— Цветы! — пришла на выручку Виктория Федоровна. — Кирилл Владимирович обожает на досуге ухаживать за цветами… Он очень любит розы.

— Да, да… Вот именно — цветы… Обожаю розы, — торопливо подтвердил «император Кирилл Первый». — Тюльпаны тоже… и эти… орхидеи.

Корреспондент понятливо склонил голову и не стал допытываться подробностей увлечения хозяина дома цветами.

— Какова ваша политическая программа? — спросил он.

Политическую программу Кирилл Владимирович и генерал Волошин обсуждали чуть ли не каждую неделю, и она становилась всё более туманной, кроме трех пунктов: Кирилл Владимирович должен сесть на престол, сделать Волошина фельдмаршалом, князем и главнокомандующим, а также перевешать всех комиссаров и жидов.

— Восстановление законной власти императорского престола, узурпированной большевиками, — значительно сказал Кирилл Владимирович.

— Но после этого вам придется осуществить в России ряд важных преобразований… Например, вопрос о земле. Большевики отдали землю крестьянам.

— Законная власть озаботится вознаграждением тех, кто лишился своего достояния, перешедшего насильственным способом в руки других.

— Значит, вы полагаете отнять у крестьян землю, которую им дали большевики?

— Его величество так не сказал, мистер Брасс, — поспешил на выручку генерал. — Сказано, что законная власть озаботится. Но в каких формах и в какие сроки, нами ещё конкретно не решено… Всё будет зависеть от политической обстановки и других конкретных обстоятельств. Полагаю, что писать о таких вещах в газете преждевременно.

Мистер Брасс улыбнулся, закрыл блокнот, спрятал в карман «паркер» и попросил разрешения задать ещё несколько вопросов.

— Они не относятся к моим корреспондентским обязанностям, и о них не появится ни одной строчки в газетах… Безусловно, я в свою очередь также рассчитываю на вашу взаимность в отношении доверительного разговора. Узнав о моей поездке к вам, некоторые круги, представляющие, скажем, акционеров нашего синдиката и их друзей, попросили меня выяснить несколько интересующих их положений… Ваши манифесты с пониманием и одобрением читает цивилизованный мир. Но согласитесь, Кирилл Владимирович, что реализация принадлежащих вам прав на русский престол требует значительных усилий, преданных людей и материальных ресурсов. Как вы мыслите преодолеть эти земные барьеры?

Намёк в отношении материальных ресурсов заинтересовал присутствовавших. Полученного от великой княгини наследства было достаточно для безбедного житья в Ницце. Но его было явно маловато, чтобы обеспечить восшествие на русский престол.

— Дружественные государства окажут нам поддержку в законных устремлениях, — туманно ответил Кирилл Владимирович.

— Мы уже сейчас могли бы начать переговоры с теми кругами, которые сочувственно относятся к выполнению великой исторической миссии восстановления власти русского престола, — добавила Виктория Федоровна.

— Вы безусловно правы, господа, в отношении возможных переговоров с деловыми кругами, — усмехнулся мистер. — Лица, которых заинтересовал мой визит к вам, всецело разделяют ваши благородные действия, однако в памяти наших читателей сохраняются грустные воспоминания о многих соглашениях, нарушенных русскими во время гражданской войны… О, я понимаю, что тут во многом виноваты не договаривающиеся стороны, а независящие от них обстоятельства…

— Большевистская зараза помешала, — зло уточнил Волошин.

— Она и теперь мешает, генерал, — сказал мистер Брасс и, не спрашивая разрешения у дамы и «императорской» особы, закурил сигару. — Переговоры, господа, возможны при одном непременном условии… Если с вашей стороны будет продемонстрирована не только похвальная решимость восстановить в России императорскую власть, но и реальная сила, которой вы располагаете… У генерала Кутепова есть «Воинский союз» и много тысяч солдат только во Франции… У господина Савинкова тоже есть люди. Моих шефов интересует, чем конкретно располагает ваше высочество?

За «высочество» Кирилл Владимирович простил мистеру Брассу сигару и совершенно неподходящий для интервью с императорской особой вызывающий тон.

— По некоторым соображениям мы воздерживаемся от демонстрации наших возможностей, — начал выкручиваться Волошин. — Однако смею вас заверить, мистер Брасс, что силы генерала Кутепова ничтожны по сравнению с теми, которые по первому зову станут под освободительные знамена, императора Кирилла Первого.

— Вы, видимо, имеете в виду бесспорные, основанные на законе права великого князя на русский престол? — с полуулыбкой уточнил Брасс. — О, мои шефы с уважением относятся к этому обстоятельству. Но наши читатели — люди деловые. Их интересуют факты, наличные, товар. Генерал Волошин, — мистер Брасс повернулся в сторону доверенного секретаря и наградил его улыбкой, — установил в Париже полезные контакты. Надеюсь, что, соединив усилия, вы сможете в самое ближайшее время продемонстрировать те силы, которыми вы располагаете. Если это произойдет, я смею надеяться, что мои друзья предоставят мне большие полномочия, когда следующий раз я буду иметь честь посетить вас.

— Мы продемонстрируем наши возможности, мистер Брасс, — деловито сказала Виктория Федоровна и встала, давая понять, что аудиенция окончена.

Представитель прессы откланялся и уехал в белом «ситроене» последней модели.

— Вам все понятно, господа? В кредит ни Торгпром, ни мистеры не дадут нам ни одного сантима. Чтобы получить признание и поддержку, недостаточно сочинять и рассылать манифесты. От слов надо переходить к действиям.

— К каким действиям, ваше величество?

— К активным и умным, генерал. Плутарх писал: где не хватает львиной шкуры, там пришивают лисью. Будем помнить эту мудрость древних. Между собой мы должны быть откровенны, господа: львов у нас мало. Этот недостаток должен быть возмещен хитростью и умом. Следовательно, продемонстрировать наши силы мы должны иным путем. Подумайте над этим, господа. — Думайте, генерал, — строго сказал Кирилл Владимирович. — Мы ждем ваших предложений.

— Будет исполнено, ваше величество, — откликнулся Волошин и для убедительности прищелкнул каблуками отлично вычищенных сапог.

ГЛАВА 7

Блестящая возможность

Жизнь текла размеренная и внешне неприметная. Два раза в неделю были отлучки в Марсель для поисков в пакгаузах, портовых канцеляриях и торговых конторах, остальное время — такое же, как у прочих, ривьерское житьё.

О марсельских вояжах Арбенов со всеми подробностями рассказывал Вяземскому. Беседы в баре становились всё более и более доверительными. Но, назойливо хвастаясь знакомыми при «дворе», князь пока не подпускал инженера к ним.

Стенка перед Арбеновым так и оставалась. Невольно приходила мысль: перед тем ли повесил он «клок сена»?

Кроме посещения бара и прогулок по городу Арбенов проводил время и на море, предпочитая ухоженные пляжи солидных отелей, где встречались интересные собеседники.

В пансионат возвращался засветло, совершив вечернюю прогулку по улицам Ниццы. Пожалуй, самой большой слабостью скромного инженера был интерес к местным новостям. Газеты он покупал охапками и просматривал их, не пропуская ни светской хроники, ни раздела объявлений, ни рекламы. За чаем охотно слушал рассказы соседей по пансионату и не спешил уйти, когда хозяйка, мадам Клюбе, высказывала критические замечания по поводу нравов, которые царят в других пансионатах.

Инженер согласно кивал в ответ на рассуждения мадам, всеми силами старающейся смешать с грязью своих конкурентов, и уходил в комнату с кипой газет в руках.

В баре Вяземский и Арбенов частенько толковали о русских новостях.

— Недавно я читал в газете, что профессор математики не может найти даже старого учебника для студентов. Учить ему приходится так, как учили в средневековье, — горячился Вяземский.

— Послушать газеты, князь, так через десять лет в России будут ходить на четвереньках, а через двадцать — у всех вырастут хвосты, — усмехнулся в ответ инженер. — Я деловой человек и предпочитаю видеть суть фактов.