Печать… эта драконья метка. Только Кеша мог понять все то что я чувствовала. Он отгорождал меня от Сери… и в тоже время принадлежал ему. Словно наше общее дитя.

«Ты ведь все слышала, — несколько ядовито спросила Иаллин. — И судя по всему, прочувствовала. Знаешь, Александрит, порой, любовь дракона хуже его ненависти. Так что подумай что ответить.»

Меня уже давно перестала удивлять двуликость этих существ. То человек, то дракон. То нежная и мягкая девушка, то ехидная, жесткая женщина.

Ну что ж, Иаллин. Общение с вами меня тоже кое-чему научило.

На меня сверкнули серебристо серые глаза, с узкими щелями зрачков.

— Ты любишь Сери?

Я прикрыла веки, затем распахнула глаза, с точно такими же зрачками.

— Нет!

Ментальная затрещина драконицы вполне реально скинула меня в бассейн, а вот новая порция эмоций Сери, вышибла весь дух из легких. Времени разобраться в своих ощущениях просто не осталось, в связи с упорной борьбой с водной стихией. Хорошо хоть Иаллин вовремя поняла, что за мой хладный трупик никто ее по головке не погладит, и все же выдернула меня из воды.

— Но почему? — спросила драконица, как только я прочистила залитые легкие.

— Потому что любить того, кого боишься, и весьма объективно боишься, полное извращение. Вот скажи мне, Колин хоть раз ударил тебя?

— Нет, — поняла в какую сторону я указываю.

— А если бы ударил?

— Если бы было за что…

— Не надо этого «если». Что бы ты сделала?

Иаллин повесила блондинистую голову и с минуту помолчала.

— Я все поняла. Но… он тебе хотя бы нравится?

— Пожалуй, да. Когда не ведет себя как последняя сволочь. Но не мне тебе объяснять — влечение и любовь, разные чувства. Все, надоело мне здесь. — Я встала. — Хочу спать.

Кешка высунувший голову из под мокрого полотенца, заговорчески подмигнул мне желтым глазом. В ответ я почесала его по носу.

Ах, драконы, как же вы самоуверенны и порой наивны. Даже не знаете, на что способна сделанная вами печать. И короткое «Могу!» на заданный вопрос, не самое серьезное.

— Кеш-шеа хорош-ший? — тихо спросил он, пока я устраивалась в мягких складках одеяла.

— Хороший. Очень хороший.

Наверное помня о предыдущих каверзах, Кешка и разбудил меня через пару часов. Перевернувшись на другой бок, я уткнула нос в плечо дракона, рукой обнимая его за талию.

— Все-таки поселил меня в своей комнате, — прошептала я сонно.

— А ты во мне сомневалась? — кажется улыбнулся Сери.

Уставший организм потребовал отдыха и я снова провалилась в сон, так и не раскрыв глаз.

Что происходит? Мы, кажется, начали новый танец, игру — где цели не ясны, но так желанны, так осязаемы.

Движение навстречу. Движение в сторону. Перебор мелкими шажками прочь. Рывок. Падение в объятья. Прикосновение-ласка. Прикосновение-боль. Грубый, безжалостный толчок, звучит словом «прочь». И в то же время короткий взгляд из-под ресниц, обжигающий кожу.

Куда ты манишь меня? Какие еще пропасти приготовило твое ретивое сердце? Я на многое пойду, что бы заполучить его. Даже на этот танец по раскаленным углям, по битому стеклу. И если в конце ты упадешь в мои объятья, изнеможденная долгой гонкой, покорная, трепещущая от ритма что выбивают два сердца, если ты станешь моей, это оправдает любую кровь, любую боль.

А сейчас танцуй, играй с огнем. Играй с драконом, которому цена выигрыша — жизнь.

Ну же, танцуй… Только не забывай, что музыку нашего танца пою я.

— Долго же вы добирались.

Эти слова, сказанные с какой-то неподдающейся определению интонацией, и встретили нас при входе в небольшую залу Цитадели Алауэн.

Круглая комната с большими, от пола и до потолка, окнами, казалась просто зависшей над землей. Куполообразный потолок поддерживали шесть колон, сделанных в виде змееподобных существ с тремя головами. Только отойдя от первого шока, я смогла определить их как гидр. Мозаичный пол представлял собой картину, на которой по небу летали разноцветные драконы. Вот только небо было с одной стороны голубым и озаряемо солнцем, а с другой — темно-синим, с рассыпанными звездами и серебристой луной. Между ними плавные переходы цветов утра и вечера. Красиво!

Едва войдя, братья и мелкая драконица упали на колени. Туда же увлекли и меня.

— Приветствуем вас, Хранительница.

— Иаллин, выйди, — снова послышался этот властный голос. — С твоим вопросом мы разберемся потом.

— Да, Хранительница, — пискнула Алка и, подскочив, исчезла за хрустальными дверьми.

Ко мне подошла невысокая женщина в белом. Приподняв пальцами раскрытой ладони мой подбородок, она довольно мягко улыбнулась.

— Рада, наконец, увидеть тебя, Александрит Андин.

Я удивленно моргнула, а братья Ту совсем понурили плечи.

«Она знает!»

— Встань с колен. — Когда я встала, она указала на одно из кресел у небольшого круглого столика, — Иди, сядь. Мне надо поговорить с двумя этими… шалопаями. И разговор может затянуться.

Я покорно села, попутно рассматривая Хранительницу.

Странно, женщина готовая переступить свой тысячелетний рубеж, по моим представлениям должна была выглядеть не так. Она же все-таки человек, пусть даже и маг. Драконы редко женятся на простых людях, это слишком болезненно, знать что очень скоро, лет через пятьдесят, максимум двести, ты потеряешь частичку себя. За всю историю Алауэн только двое решились на подобный шаг — сам Теоденус, и его внук. Жена последнего уже пол тысячелетия как мертва. А он до сих пор помнит ее. И любит.

Хранительница же выглядела лет на тридцать с небольшим, хотя могу поспорить, что при желании она может показаться и моей ровесницей. Темные волосы короной уложены на голове и лишь несколько мелких тугих кос, перевитых бриллиантовой нитью, ниспадают до самой талии. Которая, кстати, куда тоньше моей. Среднего роста, с ладной фигурой и довольно приятными чертами лица. Хранительница Диар. Женщина, в каждом движении которой скользит сила и власть. Создательница!

Я начала понимать почему Алауэн Ту так не хотели идти к ней.

Невысокая, хрупкого вида женщина подошла к коленопреклонным братьям и посмотрела сначала на одного, затем на другого. Темные брови нахмурились, а под соколиный взгляд я бы сама остереглась попадать. А затем эта странная женщина в длинном белом платье, размахнулась и ударила Сери по лицу.

Инстинкт попытались взять надо мной верх, но были тут же заткнуты чувством самосохранения.

Ну а сам Змей лишь ниже опустил голову, словно принимая этот удар и обвинение.

— Полукровка, ты хотя бы понимаешь что наделал? — спросила она, поднимая его лицо. — Что вы оба сотворили? Какой опасности подвергли не только эту девочку, но и весь наш клан? Подумайте на досуге что сделают люди, если узнают кем с помощью вашей крови можно стать. Какую силу они могут обрести. Вы думаете что Диз Терей?итт, слишком сложно провести без согласия дракона? Это глупость, нет ничего сложного. Подумай Колиандрэй, на что ты пойдешь ради Иаллин. Эта драконица такая хрупкая, такая нежная и слабая. И что будет, если она попадет в руки Охотников? На что ты пойдешь? Ну а ты, Сериандрэй, — развернулась она к гранатоволосому. — Ты подумал, что может случиться с этой девочкой, если кому захочется посмотреть что же у нее внутри и как происходит совмещение человеческой и драконьей крови в ее, таком соблазнительном для тебя, теле.

В моей голове случилась вспышка. Сначала свет… а потом короткое видение. Я, лежащая на каком-то столе. Руки и ноги скованы цепями и алмазной сетью. Посеревшая кожа покрыта переливающимися красно-зелеными чешуйками. Грудная клетка… отсутствует как таковая — переломанные ребра разведены в стороны, позволяя видеть, как медленно затухает биение сердца. Меж белых губ, вытекает маслянистая, темная струйка крови. Некогда живые, насмешливые голубые глаза покрылись пленкой, змеиный значок вытянулся в ниточку. Лишь запах крови и отзвуки боли в воздухе…