Казалось бы, конечно, какая разница? Какой может быть от этого и кому вред? Ведь людям просто-напросто хочется здесь остаться, для этого, что называется, все средства хороши, а британские чинуши могут и не знать, в каком именно районе города они проживают (для этого надо оказаться на месте). Но дело в том, что такие политики, так тот, к кому Игорь и Тоня обратились за помощью, используют их фантазии уже в своих собственных политических целях (прекрасно зная при этом, насколько данная история неправдоподобна!) – для подрыва местного мирного процесса. И вот уже разьяренная лоялистская толпа нападает на расположенные напротив жилья Тони и Игоря квартиры, в которых, как их убедили, поселились "католики, не дающие местным протестантам праздновать свою культуру" – и на стенах нового, красивого здания появляются полные ненависти надписи: "Католики- вон!", "очистим наш район от католиков", а в окна ничего не подозревающих людей (и уж совершенно не подозревающих фантастическую подоплеку всей этой истории!) летят камни…

Можно только представить себе, как далеко бы пошел здесь по жизни Игорь со знанием английского! Впрочем, знания -дело наживное…А в качестве резервного варианта (на тот случай, если власти все-таки найдут, куда их депортировать) Игорь и Тоня "работали над ребенком": спешили, пока не отменили ещё законодательство, по которому рожденные здесь дети автоматически получали гражданство официально являющейся соседним государством Ирландии (если в самой Ирландской Республике такое рождение уже не дает родителям автоматических прав на пребывание там, то здесь ещё пока можно было воспользоваться европейским законодательством, позволяющим родителям гражданина одной страны Евросоюза проживать вместе с ним в другой). Причем оплачивал эти их попытки британский налогоплательщик, так как Игорь и Тоня пользовались для достижения этой своей цели здешней медицинской помощью…

Конечно, в этом нет никакого преступления. Тем более после того, как ограбили и продолжают грабить как Украину, так и Россию западные корпорации, наряду с нашими отечественными "олигархами". Но кто знает, сколько ещё всего о своем прошлом не договаривали Тоня и Игорь и от чего (кого) они на самом деле скрываются….

Как-то в белфастском магазине встретилась мне молодая девушка, землячка Тони (из того же города), замужем за работающим там же литовцем. Тоня и Игорь обычно всегда так радовались контактам с соотечественниками здесь, что не упускали ни одной возможности познакомиться с новыми людьми и пригласить их к себе в гости. Но – странное дело! – когда я радостно поведала Тоне о её землячке, вместо энтузиазма лицо её сменилось гримасой страха. И встречаться с Олей они совсем не захотели. "Ты не знаешь всего…"- , только и промямлила Тоня мне в ответ. "О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух…"

– Впрочем, это пустяки – по сравнению с тем, какие большие дела предстоят нам с вами, барышни!- услышала я бодрый голос полковника. Он вернул меня на землю.

– Мефрау Франсиска, майор О'Лири возлагает на вас такие надежды! Житья уже просто не стало от этих мальчишек. Того и гляди в самолеты начнут забираться. Жаль,нельзя с ними тут по закону военного времени… А тут еще пару недель назад этот проклятый бегун приезжал сюда – тоже пиариться. Видели бы Вы, Саския, что здесь творилось! В его честь тут даже монету хотят выпускать. (Я бы в его честь собаку свою не назвал.) Ну, а при чем тут наши ребята с ППБ? Разве это они его обогнали в Пекине? Или судили, куда он там заступил? Нам теперь не будет покоя до тех пор, пока не пройдет его апелляция. Хоть бы уж дали ему эту медаль, что ли – пусть подавится, паршивец! Дамы, надо что-то делать! Придумайте нам что-нибудь такое, чтобы эти местные.. – он хотел сказать какое-то слово, но посмотрел на Тырунеш и в последний момент осекся. -… прочувствовали, какое добро несут им наши американские друзья. Я понимаю, конечно, что одного грузовика будет мало. Но, может, вы что-нибудь такое придумаете? В конце концов, вы ведь у нас эксперты, а?

– Мы сделаем все, что в наших силах, полковник, – ровно сказала Тырунеш. – Я сейчас распространю это Ваше заявление работникам прессы, а Вы зайдите к нам в четверг, когда мы еще раз прорепетируем все детали церемонии в пятницу. Я уверена, что к тому времени у нас с Саскией появятся какие-нибудь достойные идеи…

– Afgesproken !

Полковник подошел ко мне почти строевым шагом и еще раз крепко пожал мне руку.

– У нас тут так мало таких, как Вы!- сказал он мне проникновенно. – Вы будете просто на вес золота. До встречи!

И вышел за дверь. На вес золота? Я? Это еще почему?

– Видела? Он хотел сказать – мало белых, – спокойно пояснила Тырунеш, – и «эти местные черномазые»…. Понимаешь теперь, Саския, почему ты нам так нужна? Если бы не это, я бы и сама справилась. Но они никогда не поверят мне на 100%, А тебе поверят – если сумеешь сыграть свою роль. Я знаю, я не сомневаюсь, что они что-то затевают….

– Ну, а что же нам делать с американцами? – спросила я, – Что такое можно придумать, чтобы сделать их популярными? Ей-богу, мне такая задача кажется нереальной…

– Есть у меня одна идея, – ответила Тырунеш – И мы скажем полковнику Ветерхолту и майору О'Лири,что идея эта – твоя….

Она подошла к окну и помолчала – словно ждала, когда машина полковника отъедет подальше.

– Пусть покрасят наши средние школы за свой счет и пособирают мусор на пляжах, – наконец сказала она, – Хоть какая-то польза будет от негодяев….

….Первая рабочая неделя пролетела незаметно. Я знакомилась с досье ППБ и некоторых других клиентов (американские вояки поручили пиарить их местной фирме потому, что это было дешевле, чем везти с собой постоянных армейских пиарщиков и потому, что местные специалисты «лучше знали антильский менталитет»), изучала, как их «делают популярными» -и про себя удивлялась: «Ой, дурят нашего брата! Ой, дурят!» Дурят не в том смысле, что на самом деле сделают кого угодно популярным – просто все эти попытки их таковыми сделать были настолько шиты белыми нитками, что это вызывало вопросы в отношении всего института пиарщиков и рекламеров. Вот уж кто поистине, как говорилось в анекдоте об армянском радио, «бесполезный животный»! Да они еще бесполезнее, чем были самые кондовые пропагандисты и агитаторы эпохи застоя!

С какой стороны ни смотри, как ни крути, для обычного человека – пользуясь капиталистической терминологией, потребителя – пользы от этих щелкоперов ну ни малейшей. Польза есть только тем, кто их нанимал – а значит, можно смело сказать, что для общества в целом они аналогичны клопам. От клопов, к слову, может, тоже есть польза – тому, кто захочет продать вам новый диван…

Не берусь, конечно, говорить за обывателей «развитых» стран: эти как загипнотизированные кролики и безо всяких пиарщиков привыкли безоговорочно верить любой вешаемой ими на уши лапше, веря во внушенный им с молоком матери (а чаще – с искусственной молочной смесью) миф о «свободе» их прессы. И точно так же словно заколдованные покупают то, что рекламировалось по телевидению. У нас же дела обстоят по-другому.

Поясню.

Над рекламой и над пиарщиками у нас смеются. «Какой «неповторимый вкус»? Зубной порошок!»- говаривал один мамин коллега об известной марке жевательной резинки. В нас с советских времен заложена уже на генетическом, наверно, уровне неистребимая способность читать между строчек. И на любой самый распиаристый пиар у меня тоже вполне стойкий, советский иммунитет.

На первый взгляд может показаться, что это не так. Ведь в советское время у большинства наших людей радио, телевидение и газеты пользовались безоговорочной репутациейю Помню, как Тамарочка наотрез отказывалась поверить в то, что сегодня пойдет дождь, хотя над головой уже были грозовые тучи: потому что по радио сказали, что дождя не будет! Это было так потому что в советское время непроверенную информацию в средства массовой информации не допускали – например, шарлатанов, обманывающих людей, не подпустили бы и близко. Негласно считалось, что государство несет своего рода ответственность за достоверность публикуемой информации – потому что газеты, телевидение и радио тогда были государственными. Именно на этом-то и погорели у нас столько людей, когда катастройка только еще началась: раз что-то предлагают по радио или в прессе, значит, этому можно верить. Печатное слово было для наших самых читающих в мире людей чем-то магическим. Но с тех пор много воды утекло, и в качестве механизма выживания в мире, где за деньги можно опубликовать любое вранье, в нас возобладало советское же наше умение читать между строк: умение за написанным видеть действительные мотивы авторов. Вот где неожиданно пригодился нам наш опыт общения с цензурой! Привыкшие же считать, что у них ее якобы нет западные обыватели оказываются беззащитными перед пиаром и адвертайзингом словно черепаха без панциря.