— Спасибо, Эдвард, я очень рада, что ты удовлетворен.

Он поднял брови:

— Удовлетворен? Что ты имеешь в виду, Кэтрин?

Она откашлялась.

— Я хотела сказать — очень рада, что тебе нравится, — быстро поправилась она и увидела, что его лицо прояснилось. Едва ли он удавил в этом выражении суховатый оттенок. Скорее всего, он профессионально среагировал на не правильное употребление привычного ему юридического термина.

Вернувшись на кухню, чтобы сварить кофе, она застала там Уилла. Тот стоял над кастрюлей с половником в руке.

— Потрясающе вкусная штука, — хмыкнул он, показав глазами на столовую, и понизил голос до еле слышного шепота. — Как идут дела, Кейт?

Она одарила его ледяным взглядом.

— Наконец-то я ем по-человечески, — ответила она и тут же раскаялась, вспомнив об их вчерашнем ленче в Руане. — То есть, я хотела сказать… начала она, но Уилл уже скрылся в конторе, унеся с собой тарелку.

Она принесла в гостиную поднос с кофе и поставила его на столик у разожженного камина.

— Как уютно! — воскликнул Эдвард, подозрительно подобревший по сравнению с утром. Может, он тогда просто был голоден.

Он принялся рассказывать о Харрогите и о том, что он присмотрел там маленький домик.

— Было бы чрезвычайно… э-э… приятно жить рядом с мамой и ездить к ней на уик-энды. Лондонские квартиры, согласись, тесноваты. Мне очень понравился один домик, старенький, но любопытный. И просят за него не так дорого. Я бы хотел, чтобы ты как-нибудь посмотрела на него. Мне нужен твой совет. — Он хихикнул. — Знаешь ли, женский взгляд — совсем другое дело.

Она не ответила. Поставив чашку, он строго посмотрел на нее.

— В чем дело, Кэтрин? Ты не слушаешь меня. Она очнулась.

— Извини, Эдвард. У меня из головы не выходит тот бедный мальчик. Жив ли он? Он сжал ее руку.

— Ты милая, добрая девочка, Кэтрин, но нельзя принимать так близко к сердцу чужое горе. Я уверен, что мальчик выживет. Знаешь, молодой организм и прочее… Так ты слышала, что я сказал?

Она прикрыла глаза.

— О доме в Харрогите? Да, слышала. Я думаю, это неплохая мысль. Извини, Эдвард, я на минутку сбегаю на кухню.

Он галантно встал.

— Конечно, конечно. Заканчивай поскорее и поедем на прогулку. Я позаботился захватить с собой путеводитель по Нормандии и наметил один маршрут!

Кейт убрала со стола, вымыла посуду и тихонько ушла с кухни. Через секунду она открыла дверь в контору.

Уилл сидел за компьютером. Нет, определенно, в его затылке и падающих на шею волосах было что-то неотразимое… Прекрати, Кейт, сказала она себе.

— Мы с Эдвардом собираемся на прогулку.

Ты удержишь без меня форт? Возьмешь себе поесть — ты знаешь, где все лежит. — Она запнулась и закусила губу. — Я тревожусь за тебя.

— Все о'кей, — коротко бросил он, поворачиваясь к экрану. Счастливого пути!

Закрыв за собой дверь, Кейт не торопилась уйти. Ее подмывало вернуться и поговорить с Уиллом начистоту. Господи, как легко они болтали прежде! Теперь совсем не то… Они не общались.

Но что же она ему скажет? Кейт вздохнула и поднялась к себе в комнату.

Уложив пышные рыжие волосы в корону, она тронула губы помадой в тон кофейного цвета платью, захватила легкое белое пальто и сумочку и вернулась в гостиную.

Эдвард одобрительно улыбнулся.

— Замечательно выглядишь, Кэтрин. Никогда еще ты не была такой элегантной.

— Благодарю, — только и ответила Кейт.

Поездка с Эдвардом в его «ровере» с иголочки сильно отличалась от поездки с Уиллом в «рено» пятилетней давности.

Эдвард очень гордился своей новой машиной. Он вообще был помешан на последних моделях. Кейт утонула в мягком кожаном сиденье и отвечала Эдварду краткими одобрительными междометиями. Когда Эдвард огласил весь список достоинств автомобиля, она спросила:

— Куда мы едем?

— Надеюсь, ты получишь редкостное удовольствие, — ответил Эдвард. — Я вычитал в путеводителе, что самое замечательное место в этих краях знаменитые сады Моне в Живерни. Был такой великий французский художник по фамилии Моне, который подарил эти сады государству. Хочешь съездить туда, Кэтрин?

У Кейт екнуло сердце. Уилл говорил, что собирается показать ей сады Моне, и она мечтала поехать туда именно с нм, и ни с кем другим. Она хотела гулять с ним среди цветов, видеть направленный на нее взгляд темных глаз, чувствовать прикосновение его руки… Она закрыла глаза. Чувство к Уиллу не имело ничего общего с ее чувством к Эдварду, который — она понимала это собирается предложить ей прочный, надежный законный брак.

Она хотела замуж. Сейчас, после смерти матери, она должна жить самостоятельно. Это было куда важнее самой головокружительной карьеры. Ей нужен свой дом, своя семья. От мысли о сыновьях с черными волосами и озорной улыбкой Уилла у нее закружилась голова. Но Уилл не годится в мужья, какие бы серьезные намерения он ни высказывал! Нет, с Эдвардом в сады Моне она не поедет ни за что!

— Мне кажется, в это время года там будет неуютно, — ответила она. За город имеет смысл ездить попозже. Может, отправимся в Кан? Наверно, там тоже есть что посмотреть — музеи, старые церкви…

— Пожалуй, ты права. — Похоже, Эдвард почувствовал облегчение. Она догадывалась, что деревня не вызывает у него особой любви.

Они добрались до Кана и объездили весь город, который, как Эдвард прочитал в путеводителе, был почти полностью разрушен во время высадки союзников в Нормандии в 1944 году. Эдварду очень понравилось, как он восстановлен. Кейт, конечно, тоже все одобрила, но про себя молилась, чтобы он прекратил на каждом шагу читать выдержки из путеводителя. Она предложила поискать кафе и выпить чаю. Это было ошибкой. Эдвард мягко напомнил ей, что во Франции чай не является национальным напитком и что даже если им его подадут, то весьма сомнительно, что этот чай будет приличного качества.

— Все равно, давай попробуем, — заупрямилась Кейт.

Когда им после долгого ожидания принесли чай, вкус его оставлял желать лучшего, и Эдвард собирался вызвать хозяйку, но Кейт его отговорила. Одна мысль о том, что Эдвард устроит сцену, привела ее в ужас. По-французски он говорил немногим лучше самой Кейт.

Когда они вышли из кафе, часы пробили пять. Эдвард снова достал свой путеводитель.

— Посмотрим, есть ли здесь приличные рестораны, где можно будет пообедать, — пробормотал он.

Кейт плотнее запахнула свое белое пальто.

— Становится свежо. По-моему, мы уже нагулялись, — уронила она. Давай-ка лучше вернемся в гостиницу и я что-нибудь приготовлю.

— Мы приедем как раз к обеду, — оживился Эдвард. — У меня заранее текут слюнки! Тогда скорей в машину. Там стоит отличный обогреватель, и тебе сразу станет теплее.

Они залезли в «ровер», и Эдвард заботливо прикрыл пледом ноги Кейт.

— Вот! А теперь в путь!

Они ехали и ехали. Мили и мили полей. Поля и деревни. Еще поля. Коровы.

Эдвард пустился обсуждать молочное животноводство Нормандии. Очевидно, он вызубрил путеводитель от корки до корки. Кейт время от времени вставляла в его монолог реплики типа «очень интересно», а сама думала о Бекки, об Уилле, о разбившемся мальчике и снова об Уилле. Не имело смысла рассчитывать, что Эдвард примет близко к сердцу ее тревоги. Попробуй она заговорить об этом, он живо отделается от неприятных мыслей.

Начало смеркаться, и Эдвард увеличил скорость.

— Мы всего в пяти километрах от деревни Беврон-ан-Ож, которую считают одной из красивейших во Франции. Тут можно вкусно пообедать.

Попытаемся?

Кейт было уже не до споров.

— Хорошо, Эдвард, — равнодушно согласилась она.

Он внимательно посмотрел на нее.

— В чем дело, Кэтрин? Во всем, подумала она.

— Я немного устала.

— Потерпи, скоро приедем.

Тон у него был немного раздраженный, но чуть позже, когда они подъехали к постоялому двору, настроение у него улучшилось.

Он вошел внутрь, усадил Кейт у камина и попросил принести им чего-нибудь выпить.