При упоминании о Гнилом болоте Якушкин как-то сразу помрачнел и сделался кислым как недозревший лимон.
– И что же все-таки с тобой случилось? – девушка наконец-то смогла задать мучивший ее вопрос. – Как ты оказался в лесу, да еще в таком состоянии?
– Я и сам толком не помню, что со мной произошло, – Якушкин растерянно развел руками.
– Это очень важно, Витя. От твоих слов во многом зависит направление наших дальнейших работ. Ведь твое исчезновение, скорее всего, связано с пришельцами, которые здесь побывали. Так?
На этих словах Якушкин окончательно скуксился.
– Не знаю, Амана. Последнее, что у меня осталось в памяти – это утро позавчерашнего дня, когда мы только приехали в Студеное озеро…
– Слушай, – прервала его девушка, – ты не возражаешь, если я буду записывать твой рассказ. Все-таки, это свидетельство очевидца, и важно, чтобы ни одна подробность не была упущена.
Амана достала портативную видеокамеру, которую принес Илья из гостиницы, включила ее и поставила на прикроватный столик. Вообще-то, было бы неплохо подключить к Вите пару датчиков, чтобы фиксировать его психоэмоциональные реакции во время рассказа. Такое тестирование позволяло выявить все моменты, остававшиеся «за кадром» – все, что человек забыл или не упомянул, может быть, постеснялся сказать или, наоборот, наболтал лишнего, приукрашивая свое приключение. Известны ведь были случаи, когда представители неизвестных цивилизаций подвергали людей, вступавших с ними в контакт, гипнозу. Тогда подобный детектор лжи помогал найти «зазоры» между рассказом очевидца и тем, что произошло на самом деле.
Но Амана, будучи человеком деликатным, стеснялась применять такие методы – слишком уж все это смахивало на полицейский подрос, поэтому она и ограничилась видеокамерой.
– Валяй! – решительно заявила девушка. Это слово она выучила не так давно и оно ей очень нравилось своей бесшабашностью. – Начинай свое повествование.
– Только я предупреждал, – Витя вдруг смутился, – я же толком ничего не помню!
– А ты рассказывай и, может быть, по ходу дела что-нибудь всплывет в памяти.
Якушкин был журналистом, причем неплохим, а значит, вряд ли стал бы стесняться видеокамеры. Но момент был ответственный. Витя представил, как, спустя десятилетия, кто-нибудь из ученых запросит в архиве эту запись. Скажет: дайте-ка мне, мол, первое свидетельство очевидца по контакту с инопланетянами в Студеном озере, я хочу написать по этому уникальному случаю докторскую диссертацию… Эта картина настолько льстила Витиному самолюбию, что он, даже лежа на больничной койке, приосанился и сделал значительное выражение лица.
– Значит, по порядку, – важно сказал Якушкин. – Дело было так: мое журналистское задание – сделать репортаж о происшествии в Студеном озере. Поэтому, как только мы прибыли в этот город, я тут же кинулся добывать информацию…
… Он шел по улицам Студозера и наслаждался солнечным утром. Хотя в последнее время проблема экологии была не такой острой, как, скажем, тридцать лет назад, но все же воздух в городах заметно отличался от деревенского. А Студеное озеро и было, по сути, большой деревней, только более или менее цивилизованной. Если в Москве в самом центре стояли огромные ионизаторы воздуха и насыщали атмосферу свежестью, то здесь никакие ионизаторы были не нужны, по крайней мере, дышалось Вите так легко, как ни в каком другом месте.
Поднялся он, видимо, довольно рано, потому что людей на улицах было еще совсем немного. Вчерашние страхи сразу после приезда в город, привидение, встретившееся им в ночном мраке, – все казалось нереальным. Даже смешно было бы говорить сейчас с кем-нибудь об этом. Поэтому Якушкин переключил все свои мысли на визит инопланетян. И в качестве первого шага, как настоящий журналист, решил обратиться к официальным источникам, то есть, к местным властям, и из их уст услышать подробности трехдневной блокады Студозера.
Но в местной мэрии к Вите отнеслись на удивление равнодушно. На представителя газеты «Московские новости» посмотрели скучным взглядом – за несколько последних дней здесь видели многих представителей. Официальные лица сказали, что – да, были из ряда вон выходящие события, но все подробности они уже давно сообщили и ничего нового добавить не могут. Не лучше ли Вите написать о том, какой замечательный дом отдыха построили рядом со Студеным озером, как удобно и хорошо там будет туристам и какие прекрасные пейзажи могут увидеть здесь все приезжие? Вот тогда, сказали Вите, был бы толк от вашей статьи – привлекли бы внимание отдыхающих, а так… только переливаете из пустого в порожнее.
Таким холодным приемом Якушкин был по крайней мере удивлен. Будучи штатным журналистом столичной прессы, он привык встречать везде почет и уважение. Но, конечно, эта неудача Витю только раззадорила. Он взялся за местных жителей.
Поскольку журналист должен уметь общаться с людьми и получать при этом от них достоверную информацию, Якушкину достаточно быстро удалось разговорить какого-то мужичка на улице. Студозеровец пил квас возле автомата и был настроен поговорить. Он-то и рассказал Вите, что помимо всяких свечений, отключения электроэнергии, установления силового поля и прочих чудес в городе наблюдали огромный светящийся шар, очень похожий на корабль пришельцев. Почему он принял шар за космический корабль инопланетян, житель Студеного озера так и не смог объяснить. Но он указал Вите на одну интересную деталь: шар какое-то время «зависал» над городом, а потом опустился в лес, где-то приблизительно в районе Гнилого болота.
В поезде Якушкин еще не был знаком с уфологами, а также с Владимиром Ивановичем Селезневым, а потому Витя не знал многочисленных историй, связанных с этим неприятным местом. Журналист, не долго думая, расспросил дорогу к Гнилому болоту, и отправился туда, надеясь найти вещественные доказательства, что-нибудь вроде выгоревших участков почвы или отвалившихся деталей…
На этом месте рассказа Амана только горестно вздохнула: воспоминание о ночи, проведенной на Гнилом болоте, было еще совсем свеженьким. Но прерывать Витю она, конечно же, не стала.
… Якушкин, как уже говорилось, был очень хорошим журналистом, что частенько влекло за собой излишнюю самоуверенность. Слово «болото», даже в сочетании с неприятным эпитетом «гнилое», его ни капли не испугало. У Якушкина была прекрасная спортивная подготовка и в трудные ситуации он попадал не раз. Правда, Витя все же подстраховался: он купил в местном супермаркете непромокаемый костюм, изготовленный специально для любителей покорять труднодоступные места, прихватил про запас немного еды и, расспросив дорогу как можно более подробно, отправился прямиком в лес. Он уже в деталях представлял, сколько шуму наделает его спецрепортаж об удивительных находках в окрестностях Студеного озера.
Мужичок, рассказавший ему, как идти на Гнилое болото, смотрел на Витю с некоторым удивлением, но слова не сказал, видимо, решив, что столичный житель и сам знает, как и что ему делать.
Сначала все шло неплохо, лес казался приветливым и совсем не страшным, ничего сверхъестественного Вите не встречалось. Само болото показалось тоже вполне обычным.
Потом начались трудности. Пару раз он провалился в яму по пояс и только благодаря хорошей реакции и физической силе быстро выбрался на поверхность. Конечно, и костюм помог. Он был сконструирован так, что не просто отталкивал воду, но и помогал своему хозяину, замедляя погружение.
Витя уже подумывал повернуть обратно, но упрямство было сильнее. Вернуться ни с чем – это ли не худшее наказание для журналиста?
Когда Якушкин заметил людей, он даже не удивился: Гнилое болото находилось не так уж далеко от города, и почему бы местным жителям не собирать здесь, к примеру, клюкву? Наоборот, обрадовался. Витя начинал уставать и терять уверенность в своих силах, которая вдохновляла его с самого начала. А вместе с этими людьми было бы гораздо веселее выбираться из леса.
Журналист, конечно же, окликнул какого-то мужчину, стоявшего к нему ближе остальных. Человек никак не отреагировал на Витины слова. Якушкин крикнул громче – нет ответа. Витя подошел к незнакомцу вплотную, и только тогда мужчина соизволил посмотреть на него.