Я ничего не знала о любви, потому что жизнь, которую я вела, сделала ее для меня недостижимой, и все же я легко поверила, что девушка потеряла голову из-за молодого человека, неожиданно разрушившего стену, которою ее окружили.

– Не знаю, как дочь относилась к своему отцу, – продолжала миссис Хескет. – Может быть, она просто хотела убежать от него? Во всяком случае, она знала, что он не позволит ей выйти замуж за бедняка доктора. Не знаю, что они перечувствовали, пока принимали свое решение, знаю только, что в конце концов они все-таки бежали и, вполне вероятно, успели пожениться. Должна сказать, что они совершили бегство не по наитию, а тщательно все продумав и оставив отцу девушки письмо. Чтобы защитить ее имя, или свое, он тотчас всем объявил, что у нее открылась болезнь легких и ей пришлось незамедлительно ехать в санаторию в Швейцарию. Потом он начал поиски.

Мы подъехали к Нью-Оксфорд-стрит, и, когда кэб замедлил на повороте ход, я спросила:

– Мистер Бонифейс тоже этим занимался?

– К счастью, нет, – торопливо ответила миссис Хескет. – Это было еще до того, как я открыла агентство Хескет.

– Наверно, это было очень давно? О, извините, я вас перебила. Пожалуйста, продолжайте.

– Это было до вашего рождения, девочка, – вздохнула миссис Хескет. – Девушка и ее любовник, возможно, муж, так и будем его называть, поступили очень мудро, когда решили искать убежище в Лондоне, в его южной части, в Кеннингтоне, где муж нашел себе работу в качестве младшего партнера практиковавшего врача. Настоящее его имя было Энтони Джеймс Тюдор, однако молодые люди называли себя мистер и миссис Энтони Джеймс.

Я обратила внимание, что миссис Хескет наконец-то назвала мне имя, но оно ничего мне не говорило.

– Семь месяцев потребовалось, чтобы найти следы беглецов. Когда это случилось, сыщики получили причитавшиеся им деньги и исчезли. Не могу сказать вам, о чем думал отец, но, судя по его поступкам, он был уверен, что ему не удастся вернуть домой дочь, и ему надо было выбрать более сильные меры воздействия. Вы знаете, Ханна, что значит слово «шанхай»? Нет, нет, это не город. Глагол «шанхай»?

Моя подруга Маргерит попала в Колледж для юных девиц из Марселя, и от нее я узнала значение этого слова, потому что французские моряки употребляют его так же, как английские.

– Да, миссис Хескет. Это значит, что человека опаивают или бьют по голове и, пока он без сознания, его затаскивают на корабль.

Она кивнула:

– Вот это самое отец девушки решил сделать с доктором Энтони Джеймсом Тюдором, и ему это было легче легкого, потому что он был крупным воротилой в корабельном бизнесе. Наверняка он думал, что если муж его дочери на год-два исчезнет без следа где-нибудь в водах Дальнего Востока, служа палубным матросом на чужестранном корабле, то к его возвращению дочь излечится от своей страсти. А может быть, он даже хотел устроить так, чтобы тот вообще не вернулся.

– А почему отец думал, что это только страсть?

Миссис Хескет пожала плечами:

– Бог его знает! Но я сомневаюсь, что такой человек имеет хоть малейшее представление о любви. Для исполнения задуманного он выбрал управляющего своим поместьем, некоего Эльберта Моргана, негодяя со всех точек зрения, которого очень боялись крестьяне и который один раз чуть не до смерти забил браконьера. Как-то раз, уже после наступления темноты, доктора Тюдора позвали в дом, находившийся рядом с Воксхолл-бридж, сказав, что там тяжело заболела женщина. В этом-то доме Морган со своей шайкой собирался ошанхаить доктора Тюдора. Рядом у причала их ждала лодка, которая должна была переправить их в Роял-Элберт-док, где стоял на рейде корабль, отправлявшийся с отливом на Дальний Восток. Капитаном там был негодяй, не задававший никаких вопросов.

Мы остановились в потоке экипажей, ожидавших своей очереди повернуть на северную часть Чэнсери-лейн. Миссис Хескет печально посмотрела на меня.

– Их план провалился. Видно, доктор умел защищаться, и Элберт Морган ударил его по голове дубинкой, начиненной свинцом. То ли он ударил слишком сильно, то ли попал в такое место, то ли то и другое вместе... Как бы то ни было, через пару минут доктор Тюдор скончался.

Я вздрогнула:

– Как ужасно. Бедняжка.

– Да, вы правы, – спокойно проговорила миссис Хескет. – Убийцы запаниковали, вытащили тело на темную улицу и убежали. Полицейские нашли его на рассвете, когда испуганная жена уже успела заявить об исчезновении мужа.

Кэб вновь тронулся с места. Я представила, что должна была перечувствовать молодая женщина, и у меня закололо в сердце. Когда миссис Хескет начала рассказывать свою историю, я все думала, при чем тут я, а теперь вовсе забыла о том, что она имеет ко мне отношение.

– Морган и его негодяи не попали под подозрение, – вздохнула она. – Было решено, что на доктора напали местные головорезы. Его жена обезумела от горя. К счастью, она была под присмотром старшего партнера доктора Тюдора, которого звали мистер Лэнгли, потому что через несколько дней родила семимесячного ребенка. У нее, естественно, от потрясения пропало молоко, и доктор Лэнгли нашел для младенца кормилицу. Потом он решил, что должен известить о случившемся семью девицы.

– Он знал, что она бежала из дома? – спросила я.

– Нет. Он ничего не знал, а так как молодая женщина была в горячке и почти все время в беспамятстве, он ни о чем не мог ее расспросить. Доктор Лэнгли счел необходимым разыскать ее семью, чтобы было кому о ней позаботиться в трудное время, поэтому он изучил все документы, имевшиеся в доме. Таким образом ему стало известно имя ее состоятельного отца.

Кэб остановился. Вновь я стояла перед домом на Чэнсери-лейн, куда меня когда-то привез мистер Бонифейс. Миссис Хескет расплатилась, открыла дверь и пригласила меня войти.

– Пойдемте в гостиную, дорогая. Только подождите, я возьму бумаги. Вот они. Ох, мне так стыдно, что я позволила дураку Бонифейсу провести меня. Идемте, Ханна. Позвольте мне взять ваше пальто и шляпку, девочка. Сидите, читайте, а я пока заварю нам хорошего чаю. Служанку я сегодня отпустила. Не хотела, чтобы кто-то подслушал. Ах, какое на вас прелестное платье. Должна сказать, Бонифейс провел меня и, наверно, получил неплохие деньги, но, слава Богу, я ему никогда особенно не доверяла. Он ведь даже ни разу не намекнул, что собирается жениться на мне. Вы понимаете, я вовсе не неразборчивая особа, но мне нравятся неожиданные встречи иногда.

Не переставая разговаривать, она повесила мое пальто и пристроила шляпку в холле рядом с ее собственными, усадила меня в кресло, подняла штору, чтобы мне было лучше видно, и положила мне на колени синюю папку.

– Девочка, вам удобно? Хорошо. Я иду на кухню делать чай, а вы пока читайте, и... – Она на секунду умолкла, потом улыбнулась мне и виновато проговорила: – Надеюсь, вы не будете очень расстроены.

– Не думаю, что меня можно чем-нибудь расстроить, миссис Хескет. Но прежде, чем я примусь за чтение, скажите, бедняжка вернулась к отцу?

– Да, – спокойно ответила она и показала рукой на папку. – Все там. Она вернулась к отцу, потому что ее дух был сломлен и ей некуда было больше податься.

– А ребенок?

– Ее отец убедил доктора Лэнгли, что лучше ей думать, будто ребенок умер. Она его ни разу не видела и не держала на руках, потому что была без сознания.

– И доктор согласился с ним?

– Прочитайте сами. Только не забывайте, что отец был богатым и влиятельным человеком.

– И жестоким.

– Да, это тоже. Он увез дочь в Швейцарию на три месяца, а когда они вернулись, все поверили, будто она была в санатории, где ее лечили и вылечили от болезни легких. Через полтора года она вышла замуж за человека из хорошей семьи и с хорошим будущим, которого ей подобрал отец.

– А ребенок выжил, миссис Хескет?

Она кивнула, и я увидела, как затуманился ее взгляд.

– Да. Кормилица тоже была пациенткой доктора Лэнгли. Несчастная женщина, которая потеряла своего ребенка. Она страстно полюбила младенца, и он остался у нее.