние на мистера Хью Ритчи. Чиновник в военном министерстве много что может сделать для такого производителя оружия, как мистер Райдер.