Линн не смогла сдержать улыбку. Она невольно протянула руку и нежно обхватила пальцами его руку, сжимающую руль.

– Не волнуйся, Энди. Я уже большая девочка и знаю все синонимы слова «нет». Кроме того, я прочла несколько книг по самозащите и знаю, как вести себя, если окажусь в опасной ситуации. К тому же Эвери не из тех мужчин, которые прибегают к силе в отношениях с женщиной.

Энди покачал головой.

– Мне это не нравится, но, по крайней мере, ты объяснилась со мной. Что ж, в целом я рад, что ты добилась своего, – сказал он, медленно отпуская педаль тормоза.

– Тогда наша сделка окончена, – сказала она. – И, похоже, я проиграла спор.

Дом Грега Бисби был огромной постройкой смешанных стилей, где каждая эпоха попыталась оставить свой след. Седоволосый хозяин встретил Линн и Энди, стоя на ступеньках портика.

– Проходите в дом, – вежливо и торжественно сказал он. – Документы внутри.

Они последовали за ним в дом, и Энди заметил, что Линн вела себя так, будто бывала здесь часто. Из холла они прошли в огромную полутемную гостиную, куда сквозь плотно задернутые шторы едва просачивался тусклый солнечный свет.

– Я не открываю шторы, чтобы не повредить документы и фотографии, – пояснил мистер Бисби, обращаясь к Энди. – Они такие хрупкие и редкие.

– Похоже, вы человек, который очень ценит историю, – сказал Энди, проникаясь чувством уважения к мистеру Бисби.

– Я коллекционирую исторические документы и тщательно изучаю их. Поэтому мне не составило труда найти сведения о «Морской дали», когда Линн попросила меня об этом.

Он протянул Энди слегка потрепанный, наполовину утративший цвет голубоватый дневник. В другой руке он держал стопку вырезок из газет, а также несколько фотографий и что-то очень похожее на бухгалтерскую книгу.

– Регистрация рождений и смертей. Записи из церкви, которую давно снесли. Вы можете сесть и просмотреть все это, – сказал он.

Он провел Линн и Энди к единственному окну с незадернутыми шторами, где стояло несколько массивных кресел.

Энди улыбнулся.

– Я, конечно же, помещу эти документы под стекло, когда выставлю их в своем ресторане, – сказал он.

Линн захихикала.

– Для начала тебе нужно заполучить их. А я посмотрю, как это у тебя получится, – прошептала она ему на ухо. – И тогда увидишь, как утонченный джентльмен превращается в упрямого осла. Я однажды пыталась уговорить Грега расстаться с некоторыми из его сокровищ. Бесполезно.

Грег, однако, услышал ее слова и ничуть не смутился.

– Может, если ты будешь хорошо себя вести и не наделаешь глупостей, я оставлю тебе кое-что из своих ценностей в завещании, – сказал он ей в ответ, но при этом почему-то посмотрел на Энди.

Было ясно, что он имел в виду под «не наделаешь глупостей». Он слышал истории о том, как Линн целовалась с Энди в центре города.

– Мне кажется, что вы очень мудрый человек, – сказал Энди. – И спасибо вам за то, что позволили мне просмотреть документы.

– Готов согласиться с тобой, Энди, если только просмотр – это все, чего ты хочешь, – ответил мистер Бисби. – Есть вещи, которые слишком хрупки.

– Абсолютно с вами согласен. Некоторые вещи требуют к себе заботливого отношения, – ответил ему Энди.

– Некоторых людей приятнее видеть, чем слышать, что они говорят, – вмешалась в разговор Линн. – Особенно если эти люди вмешиваются в чужую жизнь.

Она гордо подняла голову и окинула мужчин королевским взглядом. Энди рассмеялся. Грег по-товарищески шлепнул его по спине.

– Эта девушка умеет за себя постоять, – сказал Грег. – За нее можно не волноваться. А теперь я оставлю вас, чтобы вы могли почитать все, что известно о прошлом семьи Нилс и «Морской дали».

Линн и Энди углубились в чтение. Через час они молча обменялись документами, а еще через час наконец подняли друг на друга усталые глаза, ошеломленные прочитанным.

– Теперь я вижу, что мои предки почти ничем не отличались от горсточки теперешних Нилсов, – с кривой усмешкой на лице сказал Энди. – Моя прабабушка бросила мужа и вернулась в Южную Калифорнию, где снова вышла замуж. У моего прадеда было три жены и бесчисленное количество любовниц.

– А еще у него был очень прибыльный бизнес – кораблестроение, – сказала Линн. – Теперь понятно, откуда у тебя такой талант к реставрации старых зданий.

Энди пожал плечами. Он знал, что их семейный бизнес начался когда-то с кораблестроения. Он также знал о любовных похождениях и бесчисленных браках предков, но, вычитав об этом из дневника, чувствовал, что эти сведения приобрели более реальные формы.

– Ну а ты узнала что-то новенькое о кораблях? – спросил он.

– Совсем немного. – В ее глазах появился знакомый ему романтический блеск. – Но это бесконечно интересно.

Энди погладил пальцами подбородок.

– Не знаю... Никогда не занимался обновлением катеров. Но, возможно, в этом что-то есть, – задумчиво проговорил он.

– Мы в Мейне, Энди. Не сомневаюсь, что ты мог бы осуществить интересный проект, связанный с катерами и лодками. Это ведь так романтично, – протянула она. – Как ты думаешь? Что-то вроде возвращения семейного бизнеса к своим истокам. Это может послужить потрясающей историей для ресторана.

Он улыбнулся.

– Я подумаю об этом. После того, как закончу работу над «Морской далью».

– Не сомневаюсь, что «Морская даль» станет местным чудом. Особенно после того, что мы сегодня откопали. По-моему, история о том, как твой дед эскортировал часы из Швейцарии, вполне достойна того, чтобы войти в историю. Как ты думаешь, нам удастся напасть на след тех часов? Грег говорил, что наиболее ценные предметы и мебель были вывезены из дома.

– Эти часы находятся в моей квартире в Нью-Йорке, – медленно проговорил он, с наслаждением наблюдая, как вспыхнули ее глаза.

– О, как мне хотелось бы увидеть их! – взволнованно воскликнула она. – Ты ведь повесишь их в своем ресторане, правда?

Энди вспомнил, как однажды хотел пригласить эту милую девчушку к себе домой, но не решился, потому что его мать была дома. А его мать была мастерицей причинять людям неприятности. Она часто это делала, чтобы кому-то что-то доказать, и это ей всегда удавалось...

Глаза Линн по-прежнему были подернуты туманом. Слава богу, еще никому не удалось омрачить эту невинную способность мечтать. И Энди до боли не хотелось, чтобы кто-нибудь когда-нибудь сделал это.

– А как тебе, интересно, жилось летом в «Морской дали»? – неожиданно спросила она.

Она внимательно разглядывала фотографию его прабабушки. По всей вероятности, прабабушка вызвала фотографа, чтобы запечатлеть и увековечить комнаты и интерьеры дома.

– Чудесно. Там было прохладно, но слишком тихо, – медленно проговорил он. – Мои братья и сестры появились от браков моего отца с другими женщинами, так что я был единственным, кто приезжал сюда летом с матерью. Моя мать поклонялась этому дому и всему имуществу, находящемуся в нем. Каждый год, когда мы с ней приезжали сюда, она в первый же день обходила со мной дом, напоминая мне о моем родовом долге.

– А ты... – Линн осеклась.

– Что я? Спрашивай.

– Нет. Я знаю, что это не мое дело и я не должна вмешиваться. Я не имею права требовать, чтобы ты удовлетворял мое любопытство, – смущенно сказала она.

– Зато я имею право решить, делать мне это или нет.

Она перевела дыхание и наконец решилась.

– А ты... женился тоже из чувства долга?

На его лице появилась мрачная усмешка.

– Нет. Я взбунтовался и пошел против воли семьи. Джулия была доброй и простой девушкой. Но через год я стал таким же, как все Нилсы: я с головой окунулся в дела бизнеса. Все остальное перестало интересовать меня. Я женился на Джулии, чтобы бросить вызов семейной истории, но закончил тем, что только продолжил ее. Джулия вскоре снова вышла замуж, и я рад, что она счастлива с другим мужчиной.

Линн вздохнула.

– Людям свойственно совершать ошибки, Энди. А ты любил ее? – осторожно спросила она.